Страница 84 из 101
- Такси… столько людей. Зачем?
- Какое такси? – не понял Марат, а после рассмеялся, хлопнув себя по ляжкам. - Ты про то покушение возле парка? Поверь, никто не хотел столько смертей. У официальной пресс-службы Организации есть прекрасный термин, которым она пользуется, когда что-то идет не так. Боевой дрон из-за ошибки пилота потерял управление и рухнул на жилой массив - сопутствующие жертвы. Погибли три семьи во время поимки беглого преступника - сопутствующие жертвы. Во время освобождения дата-центра заложников погибло больше, чем террористов - сопутствующие жертвы.
Марат прошелся по комнате, а после присел на корточки, так что глаза наши оказались вровень. Положил раскрытую ладонь на мое колено и доверительно произнес:
- Прости, Петр, что прибегли к столь суровым методам, но по-другому было нельзя. Как там у вас говорится, наука требует жертв? Умникам необходимо было воочию убедиться в способностях симбионта. Все эти такси, лифты, муляжи взрывчатых веществ – обыкновенные испытания в полевых условиях.
- Какие муляжи, - не понял я.
Марат улыбнулся и глазами, полными ласки и заботы, посмотрел на меня.
- Ты и представить себе не можешь, сколько всего было. Мы протестировали вашу с симбионтом связку по полной программе. Просто не все пункты касались непосредственной угрозы для жизни, поэтому ты о них ничего и не знаешь. Мы бы развернулись в еще больших масштабах, но эта долбаная контора… Они что-то начали подозревать.
Запиликала рация на поясе аль Фархуни и тот моментально изменился в лице. Вскочил на ноги, и поднеся трубку к лицу, рявкнул раздраженное «да». Несколько секунд напряженно вслушивался, после чего проорал:
- Ты понимаешь, что отвлекаешь? Почему я должен заниматься гребаными мусоровозами, когда ты еще на прошлой неделе уладил вопрос. Кто докладывал об изменении графика строительных работ? Что? Да мне насрать, что не выходят на связь. Это твоя проблема и ты ее должен решить, иначе больше никаких бабок от меня не получишь. Ты меня понял? Я повторяю вопрос, ты меня понял?
Рация описала дугу в воздухе и приземлилась прямо в подставленные ладони Старика.
- Передашь трубку только если будет действительно важное, - бросил злой Марат и обернулся в мою сторону. – Так на чем мы там остановились?
- Майер, его роль?
- Ты про негрилу здоровенного? Пришлось припугнуть маленько. Обыкновенно не имею дел с черномазыми, но этот тип оказался на редкость сговорчивым. Когда речь зашла о жизни подопечной, мигом согласился.
- Чувства он к ней питает особые, еще родителям ее служил, - добавил Старик, до той поры молчавший.
Сид Майер… выходит он все знал. Сука… знал, что не было никаких покушений, что жизни Юкивай ничего не угрожает, а были лишь дурацкие испытания, устроенные неким аль Фархуни - Генрихом Гиммлером от Шестимирья. Знал и все это время играл в чужую игру, в которой сам был фигурой зависимой и нами двигал, словно пешками. Ладно я живым остался, а как быть с Моряком, что превратился в кровавую отбивную в лифте? С десятками других людей, погибшими под колесами взбесившегося такси? Интересно, Юлия в курсе, какую цену пришлось заплатить за спасение ее жизни?
Мысли с трудом ворочались в переполненной туманом голове. Кажется, надышался им преизрядно, провалившись в запределье или пространственную червоточину, как выразился Марат. Мысли были, а вот сил на эмоции не осталось, разве что выматериться в очередной раз, тихо и про себя.
Аль Фархуни тем временем продолжал разглагольствовать, о великом будущем и о преимуществах нашего сотрудничества. Мне обещали самый настоящий рай на земле, а точнее остров в Тихом океане, с дикими пляжами и особняком, полным наложниц. Разумеется, остров появится не сразу, а как только утрясется ситуация с моим исчезновением. Поэтому для начала сойдет и подземный бункер, где Петра Воронова превратят в лабораторную мышь.
Марат все говорил и говорил, убеждая меня и всех присутствующих. И кажется сам начинал верить собственным словам. Про таких обыкновенно говорят: «врет, как дышит». Или грубее звучало, не помню… Мысли путались, цеплялись друг за друга, в клубящейся серой массе. Не рай это, а жизнь в золотой клетке в качестве подопытного животного - жизнь, отказаться от которой уже не смогу. Марат так прямо об этом не заявлял, сохраняя иллюзию выбора, которого не было и в который поверить мог разве что клинический идиот.
