Страница 47 из 74
Доминик, вздохнув, покосился на собственную руку. Следов от инъекций на ней было предостаточно, уколы ему делали каждый день по нескольку раз и, говоря начистоту, мужчина уже порядком устал от этого.
— Скорее бы домой, — пробормотал он, сам опуская рукав пижамы и прижимая руку к себе, — Насточертели эти уколы, тем более, что я даже понятия не имею, что мне вводят. Может, из-за этого… — он еще раз вздохнул и, обреченно махнув рукой, неожиданно зевнул, — Что-то я… устал…
Дерек нахмурился, подозрительно вглядываясь в зевающего друга. До обхода он казался совершенно бодрым, спать не хотел абсолютно, даже наоборот — рвался в бой, мечтал как можно скорее покинуть больницу и готов был хоть сейчас вскочить и удрать отсюда. Сейчас же, после укола, Доминик казался вялым, часто зевал и невооруженным взглядом было видно, что глаза у него слипаются.
Парень только покачал головой. Да, об этом они не подумали, не сообразили, что Доминику могут колоть успокоительные, если и вовсе не снотворные… Как они будут его выводить, если он будет спать?
— Ник, ты… — попытался он что-то сказать, как-то убедить друга бороться со сном, но, увы… Ответом ему была лишь тишина и спокойное дыхание спящего мужчины.
Дерек закусил губу. Он нервничал, он переживал и совершенно не знал, когда придут Ричард и Карл, чтобы помочь ему хоть как-то разбудить Доминика. Он вообще не представлял, что задумали полицейский и преступник, и очень беспокоился, что у них может ничего не получиться.
Время шло. Доминик мирно спал, совершенно ни о чем не беспокоясь, и Дерек, поначалу едва ли не метавшийся по палате, как тигр в клетке, тоже стал понемногу успокаиваться. Он вновь устроился на стуле и, скрестив руки на груди, принялся ответственно сторожить покой своего удивительного и странного друга.
Он сам не заметил, как заснул.
Мысли сменяли одна другую, перетекали в смутные образы, а образы становились снами, какими-то невнятными, но одновременно приятными, и голова парня начала потихоньку клониться на грудь.
О том, что вот-вот придут Ричард и Карл он уже почти не помнил, сонная нега, царящая в палате, охватила его, и Морфей, нежно обнимая, потянул в свой омут…
Проснулся он от резкого крика.
Доминик, сидящий на кровати с широко открытыми глазами, тяжело дышал, глядя куда-то вбок, немного правее своего разбуженного, испуганного друга.
— Нет… — повторил он уже тише, еле шевеля дрожащими губами, — Не… не заставляй…
Дерек нахмурился. Рядом с ним никого не было, в палате они были одни, однако, Доминик, вне всякого сомнения, кого-то видел и с кем-то беседовал… вот только с кем?
— Ник? — он неуверенно поднялся на ноги, не решаясь приблизиться к другу, — Ник, что…
— Нет, нет, я не хочу, нет! — Ник закрыл лицо руками и сдавленно всхлипнул, тряся головой, — Нет, я… понимаю, я виноват… но прошу, я не хочу… Не надо… — он зажал руками уши и зажмурился, как будто не желая слышать и видеть кого-то, — Оставь, оставь меня! Уйди!!
— Доминик! — Дерек, не в силах долее созерцать эту картину разрастающегося безумия, шагнул вперед, осторожно касаясь плеча друга.
Мужчина вздрогнул и, нерешительно открыв глаза, перевел на него взгляд. А потом вдруг оттолкнул его руку с неожиданной силой и, не успел Дерек опомниться, вскочил на ноги.
— Отойди! Разве ты не видишь?! — он кричал, наступая на ошарашенного парня, заставляя того пятиться, — Вот он, стоит, здесь, здесь! Он всегда здесь, постоянно здесь, он никогда не оставит меня, никогда, никогда!.. Никогда… Пока я не сделаю того, что он хочет, — мужчина запрокинул голову и неожиданно расхохотался надрывным, плачущим смехом, — Я должен отомстить… Его кровь на моих руках, я должен покарать его убийцу! — он толкнул пытающегося что-то сказать Дерека в грудь, и неожиданно бросился к тумбочке возле кровати.
Парень, каким-то шестым чувством ощущая неладное, торопливо шагнул за ним. В руках мужчины что-то сверкнуло и, не успел Дерек толком сообразить, что это, как он неожиданно занес правую руку, подставляя открытое левое запястье.
