Харроу из Девятого дома

Ианта вдруг стала похожа на свою сестру-близнеца и сказала удивленно:

– Но если распространить этот способ, на флоте произойдет революция. Мы сможем сэкономить очень много топлива и усилий благодаря мгновенным путешествиям. Мы станем неостановимы.

Мерси неприятно рассмеялась.

– Могучий некромант на пике способностей может продержаться в Реке секунд десять, – сказал бог, поднимаясь. – Магия душ – великий уравнитель. За первые несколько секунд некромант полностью лишится танергии… потом талергии, а потом и самой души. Призраки просто не успеют добраться. Никто не может выжить в магме, если вернуться к нашей аналогии.

– Мы можем, – сказала Мерсиморн, оперлась локтем на приборную панель и положила голову на руку. Пожаловалась: – Я вот этим занята прямо сейчас.

– Метафорическая температура ликтора превышает тысячу градусов, – сказал император. Он еще раз проверил все контейнеры и крепления. Космос медленно пролетал за окном, невероятно черный и невероятно тошнотворный. – С этим невероятным заклинанием, наложенным экспертом, который отдал ему кровь своего сердца… выйдет где-то полторы минуты. Я надеюсь на минуту сорок секунд, учитывая качество работы… а потом мы окажемся предоставлены сами себе. Ни один ликтор не выдержал больше семи минут при полном физическом погружении. И все это благодаря титаническим усилиям Кассиопеи из Первого дома, которая была невероятно умна и осмотрительна. Она предположила, что сможет заманить в поток физическое тело Зверя Воскрешения. И она смогла. Он последовал за ней.

– И? – поинтересовалась ты.

– Оказалось, что ума и осмотрительности недостаточно, чтобы уберечься от десяти тысяч голодных духов, – тихо сказала Мерси.

– А как же Зверь? – спросила Ианта.

– Вынырнул невредимым двадцать минут спустя, – ответил император. – Жизнь – та еще сука.

Он посмотрел в иллюминатор на звезды и на сияющий поодаль планетоид. С твоей стороны он казался закопченно-красным.

– Расстегивайте ремни, – сказал он. Вы обе повиновались. – Ложитесь на пол.

Вы ответили хором. Ты – иссушенным шепотом, Ианта – низко и тихо:

– Да, учитель.

Путаясь в конечностях, вы улеглись на пол. Принц милосердный сказал ровным голосом:

– Дышите реже. Не больше двух вдохов в минуту. Если вам нужно отдышаться, сделайте это сейчас. Я очень давно никого не учил этому трюку, и я не знаю, с чего начинать.

– Начни с испытания Пирры, – немедленно отозвалась ликтор.

– И верно. Да, Мерси, я пытался быть более-менее веселым, но я и правда начну здесь. Вы обе помните испытание проекции в доме Ханаанском? Которое в третьей лаборатории?

Ты немедленно вспомнила гигантскую костяную тварь, постоянно растущую и изменяющуюся. Ты погрузилась в нее настолько, что не могла высвободиться, твой разум бессильно блуждал по чужому мозгу.

– Сейчас вам понадобится тот же навык, – продолжил бог. – Ваш разум не последует за телом в Реку сам собой. Удерживайте разум и тело вместе, потому что при любом неверном движении ваше сознание может вылететь из тела и застрять на выселках системы Доминика, не понимая, как вернуться домой. В большинстве случаев вам вовсе не следует погружать свое тело в воды, это слишком опасно, но раз речь идет о физическом перемещении, тело нам тоже понадобится.

Ты не в первый раз проклинала себя за то, что не стала подробно изучать магию духа.

– А что происходит с телом ликтора, лишенным души? – спросила ты.

Бог подумал:

– Отделение от души тебя не убьет. Не сразу. Но…

– Но мы тебя убьем, – сказала святая, – сразу. Пустое тело ликтора с нетронутым аккумулятором, но без пилота? Ты вообще представляешь, что может занять твое место? В твое тело влезет кто угодно, любое жуткое, злое или одинокое создание, жалкий призрак или еще того хуже. А ты, дитя Девятого дома, знать не знаешь, как сражаться с такими хищниками. Ты – младенец. Слушай внимательно: если мы вынырнем на другой стороне и увидим, что ты ушла, бросив свое тело, я немедленно выколупаю твои мозги из черепа, не дожидаясь, пока ты вернешься.

