Падающий цветок

Не знаю, откуда во мне взялась смелость, что стало моей последней каплей, но я решила, что не позволю со мной больше так разговаривать. Смотрела на маленькую макушку сына и сердце сжималось. Вокруг происходило что-то нехорошее. Жизни моего сына откровенно угрожали. Я имела право знать правду.

Джанна вела себя как хозяйка, будто после смерти Эмира престол по наследству перешёл ей. Неужели ее отец действительно держал за яйца весь Эмират?

Мы с Аль-Мактумом напоминали сорокалетнюю семейную пару, накопившую обиды за ужином, и дожидающуюся момента, когда мы останемся одни, чтобы поскандалить. Мы молчали в машине и не произнесли ни слова по дороге в покои. Я передала Мустафу няне, чтобы она уложила его спать. С Лизой мы перекинулись взглядами, перебросившись мыслями, не говоря ни слова.

Ахмед приказал Рафу быть в его кабинете через десять минут. Он сказал ему это тоном не терпящем возражений. Так не говорят с друзьями, даже с подчиненными. Не хотелось представлять, что Ахмед сделает с ним, если он опоздает.

- Я хочу знать все. – я старалась быть спокойной, когда он закрыл за нами дверь, впуская меня внутрь. – Что с Зейдом? Как продвигается развод? Джанна действительно может лишить Вас всего?

Аль-Мактум даже бровью не повёл на мой град вопросов, делая вид, что не замечает моего выпада. Для него это всего лишь бунт хомячка.

Мужчина спокойно переодевается: не спеша снимает футболку и шорты, после чего абсолютно голый открывает шкаф, на несколько минут зависая перед ним, рассматривая его содержимое. Ахмед любит гулять голым, не чувствуя дискомфорта. Приняв решение, он надевает темно-коричневые брюки и голубую рубашку.

- Ты ответишь мне? – не сдаюсь и продолжаю решительно наступать, подхожу к нему ближе. – Если в Вашей семье принято заводить жён вместо комнатных растений, чтобы они сидели дома и терпели все, то значит ты прогадал с партией. Просто плыть по течению – не для меня. Я доверяю тебе, я стараюсь делать все, как ты говоришь, но это даётся с трудом. Ты ничего не говоришь!

Изящно игнорируя меня, Ахмед проводит мокрыми руками по волосам, приглаживая непослушные пряди. Если бы я не знала его, то могла бы поклясться, что он глухонемой и не слышит меня. Так искусно он делал вид, что мои слова не доносятся до его царских ушей.

Это так выбешивает меня, что я взрываюсь. Глаза застилает пелена злости. Хватаю рядом стоящий кувшин с водой и запускаю им в стену рядом головой Аль-Мактума, наконец-то привлекая его внимание.

- Знаешь что! Самый безопасный способ – избавиться нас. Отправить жить в Брянск в новый родительский дом. – Ахмед замирает и устало вздыхает, продолжая молчать. Он закрывает глаза, демонстрируя всем своим видом как он устал. – Думаешь, если ты не будешь разговаривать со мной, будет лучше? Это вообще, что за тактика?

- Я не «не разговариваю» с тобой. – бархатистый голос заполоняет комнату. От него мне становится значительно лучше. – Просто не знаю, что сказать. Мне не хочется с тобой обсуждать происходящее, это наше с Амиром дело. Мы разберёмся и решим все.

- Вы можете делать так, как считаете нужным. Вам виднее. Но Ахмед, не закрывайся от меня. Мы уже проходили через это. И чем это закончилось? Трёх летней разлукой! – неожиданно на меня навалилась усталость. Мне категорически расхотелось воевать с Ахмедом. Просто хотелось успокоить напуганное сердце. – Мы говорили с тобой об этом. Обсуждали. Когда все уладится, мы уедем куда-нибудь в тёплое место и будем наслаждаться семьей. Подальше от всех этих интриг и постоянных покушений на наши жизни. Мустафа будет в безопасности.

- Моё место здесь. – Ахмед замирает у самой двери, оборачиваясь и сурово окидывая меня тяжелым взглядом. – Как и место место моего сына. Он будет со мной. Если тебе тут так не нравится, могу отправить к родителям.

Глава 28. 

Ахмед.

Как жаль, что мы понимаем истины так поздно, когда у нас не остается шанса что-то исправить.

