Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 15



Этой ночью он снова был в черном и темно-синей бейсболке AC/DC. У него имелся кассетный аудиоплеер, где он снова и снова слушал альбом группы AC/DC «Дорога в ад», и жесткие ритмы музыки подхлестывали его яростную решимость.

Мария Эрнандес была миниатюрной привлекательной брюнеткой с большими круглыми глазами и чистой оливковой кожей. Ее он заметил на автостраде, когда она за рулем золотой «Камаро» возвращалась домой после ужина у своего парня в Монтерей-Парке. Когда она свернула с шоссе и направилась в пригород Розмид – красивый жилой район с населением в 46 тысяч – он увязался прямо за ней.

Он ехал за ней три квартала, пока она не притормозила и не свернула направо в новый кондоминиум на Виллидж-лейн. Он проследил за ней и увидел, как она свернула сначала налево, потом направо и с заднего двора въехала в последний гараж кондоминиума, который она арендовала вместе с Дейл Окадзаки, чей зеленый фургон «Тойота» уже стоял в гараже.

Чуть раньше в тот вечер Дейл, которой через две недели должно было исполниться тридцать пять, съездила проведать маму и папу, посмотреть телевизор и поболтать. Она радовалась недавнему повышению до должности диспетчера дорожного движения округа Лос-Анджелес. Дейл была одной из троих детей в дружной, заботливой и любящей семье. Она училась в городском колледже Пасадены. Завзятая лыжница, она к тому же брала уроки украшения тортов, флористики, программирования и самообороны. Дейл была очень целеустремленной, любила жизнь и умела ей радоваться. Она упорно копила, чтобы купить кондоминиум, который делила с Марией.

Когда Мария въехала в гараж, убийца припарковался, вышел из машины и двинулся прямо на нее – быстрыми шагами, голова опущена, как будто он уставился в землю. По обе стороны стояли двухэтажные дома с рыжевато-коричневой штукатуркой, их окна выходили в переулок. Карманы его были пусты, ничего не было, кроме только что купленного револьвера 22-го калибра – ни удостоверения личности, ни сдачи, ибо монеты могли зазвенеть. Стояла беззвучная тишина, нарушаемая разве что шелковистым шелестом толстых пальм.

Выходя из машины, Мария держала в руках ключи и коричневый кожаный клатч. Входом в дом была дверь на противоположной стене гаража. Обойдя две машины, она подошла к ней. На стене возле двери была кнопка, открывающая и закрывающая ворота гаража. Мария нажала ее, и ворота стали закрываться.

В этот момент убийца наклонился, чтобы войти в гараж, и двинулся прямо к Марии, все еще стоявшей к нему спиной. Когда он наклонился, у него с головы упала бейсболка с надписью «AC/DC». Он вскинул револьвер и направил прямо ей в голову. Чтобы попасть в дом, Марии требовалось открыть два замка. Открыв один, она повернулась – возможно, услышав шум от падения бейсболки. Он находился в двадцати шагах от нее и приближался, целясь прямо между ее глаз. Она действительно могла заглянуть в самое дуло нацеленного на нее револьвера.

– Нет, господи, пожалуйста, не надо! Нет! – закричала она, механически подняв руку. Он продолжал наступать. Когда пистолет оказался в метре от ее лица, ворота гаража закрылись, свет автоматически погас, и они внезапно погрузились в темноту. В этот момент он выстрелил, но Мария, защищаясь, подняла правую руку, и пуля чудом срикошетила от связки ключей. Мария упала, притворившись мертвой.

Решив, что убил ее, он отпихнул тело в сторону и поднялся на десять ступенек вверх. Войдя в дом, он очутился в красиво обставленной столовой с примыкающей кухней. На кухонных стойках и на обеденном столе стояли вазочки с цветами. Он увидел Дейл, а та, в надежде, что он ее не заметил, нырнула за выложенную белой плиткой кухонную стойку. На ней была мешковатая футболка «Доджерс» и выцветшие джинсы. Дейл была очень красива: прямые черные волосы до плеч, лицо в форме сердечка и полные округлые губы. Он знал, что она снова выпрямится, и, затаив дыхание, замер, нацелил револьвер в пустое пространство над стойкой и стал ждать.

Тем временем в гараже Мария встала, открыла гаражные ворота и побежала по переулку к фасаду комплекса, сбитая с толку и напуганная.

