Каштановый прииют

В тишине странного леса слышно птиц. Дитмар напротив него, смотрит, улыбается. Они в низинке, в руках музыкальная шкатулка. Она тихонько играет мелодию. Красивую, призрачную. Зачем? Откуда она? В мелодии есть что-то… Знакомое до боли. Что же?

— Что за мелодия? Красиво.

— Это. Что это?

Дитмар пожал плечами и обернулся на кого-то, кто идёт к ним. Мужчина в костюме и с тростью.

— Идёшь с нами?

— А я могу не идти?

— Это твой сон, ты можешь остаться здесь, если хочешь. Я столько раз предлагал тебе выйти отсюда, а ты всё сопротивляешься.

— Но тогда кошмар не закончится, он оборвётся. Как и в жизни. Нужно его закончить, чтобы случился финал.

Мужчина пожимает плечами. Уходит. Дитмар стоит в нерешительности, не понимая, остаться ему или уйти. Он не будет держать, не будет. Это его кошмар, он в состоянии его пройти. Поднимает шкатулку, крутит ручку, чтобы музыка продолжалась. Идёт к огромному старому дому, ступая по красным листьям босыми ногами. Он пройдёт. Он знает, что делать. Сзади шуршат листья, кто-то хватает его за руку. Дитмар.

— Вы обещали мне помочь, доктор. Я не могу бросить… Вас.

— Спасибо.

Дитмар улыбается, обнимает. Показалось, или он поцеловал его в щёку? Или?

Сказать, что ему стало лучше — ничего не сказать. Вильям спал всю ночь как убитый, без кошмаров, без попыток подскочить посреди ночи. Утром он встал по будильнику, выпил адсорбента, чтобы убрать остатки тошноты. Голова ещё гудела, но, казалось, кто-то отлично так промыл мозги, отмыл и от той дряни, которая их облепила и не давала думать. Решив довершить лечебное действие своих таблеток, он выпил на завтрак кофе с сэндвичем в полупустой столовой и пошёл в кабинет. Он действительно чувствовал себя лучше, легко встал, привёл себя в порядок и пришёл раньше всех. Зайдя на лестничный пролёт он поморщился. На лестнице стоял ощутимый неприятный запах химии. Кто-то чем-то лестницу помыл? Или окна? Что-то ужасно едкое, неприятное. Оно ощутимо ело глаза. Опустив лицо, чтобы чихнуть, Вильям чуть не скатился с лестницы, одновременно пытаясь чихнуть, наклониться, подавить удивление и шагнуть. На ступеньке, деревянной, красивой, тёмной, было чётко видно след остроносой мужской туфли.

Этот след стал каким-то очень уж навязчивым. Такое ощущение, что убийца или оставляет его специально, или в определённые дни ходит другой дорогой, где влезает в глину каждый раз. Есть ли у них в приюте глина хоть где-то? Вроде у ворот что-то было… Он огляделся, чтобы понять, смотрит ли на него хоть кто-то, и приставил свою ногу рядом с отпечатком. Даже если сделать скидку на острый мысок, нога у человека примерно его размера, даже слегка меньше. Санитар отпадает, у него очень большая обувь, Вильям бы в ней утонул. Остаются Чед, Монтгомери, Смитт и проверяющие. И что ещё за двое проверяющих? Увидеть бы их хоть раз, понять, могли ли это быть они? Есть ли у них вообще доступ к ключам, к размагничивающему устройству. Если есть, то это очень плохо. У него и так пять претендентов на роль убийцы. Браться оценивать способность убить по внешнему виду он боялся, слишком легко ошибиться. Да и если в том, что у Монтгомери проблема с руками, он был уверен, то в руках остальных… Смит, наоборот, был здоров, проверяющие вообще были загадкой той ещё. Вильям аккуратно, стараясь не наступить на след, по стенке, принялся подниматься. След шёл наверх, но он как будто обрывался на лестничном пролёте перед их отделением. Убийца туда не зашёл. Вильям аккуратно провёл рукой по аккуратной лестнице на чердак. Она была тут же закреплена на стену. И рядом с ней обрывались следы. Отлично, чердак. Это то, что он ещё не смотрел. Но на люке наверх было видно висячий замок. Просто так туда не пройти, придётся как-то раздобыть ключ. Там наверняка будет что-то, что даст подсказку.

Зайдя в отделение, он забрал на стойке карту и помахал вышедшему из административного крыла мистеру Монтгомери. Его должны были переселить в другой кабинет.