Я смог понять своего отца только после его смерти. Его жестокость. Неумолимость. Все эти годы за маской тирана скрывался отец, пытающийся спасти всех от краха, подготовить нас с Амиром к жизни без него.

Он успешно балансировал и не давал Эмирату рухнуть. Может быть, если бы все осознали раньше, что помогли бы ему решить финансовые проблемы. Сейчас, когда умер атлант, державший на своих плечах груз ответственности, я прочувствовал какого это – нести ответственность за целых Эмират.

Рассматривая единственную удачную фотографию, запечатлевшую нашу семью счастливой, я понял ужасную вещь – я молодая версия своего отца.

На снимке мы с братом стояли немного впереди, закинув руки друг другу на плечи. У нас были очень важные и счастливые лица. Тогда мы были ещё близки, все делали вместе. Позади нас стоял отец в пол оборота, он отвлёкся, чтобы посмотреть на смеющуюся маму. Тогда я видел его в последний раз счастливым. С тех пор на его лице был только оскал.

У мамы была очень широкая улыбка от уха до уха, заставляющая невольно улыбнуться ей в ответ. Она умела смеяться глазами. Не самая красивая, но покоряла мужские сердца внутренним светом. Чистая и искренняя. Я всегда хотел себе в жены именно такую. Настоящую. В юношестве думал, что Джанна такая же как и мама. Она и была веселой и доброй, по крайней мере мне так казалось.

Отец влюбился в маму с первого взгляда, случайно услышав ее смех, проходя мимо комнаты. Услышав его, ему захотелось увидеть лицо обладательницы такого мелодичного смеха. Наплевав на все правила, отец ворвался в женскую комнату, пытаясь найти девушку.

Мама была с подругами, и она как раз в этот момент обсуждали молодого красавца - Эмира. Каждой из них в глубине души хотелось покорить его сердце и стать его женой. А кто не мечтает выйти замуж за принца?

Только Мама в сравнении со своими подругами даже не строила надежд. Её семья не была знатной или богатой, она была средней сестрой. Вообщем, перспективы у нее были так себе. А отец влюбился в неё. С первого взгляда практически.

Провожу рукой по старой фотографии, стараясь через нее прикоснуться к ней. Мы ведь были счастливой семьей, и многое могло бы быть иначе. Потом мама умерла, а папа замкнулся.

Я такой же, как он. Делаю больно, просто потому что по другому не умею. Мог бы рассказать все Малой, объяснить, а вместо этого только порчу то хорошее, что осталось в моей жизни. Зачем?

Её место рядом со мной, никогда не отпущу. Не смогу без нее, она греет мою холодную душу, заставляя сердце биться.

- Ахмед? – дверь в кабинет тихо приоткрылась и на пороге показался Раф.– К тебе приехал Халиф ибн Амра с семьей, просит встречи.

Делаю тяжёлый вздох, потирая виски. Только отца Зейда мне не хватало.

Очень хотелось послать его, не пускать на порог и забыть о существовании этой семьи, но Халиф был предан нашей семье многие годы и разводил верблюдов, принося не маленький доход. Один верблюд стоит как пять машин. Отказать ему – потерять поддержку.

- Зови. – коротко говорю Рафу, прокручивая в голове заранее неприятный разговор. Как сказать ему, что у него больше нет сына?

Через несколько минут вслед за Рафом в кабинет тяжело входит пожилой мужчина, нервно сжимая в руках трость. Халиф ибн Амра выглядел старше своего возраста, солнце его совсем не щадило.

- Ас-салям Аллейкум, Сайд. – Халиф делает небольшой поклон и замирает у самого стола, не решаясь сесть. – Я приехал выразить Вам свои соболезнования.

- Спасибо, Халиф. Твоя поддержка очень важна для нашей семьи. – стараюсь не смотреть ему в глаза. – Присаживайся, не стой.

- Не хочу отнимать Ваше время, Эмир. Я здесь лишь для того, чтобы спросить, чем я могу помочь Вам в такое трудное время и повидать сына с семьей. – меня невольно всего продёргивает от его слов. Все моё «я» кричит, что моя семья.

Виктория.

Слова Ахмеда оставили дыры в моей душе, напомнив о том, что я чувствовала все эти годы. Он не умел быть долго ласковым и любящим. Его выпад был пощечиной, напоминающей моё место. В тот момент он был копией своего отца.