Бог не сказал ничего.

– Когда начинаем?

Голос Ианты звучал так, будто она ожидала удаления зуба.

– Начинаем? – переспросила Мерсиморн. – Погружение началось тридцать секунд назад.

– Таймер? – спросил бог.

– Поставлен на пять минут.

– Нужно помедленнее, поставь на шесть.

– Пять с половиной, – предложила она, но бог ответил:

– Я не торгуюсь. Когда мы достигнем воды, следи за временем.

Святая радости ответила необыкновенно смирно:

– Готово. Будь осторожен, учитель.

В глубинах космоса – и в глубинах Реки – шаттл окружал кокон искусственной гравитации. Ты не знала, где верх, где низ и в каком направлении вы двигаетесь. Ты лежала на палубе, пытаясь не давать легким расширяться слишком быстро. От редкого неглубокого дыхания сознание чуть плыло. Ты чувствовала себя не спокойной, а скорее тупой. Тебя будто прижали к полу.

– Оставайтесь в сознании, – велел бог.

Ты принялась растягивать мышцы ног, пока они не заболели, пока ты не почувствовала, как напрягаются сухожилия. Ты лежала на мумифицированном мече, который мрачно пылал в своем костяном саркофаге. Ты смотрела в потолок. Ты повернула голову и увидела, что Ианта смотрит сквозь тебя. Она лежала между своей рапирой и своим кинжалом, достаточно близко от тебя, чтобы это было неприятно.

– Наденьте капюшоны, – сказала Мерси, – они не просто так прозрачные.

– Так проще, – согласился император, – вы видите свет, но не отвлекаетесь.

Ты не пожалела, что послушалась. Мир стал скопищем светлых пятен, как будто ты смотрела в белый шум или головную боль. Силуэты и тени исчезли. Ианта превратилась в перламутровую кучу. Ты не понимала, какие вспышки цвета возникают из-за радужной ткани, а какие – из-за мигрени. Твое дыхание звучало неприятным звоном, дыхание Ианты – мычанием. Императора Девяти домов ты не слышала – а замечала ли ты вообще, что он дышит? – не слышала и старшего ликтора. Приборы, контролирующие условия в шаттле, были то ли отключены, то ли выставлены на очень низкие даже по меркам Девятого дома показатели: под тонким плащом и легким платьем ты вся покрылась мурашками от холода. Ничего не происходило. Ни вспышки танергии, ни убыли талергии. Ты никогда не владела магией духа, и поэтому не почувствовала тонкостей перехода. Было очень холодно, вот и все.

Ты мертвым грузом валялась на ледяной палубе, каждый вдох раздирал легкие. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ты хорошо осознавала себя, каждое движение энергии внутри. Ты осязала, что на руках у тебя мозоли, что в горле саднит от постоянной рвоты, что тебе очень одиноко. Тебя смущали все эти ощущения. Ты никогда так явно не чувствовала собственное тело, даже во время медитации. Свет притух и стал грязно-оранжевым, как будто догорали угли. Ты впала в тупое полумертвое оцепенение, твоя тревога ослабла и вовсе пропала, и тут ты услышала крик Ианты.

Ты выглянула в крошечную щелку капюшона. Ты не издала ни звука, потому что не знала, что видит Ианта. Лично ты видела воду.

7

Вода просачивалась сквозь клепаные швы панелей. Была она грязная, ржаво-красная, в ней плавала какая-то дрянь, как в канализации. Она уже добралась до носа шаттла, и над ней виднелись ботинки императора. О гравитации вода не имела никакого представления, она текла то в одну сторону, то в другую, а потом начала упругими фонтанчиками влетать со стороны переднего окна.

– Тридцать секунд, – сказала Мерсиморн, голос которой изменился так сильно, как будто это была другая женщина – не злобная, а совершенно спокойная. – Осталось пять минут тридцать секунд.

Справа послышалось шуршание.

– Лежи тихо, – сказал император.

– Господи, я их вижу, – торопливо сказала Ианта.

Их?

– Сосредоточься на них, – сказал император. – Не бойся. Сними капюшон, если хочешь. Думай о шаттле. Где была ты, где я, где Мерси, где Харрохак. Шаттл – это проекция воспоминания, а они нереальны. Но они просочатся дальше, если ты выйдешь из тела, а я не хочу тебя терять.