Несколько долгих секунд спустя любопытство Дейл взяло верх, и она, трясясь и дрожа, медленно приподнялась, чтобы посмотреть, ушел ли этот человек. Она понятия не имела, кто он такой и зачем он здесь, но она слышала выстрел, и в его черных глазах она успела так отчетливо, как никогда в жизни, увидеть смерть.

Едва она поднялась над стойкой, он выстрелил и попал ей прямо в лоб. Дейл упала, пулевое отверстие размером с десятицентовик мгновенно распухло, побагровело, и из него брызнула струя крови толщиной с палец.

В напряжении он повернулся и вышел через парадную дверь. Мария увидела его высокую, худощавую фигуру в черной одежде, торопливо идущую по дорожке от дома. Он заметил ее и навел на нее револьвер.

– О, пожалуйста, не надо! Пожалуйста, не убивайте меня! Пожалуйста, не стреляйте в меня снова! – умоляла она, прячась за оранжево-черный «Фольксваген-жук».

Думая, что уже убил ее, он удивился, увидев ее живой. Опустил лохматую голову и, продолжая угрожать револьвером, поспешил обратно к угнанной машине. Затем сел в нее и умчался, оставив Марию Эрнандес в живых и дав следствию первого свидетеля. Уезжая, он понял, что, наклонившись при входе в гараж, потерял бейсболку AC/DC.

Испытывая сексуальное возбуждение от каждого аспекта события – выслеживания, преследования, убийства – он выехал на шоссе Сан-Бернардино. За рулем он раз за разом прокручивал в уме то, что только что совершил – вспоминая все звуки, картины, запахи.



Он посмотрел направо и заметил миниатюрную Веронику Ю, съезжавшую с шоссе в Монтерей-Парк, 65-тысячную общину с преимущественно азиатским населением и собственным отделением полиции. Тридцатилетняя студентка юридического факультета устала. Она ездила навестить близкую подругу детства Джун Ван, и они проговорили много часов. В дом Джун в Аркадии она приехала в десять часов утра. Был День святого Патрика, и у обеих женщин был выходной.

По-китайски Веронику звали Цзай-Лянь Ю. Пообедала она в доме Джун, а ужинать обе женщины с полуторагодовалым сыном Джун отправились в ресторан «Эдокил» в Пасадену. И Вероника, и Джун, родились на Тайване. Обе иммигрировали в Америку семь лет назад и говорили по-английски с сильным акцентом. Вероника жила с родителями в Монтерей-Парке. Ей не терпелось приехать домой и лечь спать.

Убийца резко вывернул руль и во второй раз за вечер поехал за выбранной наугад женщиной, не подозревавшей, что ее преследует смерть.

Когда Вероника заметила мужчину в «Тойоте» и поняла, что он едет за ней, она принялась искать полицейскую машину. Проехав еще квартал, она свернула на обочину и остановилась, чтобы лучше его рассмотреть. Он проехал мимо, решив, что найдет кого-нибудь еще, и чертыхнулся себе под нос.

Однако теперь она следовала за ним. Миновав один квартал, он остановился на красный свет на Норт-Альгамбра-авеню, милой улице с двусторонним движением, ведущей прямо к шоссе № 10. Он выключил фары, вышел из машины и подошел к ней. Ствол был заткнут за пояс под блестящей черной кожаной курткой.

Хорхе Гальегоса, чуть дальше по улице сидевшего с подругой Эдит Аль-Кааз в белом дядином пикапе «Форд», он не видел.

Вероника открыла окно.

– Почему ты меня преследуешь? – требовательно спросила, негодующе тыча в него пальцем.

– Я не преследую. Я принял тебя за знакомую, – сказал он.

– Неправда. Ты преследуешь меня. Зачем? Чего тебе надо? – темные и сердитые миндалевидные глаза на ее красивом нежном лице недоверчиво блеснули.

– Я тебя не преследовал. Я принял тебя за знакомую, – повторил он, заранее представляя себе ее смерть.

– Лжец, – сказала она, вызывающе встретившись с ним взглядом. Она начала сдавать назад.

– Я позвоню в полицию, – сказала она и посмотрела на номерной знак угнанной «Тойоты», запоминая его.

– Говорю тебе, я принял тебя за знакомую. Я тебя не преследовал…