Все, Петруха, приехали - конечная остановка. Оказался в цепких когтях Конкасана из которых уже не вырваться. Спасибо тебе большое, Сид Майер.
Я думал, что больше никогда его не увижу, но он явился. Сбил полную патетики речь аль Фархуни, вызвав тем самым его немалое неудовольствие.
- Забирай девку и проваливай!
И некогда грозный Майер безропотно подчинился: аккуратно взял на руки находящуюся бессознания Юлию и вышел, ни сказав ни слова, и даже не взглянув в мою сторону. Сделка закрыта, обмен состоялся.
А после пришел наш черед уходить. Марат снарядил в мою личную охрану, а лучше сказать конвой, пару крепких ребят. Те оказались на редкость шустрыми, сразу попытались поднять на руки. Этого еще не хватало: я не инвалид какой, по крайней мере пока до моего тела не доберутся ученые из подземной лаборатории.
Встал и сделал пару шагов - слегка покачивало, мутило, но на своих двух держало. Горький напиток, которым потчевали последние полчаса, оказал целебное воздействие. Я даже боль в содранных ладонях перестал чувствовать, остались лишь ее далекие отголоски.
Крепыш справа попытался ухватить за плечо, но я отдернул руку, и выдал глухое:
- Не сбегу.
- Не сбежит, - подтвердил Марат, довольный моей догадливостью.
В таком состоянии, да с восьмого этажа – только камнем вниз, а Марионетка… А что она - тупая Тварь, только и способная, что реагировать на опасности, причем не всегда адекватно ситуации. Мне сейчас никто не угрожал, лезвием у горла не водил и пистолет к виску не приставлял. Наоборот, клятвенно обещали беречь и заботится о моей тушке, словно о живом активе, способном привести к небывалому успеху в обозримом будущем. А раз так, то нет поводов для волнений: ни у Марионетки, ни у Марата, успевшего изучить особенности моего симбионта. Гребаный экспериментатор…
Он буквально лучился довольством, беспрестанно улыбался и бесконечно твердил о светлом будущем, о перспективах. Оратором он был великолепным, и я бы непременно проникся, если бы лучше соображал, а так сплошная дымка в голове и оранжевый закат над крышами далеких домов. Последний закат, который наблюдаю в столь полюбившимся районе Монарто. Закат вольной жизни и карьеры детектива Службы Безопасности.
- Красиво здесь.
- Это ты еще красивых мест не видел, - Марат услышал мое бормотание. - Бывал когда-нибудь на Танмарке? О, поверь, это самые лучшие пляжи Шестимирья, по сравнению с которыми распиаренная Латиния рядом не стояла. Уж на что наш Старик ворчливый, даже ему понравилось. Верно говорю?
- Аборигенки на островах высшей пробы, ласковые и нежные, а уж кудесницы какие, - незамедлительно подтвердил тот, - ты заценишь, паря.
- Кто о чем, а Старик о бабах, - весело рассмеялся Марат. – Угомонись уже, старче, там и помимо женщин есть, на что посмотреть. Такой фауны во всем Шестимирье не сыщешь: уникальный природный заповедник посередине океана, окруженный коралловыми рифами.
Марат снова увлекся и начал рассказывать о пышущих жаром вулканах с лавой, что вечно стекает по склонам. Великолепная иллюминация в звездной ночи, особенно когда любуешься ею издалека. Лежишь на бархатном песке пляжа и попиваешь бокал «Ариньё» двадцатилетней выдержки.
Эстетствующего оратора прервал писк рации.
- Шеф, срочно.
- Бездонная бездна, если снова ваши мусоровозы.
- Касательно груза из Маланты, проблема… кхм, с герметичностью контейнера.
- Да что б вас, вечно какие-нибудь проблемы, - зло выругался аль Фархуни. Схватил протянутую трубку, и ушел в глубь помещения, гнево вещать и требовать. Я его не слушал, лишь любовался оранжевой полоской на горизонте. Один из сопровождающих ушел с шефом, другой стоял неподалеку, скорее обозначая присутствие, нежели действительно охраняя. Оно и понятно, бежать мне некуда: кругом люди Конкасан, а учитывая текущее физическое состояние. Настолько хреновое, что Марат на полном серьезе предложил спустить вниз на носилках. Заботливый, сука!