Страница 8 из 104
– Да противно же, – отмахнулся от собутыльника Салех. Он не мог понять своих чувств к новому знакомому. Раздражение, уважение и… страх? Неужто бывший лейтенант всерьёз опасался этого прощелыгу, которого мог убить одним ударом кулака?
– А мне, думаешь, не противно с тобой пить? А я вот – пью! – Ричард закинул в глотку очередную стопку и полез в саквояж. – Но просто так этот урод не отделается! – в руках Гринривера появилась опасная бритва. – Сейчас я оставлю на ублюдке свою подпись!
Рей заворожённо наблюдал, как склоняется над бессознательным майором графский сын. Сверкает в слабом свете острое лезвие, направляемое длинными музыкальными пальцами. Выверенное движение…
На стол упал длинный напомаженный ус. Левый.
– Трактирщик! – надсаживаясь, заорал Гринривер.
Трактирщик аж подпрыгнул на месте. Подпрыгнул и спрятавшийся за стойкой половой, громко ударившись затылком о столешницу. А Салех выматерился, едва не уронив практически пустой графин.
– Ч-ч-чего изволите?
– Склянка есть? Прозрачная? Из-под сиропа?
– Должна быть…
– Тащи! И вынеси этого… фон Шайзе… за порог, вонять уже начал! – Ричард спихнул со стола бессознательное тело.
Через несколько минут буфетчик принёс на подносе крохотную бутылочку и, подхватив все ещё пребывающего в отключке майора за ноги, вытащил того из помещения на улицу и уложил с подветренной стороны.
Ричард бережно подхватил трофейный ус за кончик и поместил в склянку, предварительно убедившись, что та внутри сухая. Горлышко он заткнул грязной перчаткой, полученную композицию бережно завернул в салфетку и сунул в саквояж.
Салех хозяйским взглядом осмотрел револьвер, протёр его, завернул в салфетку и уложил в рюкзак.
На этом сбор трофеев был закончен. На столе тем временем материализовался ещё один графин. Бывший лейтенант разлил спиртное по стаканам и провозгласил тост:
– За удачливых ублюдков! Признайся, ты богу смерти в кашу насрал?
– Ага, трахнул любимую дочку! – Гринривер выпил и начал поглощать содержимое тарелки.
– Так у него, если память не изменяет, любимая дочка – повелительница крыс и чумы. У неё крысиные лапы вместо ног, а из женского естества сочится гной…
– Зато всегда скользко, – пожал плечами графский сын.
Коньяк пошёл Рею не в то горло, и бывший вояка закашлялся. А потом заржал. В пехоту народец подбирали из самых отмороженных, не глядя на происхождение, и сальные шутки там всегда были в цене.
Они посидели ещё немного. И ещё немного. А потом…
– Слушай, вашблагородье, а мы чего пьём-то?
– Кажется, это бренди. Но я не уверен.
– Не, не в смысле – что, а в смысле – зачем?
– За знакомство.
– Так мы вроде уже познакомились?
– Ага.
– А до того, как познакомились, двигались ли мы куда?
– Я на дирижабль. У меня билет.
– Хм… и у меня билет.
За окном смеркалось.
– Твою мать! – это уже хором.
– Трактирщик!
– Каналья!
– На барабан пущу!
– Глаз высосу!
На столь энергичные призывы никто не явился. Где-то за стойкой что-то рухнуло. Раздражённый лейтенант, с трудом сохраняя равновесие, встал из-за стола и двинулся на поиски виноватого в том, что гости засиделись и пропустили свой рейс.
В буфете было пусто. В всём здании было пусто. Как и на улице.
– Нет никого. Все разбежались, – смущённо резюмировал Салех.
– Это всё ты виноват! Если бы не твоя стрёмная рожа, такая ерунда бы не произошла! – брызгал слюной графёныш. – Всех распугал! Да тут даже тараканы от твоего вида передохли! Ты что, не мог быть добрее к людям? Если бы не твоя жестокость и мразотность, нам бы сообщили об отправлении дирижабля! И вот что нам теперь делать?
Растерянный Рей не знал, куда деть руки. Взгляд его упал на крупного рыжего таракана посреди стойки, который презрительно разглядывал бывшего лейтенанта и никуда не собирался уходить. Ну вот, один живой, чего он разоряется – промелькнула в голове вялая мысль.
– Мрак! Тёмные времена! Отрыжка творца! Чумы гнилое естество! – продолжал распаляться графский сын, с ненавистью глядя на собутыльника. – Так, Рей Салех, ты эту кашу заварил, тебе её и расхлёбывать! Иди и найди нам транспорт до Римтауна! Живо!
Слегка дезориентированный истеричным воплем Салех, давая сильный крен на правый борт, вышел из буфета и огляделся. У него не было и тени сомнения, что совместное опоздание на дирижабль – сугубо его, Салеха, вина. Благодарить за это литр крепкого алкоголя, многочисленные контузии или армейскую привычку подчиняться аристократам – или всё это скопом – отставной лейтенант не решил. Да и не собирался.
Он собирался решать проблему, применяя свойственную тяжёлой пехоте находчивость и смекалку. Ну и личное обаяние, чего уж там.
Касса оказалась закрытой. Фуникулёр тоже не работал, персонал причального порта ходил домой пешком. Свет горел в небольшом домике, на стене которого красовался герб полиции, но туда отставной лейтенант соваться не стал, догадываясь, что понять его могут превратно, а то и пристрелить с перепугу.
В итоге маршрут лейтенанта напоминал путь безголового таракана. Цок-цок-цок, глухой удар кулаком в дверь, серия проклятий, и снова цок-цок-цок.
– Чего надо?
Из-за очередной двери раздался заспанный голос.
– Дело есть! надо срочно доставить двух знатных говню…ик! господ в Римтаун! Ик! – Салех старался говорить внятно, получалось так себе.
– Не на чем! Следующий дирижабль через три дня, – протянул голос из за двери.
– Плачу… ик! любые деньги! – Рей даже заслушался. Первый раз он произносил подобную фразу.
– Да хоть сри ими, я тебе дирижаблю не рожу! – раздалось лязганье замка, скрип двери и Салех увидел владельца голоса. Плюгавый мужичок с изрядной лысиной, в замызганной рубашке и грязных кальсонах. – Мужик, ты вообще кто?
– Рей я!