— Пусть эта кровь смоет с моих рук его кровь! — в глазах Доминика засверкал фанатичный огонь. Рука его дрогнула, готовясь опуститься…
Дерек бросился вперед. Он понимал, он прекрасно сознавал, что с Конте ему будет совладать довольно затруднительно — все-таки весовые категории у них различались сильно, да и силу взбешенного Доминика он уже как-то раз на себе испытал, — но стоять и смотреть, как его недавно обретенный друг сводит счеты с жизнью, он не мог.
Не раздумывая, действуя больше по наитию, он мертвой хваткой вцепился в занесенную руку мужчины, силясь выбить, вырвать из нее непонятно как оказавшийся на его тумбочке острый хирургический скальпель, понимая, что если он не сделает этого, обезумевший Ник действительно перережет себе вены, как и собирался сделать.
— Отпусти!! — взревел Конте, силясь сбросить парня. Тот не поддавался, прилагая все силы, напрягая все мускулы, дабы заломить руку друга, дабы обезоружить его.
— Ник, опомнись! — безумно хотелось отхлестать Доминика по щекам, но руки были заняты, и оставалось только кричать, — Приди в себя, ну же!! Ник!
Мужчина продолжал держать левую руку немного отведенной, с подставленным запястьем. Скальпель в его руке дрожал; с Дереком он боролся лишь одной рукой, не пытаясь помочь себе второй, видимо, не понимая, что это можно сделать и парень был, говоря откровенно, рад этому — если бы Доминик затеял драку в полную силу, он бы вряд ли сумел совладать с ним.
Черт побери, да где же уже хоть кто-нибудь?! Медсестры, врачи — кто угодно, лишь бы только помогли справиться с безумным человеком, жаждущим покончить жизнь самоубийством!
— Я… должен!.. — Конте почти хрипел, глядя куда-то мимо Дерека, туда, где в углу палаты, невидимый для его противника, одобрительно кивал капитан, — Должен отомстить!.. Наказать… Пусти!!
— Нет! — Дерек, прилагая почти нечеловеческое усилие, заломил Доминику руку за спину, надеясь так выбить опасное оружие…
Внезапный удар слева на несколько секунд оглушил его. Доминик, неожиданно вспомнив, что у него две руки, отбросил парня от себя на несколько шагов и улыбаясь совершенно безумной, какой-то бешенной улыбкой, опять занес скальпель.
Дерек тряхнул головой, и хотел, было, вновь броситься вперед, подставить, если придется, собственную руку, но не дать другу умереть… Как вдруг кто-то, схватив за плечо, дернул его назад.
Мимо промелькнули какие-то тени; парень замотал головой, силясь сообразить, что происходит.
— Не дай ему опустить скальпель!! — взревел чей-то очень знакомый голос, и Дерек почувствовал, как на него огромной волной накатило облегчение.
Помощь все-таки пришла.
Ричард и Карл, услышав звуки борьбы и крики еще на подходе к палате, вбежали в нее как раз вовремя, чтобы успеть остановить лишившегося рассудка Доминика Конте. Карл, будучи не менее сильным, чем его друг, отчаянно боролся, силясь опустить его руку; Ричард удерживал другую, пряча запястье, не желая позволить брату совершить безумие.
— Сильный, черт… — прохрипел Еж и, окинув палату торопливым взглядом, кивнул Дереку, — Тедерик, воду! Быстро сюда кувшин!
Янг, не раздумывая, сознавая кожей правильность предложения, метнулся вперед и, схватив с тумбочки наполовину полный водой стеклянный кувшин, одним движением сорвал с него крышку, резко окатывая Доминика, выплескивая холодную жидкость прямо ему в лицо.
Конте дернулся, закашлялся от неожиданности и внезапно как-то обмяк. Глаза его стали более осмысленными, он прекратил сопротивляться и, окинув недоумевающим взглядом удерживающих его друга и брата, перевел его на скальпель в собственной, все еще занесенной руке. Вздрогнул и, разжав пальцы, уронил его на пол.
Дерек устало упал на стул. Доминик был спасен, приведен в чувство, можно было немного расслабиться, позволяя мужчине сполна осознать ужасную действительность.
— Что за чертовщина… — Конте затряс головой, разбрызгивая вокруг воду и, недоуменно моргая, опять окинул взглядом всех присутствующих в палате людей. Двое из них по-прежнему удерживали его, явно опасаясь еще каких-то неадекватных действий.