— Так, у тебя карта уже перенастроена, если что. Кабинет восемь.

— Миллера?

— Да. Прости, но придётся временно потерпеть, — мистер Монтгомери принялся раскладывать бумаги в стопочки. — Боже, да скорее бы закончить… Я чувствую себя лошадью, которая гонится за автомобилем.

— Не вы один. Доброе утро, Вильям. Вы сегодня рано, — профессор пожал ему руку и забрал одну из стопок. — На лестничной клетке какой-то запах неприятный, заметили? — мистер Монтгомери вздохнул и взял папку в подмышку.

— Нам уже жаловались из бредового, но это не из нашего отделения. У нас ничем не пахнет.

— Да, но… Может, на чердаке? Лестница на чердак же там.

— Нужно сказать главврачу, пусть снарядит ребят там посмотреть. Пахнет какой-то химозой, да?

— Да, отравой от мышей.

Вильям забрал карту и пошёл к своему новому кабинету. Подслушивать нехорошо, да и его это пока мало касается. Нужно слегка обжить кабинет к приходу Дитмара. Судя по всему, Хьюго тут уже давно, и, скорее всего, там его вещи. Сможет ли он там сам работать? Зайдя в кабинет, он окинул его взглядом и вздохнул. В витринах стоят книги, какие-то фото в рамках. Да, Хьюго обжился тут. На столе — какая-то памятная каменная карандашница из Брайтон Бич. На кресле — маленькая подушечка под поясницу. Присев в кресло, Вильям откинулся на спинку. Да, так и вправду удобнее. Одёрнув себя, он начал раскладывать по столу свои вещи. Он тут ненадолго, стоит надеяться. И тут его внимание привлёк уголочек какой-то бумаги, торчащий из-под карандашницы. Вытащив бумажку, стараясь быть как можно более тихим, он аккуратно развернул лист. В записке аккуратно рукой Хьюго было написано «маленькая дверца = вещевой лифт?». Похоже Хьюго вплотную подбирался к этой маленькой дверце. Спрятав записку в карман, Вильям открыл карту, чтобы сделать вид, что работает. На самом деле он обдумывал. Если найти место, в котором прячется убийца, где он может мучить пациентов, то оно будет где-то в отделении, чтобы не далеко водить. Будет ли это связано как-то с подписью на плане? Слишком много вопросов. Конечно, хочется найти ответ побыстрее, и чтобы он был попроще, но нужно уже перестать верить в чудеса. Но кое-что он прекрасно понимал. Круг подозреваемых очень хорошо сузился, буквально пара шагов, и он лицом к лицу с убийцей. Только вот он не знал, что это должны быть за шаги. Он знал, что убийца в панике, и он ещё напортачит. И вот тут он и найдёт последнюю подсказку.

Очень плохо было то, что не было никакой гарантии, что в неконтролируемом порыве убийца не сделает что-то особенно опасное. Хочется верить, что, несмотря на нервозность, он всё же сохраняет трезвость ума, потому что сейчас его больная логика была Вильяму ясна. Пациенты по номерам, а вот врачи по опасности. Те, кто не знал ничего, получили разве что потрясения. А вот те, кто был слишком близко, получили сполна. Быть может именно этого нужно дождаться? Кто будет следующим из врачей? Если бы он, то ему бы уже закрутили гайки окончательно. Или нет? Ему подменили таблетки, подкинули лом, продемонстрировали Хьюго, его запугивают, кружат вокруг него как волк. Но и Вильям не так прост, он научился выживать и в более страшных условиях. Такое ощущение, что именно поэтому его выбрали, как объект для подставы. Это игра с равным или более сильным противником, вот чего хочет убийца. Ну что ж. Будет ему игра. В прояснившейся голове больше не было странных и глупых вопросов, мыслей. В дверь тихонько постучали, и он отодвинул папку, не зная, следит ли за ним убийца.

— Войдите.

— Вильям, главврачу нужны ещё одни руки, — Майк, санитар, поманил его за собой.

— Что такое?

— Там открыли чердак, нужно его осмотреть до приезда службы. Они уже уберут причину запаха, но нужно её найти. Пошли, это быстро.

— Да, сейчас.

Закрыв карту и спрятав блокнот во внутренний карман пиджака, он быстро пошёл за Майком. Он прав, чем быстрее разберутся с запахом, тем быстрее освободятся. Главное держать блокнот поближе к телу, чтобы не было ни шанса опять запустить в него длинный любопытный нос. Вильям не получает подсказок, вот и убийца их не получит, баш на баш.