Страница 8 из 11
– А тебе плохо не будет с двухсот бутылок?
– Не, ну можно будет кого-нибудь пригласить... – мечтательно сказал Горов, посмотрев на диван.
– Короче, Склифосовский! – направился к двери Аникеев. – Идем, заберешь сумки, а я отгоню машину на стоянку. Примем душ, отоспимся, тогда и планы строить будем...
17
– Сколько-сколько?.. – переспросил Кащеев.
– Двадцать семь минут!
– Ясно! Жди!
Отключив телефон, Кащеев, шевеля губами, внимательно посмотрел на морскую карту и сделал пометку. После этого он быстро свернул ее и сунул себе за пазуху. Телефон Кащеев спрятал в специальный непромокаемый мешок, висевший на шее.
– Ну все! – оглянулся он на Боброва.
– Счастливо, Григорий Васильевич! – кивнул тот.
Кащеев шагнул к берегу, аккуратно опустился в воду и поплыл. Ловкими маневрами Краб подвел скутер к нему и развернул кормой. Вскарабкался Кащеев на него не без труда. После этого он проверил содержимое пакета, который до сегодняшнего дня хранился в тайнике на лодочной станции. Только убедившись, что его содержимое в порядке, Кащеев дал Крабу указания относительно курса.
Скутер, словно пришпоренный конь, рванулся прочь от побережья. Волнение было небольшим, но по мере отдаления от берега ветер крепчал, и водный мотоцикл начало прилично потряхивать на пенных гребнях. Кащеев крепко уцепился руками за мощный торс Краба и прижался к его спине.
Иногда он поглядывал по сторонам, но никаких неприятностей вроде пограничников не предвиделось. Не забывал Кащеев смотреть и на водонепроницаемые часы с компасом. Когда они отсчитали контрольное время, Григорий Васильевич дал знак Крабу остановиться.
Мотор умолк, скутер по инерции пару раз подпрыгнул и закачался на волнах почти в полной темноте. До огромного звездного неба, казалось, можно было дотянуться рукой. Но Кащееву было не до красот. Он привстал и огляделся по сторонам. Ничего не увидев, Григорий Васильевич выматерился и полез за телефоном.
– Да? – послышалось в трубке.
– У тебя все в порядке?
– Да!
– Координаты те же?
– Да!
– А почему мы тогда тебя не видим?
– Не знаю. А вы где?
– Да должны быть рядом! – неуверенно повертел головой Кащеев.
– Так, может, этот, фальшфеер зажечь?
– Ага! И объявление в «Крымской правде» дать! У тебя огни потушены?
– Ну да!
– Тогда включи их ненадолго! Если увижу, скажу!
В трубке послышался приглушенный шорох и шаги. Секунду спустя Краб заорал так, что Григорий Васильевич едва не выронил телефон:
– Вижу! Вон!
– Все, туши! – бросил в трубку Кащеев.
Топовые огни яхты погасли, словно растворившись в ночном небе...
18
У входа в конференц-зал туркомплекса оказалось на удивление людно.
Логинов протянул пригласительный билет молодой девушке. Разодета она была как героиня древнеиндийского эпоса. Один из секьюрити тем временем быстро прозвонил его металлоискателем, второй пристально оглядел. С безопасностью у Мони все было на уровне. Девушка пропустила пригласительный через компактное сканирующее устройство. Оно одобрительно пискнуло. Девушка вернула билет, сложила руки перед собой и церемонно поклонилась:
– Добро пожаловать!
– Спасибо! – кивнул Логинов.
В прохладном просторном фойе, негромко переговариваясь, прохаживалась «допущенная» публика. Причем довольно разношерстная. На стене перед входом в конференц-зал красовался глянцевый плакат с надписью «Церковь истинной веры». С него на Логинова по-доброму скалилась бандитская Монина физиономия. На выбритой голове розовели какие-то замысловатые узоры.
Впрочем, добродушный Монин вид не мог ввести Логинова в заблуждение. Волчара он, судя по всему, был еще тот. Встречаться с Плотниковым Моня поначалу категорически не хотел и согласился только под угрозами. При этом бандит поставил жесткие условия. Плотников должен был приехать в условленное место сам. Встреча затянулась на полтора часа. Моня сперва отчаянно упирался, потом косил «на дурочку», а в конце даже пробовал тыкать Плотникову в лицо пистолетом. Однако в конце концов бандит был вынужден согласиться на продолжение сотрудничества.
Теперь Логинову предстояло войти с ним в контакт. В чем в чем, но в отсутствии сообразительности бывшего бандита упрекнуть было нельзя. Именно Моня предложил гениальную в своей простоте идею насчет легендирования встречи. И вот Логинов был в двух шагах от цели...
19
Скутер рванулся вперед и быстро одолел оставшиеся несколько кабельтовых. Впереди возник силуэт «Алисы». Даже в темноте яхта поражала изяществом своих обводов. На корме стоял Самсонов. На всякий случай он включил подсветку на мобильнике и помахал им.
Краб ловко подрулил к борту «Алисы». Кащеев сперва передал Самсонову пакет, потом перебрался на яхту сам. Оглянувшись, он велел Крабу:
– Верти головой на триста шестьдесят градусов и будь начеку! Если что, сразу дашь знать!
«Алиса» была небольшим, но суперсовременным судном. Глубина здесь была такой, что ни один якорь до дна не достанет. Но система навигации, связанная с двигателем, автоматически обеспечивала нахождение судна в заданной точке. Первым делом Кащеев устремился в ходовую рубку. Интересовал его экран радара. На счастье, на несколько миль вокруг не было ни одного объекта...
– Ф-фух! – невольно вздохнул Кащеев. – Где он?
– В каюте, – кивнул Самсонов. – Привязал к шконке...
– Пошли!
Самсонов с фонарем в руке спустился по узкому трапу, толкнул дверь и вдруг замер как вкопанный. Кащеев невольно налетел на него и увидел через плечо то, что поразило Самсонова: обрывки веревки на ограждении койки.
Кащеев чисто инстинктивно подался в сторону, втиснувшись в узкий угол коридорчика. Самсонов растерянно оглянулся. Кащеев быстро спросил:
– Где его телефон?!
– У меня! – хлопнул себя по карману Самсонов.
Однако оставалась еще судовая рация...
– Иллюминаторы закрыты?!
– Да!..
– Включай свет!
Самсонов подался влево и нащупал выключатель. Под низким потолком каюты вспыхнул матовый плафон. Кащеев заглянул в каюту и убедился, что оба иллюминатора закрыты.
– Он где-то здесь... – проговорил Григорий Васильевич с облегчением.
Самсонов выключил фонарь и осторожно шагнул в каюту. Судя по обрывкам, веревку Салаухин перегрыз зубами, так что ждать от него можно было всего...
Шагнув на полусогнутых к рундуку, Самсонов сдвинулся в сторону и резко его открыл. В рундуке оказалось пусто. Кащеев нетерпеливо поморщился и указал Самсонову на кровать. Под ней имелся просторный ящик, в котором вполне мог поместиться даже Краб.
Самсонов начал наклоняться, и в этот миг в каюте раздался грохот. Дверь шкафа с надписью «Спасательные средства» неожиданно распахнулась, и из нее выскочил Салаухин. Свою капитанскую фуражку он где-то потерял, на большой яйцеобразной голове генерального директора «ФСБ» синела огромная шишка с запекшейся кровью. Зато в дрожащих руках Салаухин сжимал ракетницу. Нацелив ее на Кащеева, он заорал:
– Стоять! Не двигаться! Что это значит, Григорий?!