Страница 100 из 104
– Найдём там город с истончённой вуалью, организуем культ демонопоклонников, устроим им контракт с древним доменом, уроним город в ад… И когда твари начнут жрать жителей, применим вуаль времени и втянем сонм душ в камень. Который нам, кстати, надо будет где-то найти, а скорее всего украсть, – раздражение прорывалось через взгляд и голос древнего существа. – Да, забыл упомянуть: артефакт вуали просто рассыпался пылью. Так что его тоже надо изготовить. А это не один десяток лет. Ах да, и золото – правда, по цене всего лишь баронства, – продолжал язвить следователь.
– Так что же делать? – совсем упавшим голосом спросил Питер.
– Предлагаю выдумать максимально смешные формулировки. Если шеф будет смеяться достаточно долго, у нас остаётся шанс не стать батарейкой в артефактном контуре. Предлагаю, а ты записывай: «а потом пришли два волшебника-первокурсника. И всех убили. Мы их, конечно, просили так не делать…»
– Тогда лучше так: «первокурсники выпили слишком много и…» – начал предлагать свою версию Питер.
– Идиот! – рявкнул мёртволицый. – Шефу больше трех тысяч тысяч лет! Он последний раз смеялся, когда утопили северный континент! А это было легендой, когда я ещё был человеком. Питер, это не просто провал! Нам надо дать очень внятный и очень короткий ответ на вопрос «Почему империя не получит своего костяного дракона?». Ради него, между прочим, разрешили пустить под нож всё новое поколение волшебников и часть преподавателей! Ты представляешь, насколько это важно?
– И что же делать? – несмотря на солидный возраст и то, что уже полтораста лет Питер был мёртв, он испугался. До дрожи в мёртвых коленках.
Старший дознаватель выпрямился, вскинул голову и сказал одно лишь слово.
– Клятва!
Питер опустился на колени.
Когда очень короткий и очень старый ритуал разделения дара был закончен, а на медальоне старшего дознавателя появился новый чёрный бриллиант, он расслаблено сел на край чьего-то саркофага и заговорил уже совершено другим голосом.
– Наш провал может оправдать лишь одно. Мы должны дать шефу что-то более ценное. И это что-то у нас почти есть!
– О чём вы, мастер?
По лицу старшего дознавателя пошла трещина, разделяя его на несколько сегментов. Они раскрылись, обнажая ещё десяток глаз, хаотично движущихся на кровавой маске, словно листья в водовороте.
– Неразменная душа! – произнесло существо и рассмеялось страшным, нездешним смехом.
⁂
Где-то в каменной келье.
– Отче, вот досье на тех, кого боги осенили светом.
Фигура в ветхом балахоне протянула своему собеседнику, такой же фигуре в балахоне, небольшую папку. В полной тишине слышался лишь тихий шелест бумаги да иногда тихое покашливание. Вскоре и эти звуки смолкли.
Через долгих десять минут настоятель заговорил.
– Вскрыть келью казначея. Казначея воскресить. Наймите гильдию теней, пусть истребуют все невозвращённые долги с королевств. Всю дерюгу сжечь, братьев облачить в шёлк и бархат. Скупить все бордели в соседних городах. Вылечить, вымыть, пригнать сюда на покаяние. Столовая переходит на мясо. Раскупорить винные подвалы. Братию напоить. С сегодняшнего дня аскезу и нищенствование считать грехом гордыни.
– Отче?
– Концепция меняется. У нас новые паладины, – тяжёлый вздох, – надо соответствовать. – Кто мы такие, чтобы оспаривать волю богов?
Последнее прозвучало вроде как даже с радостью, но послушник списал это на проблемы с внутренним ухом или атмосферные флуктуации. Он лишь молча поклонился и вышел.
Истинный служитель светлых сил, оставшись в одиночестве, снова перелистывал папку с личными делами.
– О, боги, ну и у**ки…
⁂
Где-то в пустоте.
В большом камине горел огонь. Напротив камина стояла пара кресел.
В одном из кресел сидел уродливый толстяк в неопрятной мантии. В руках он сжимал огромный бокал, в который запросто помещалась бутылка коньяка. Которую туда, разумеется, опорожнили.
Его гость, четырёхрукий старик в широкополой шляпе, сидел с таким же бокалом. На небольшом столике между креслами стояла глубокая миска, из которой присутствующие в кабинете что-то периодически брали, закусывая этим содержимое бокалов. Внимательно присмотревшись, можно было понять: в миске копошатся крохотные демоны. А сама миска очень похожа на древний домен, разросшийся аж на шесть кругов.
– Как считаешь, хоть кто-то догадается? – лениво произнёс толстяк, рассматривая огонь через вязкий янтарь коньяка.
– Не-а, будут думать друг на друга. Или на моих ученичков. Мальчики себя неплохо показали, – подумав, ответил четырёхрукий.
– Ну, тогда у меня тост! За подрастающее поколение! – лениво произнёс толстяк.
– Чтобы дожили до наших лет! – поддержал владыка тёмных снов.
Бокалы соприкоснулись с нежным звоном.
⁂
В светлом кабинете очень важных персон.
– Ты выиграл! Как ты мог вообще предвидеть… такое? Это же не просто хаос, это какой-то сюрреализм в чистом виде! Прости за плебейские замашки, но это форменный пи**ец!
– Пришёл или настал?
– Что?
– Пиздец, говорю, пришёл или настал?
– А в чем разница?
– Приходит он, когда у него есть предпосылки, а настаёт – когда их нет.
– Настал! Но ты знал! Как ты мог знать?
– Неважно. Сын, ты проиграл. Где моя лошадь?
– Ну, папа!..
– Я тебе две тысячи лет как папа. ГДЕ МОЯ ЛОШАДЬ?
⁂
«Письмо Ричарда Джереми Гринривера, сквайра, отцу, графу Майклу Уильяму Гринриверу.
(Черновик)
Здравствуй, отец! Я знаю, насколько неторопливой может быть почта, и мыслю, что мои первые два письма ты еще не получил. А я уже пишу третье.
Произошло… много чего. Нет, ты не подумай, что я не хочу тебе что-то говорить, был бы рад вообще не писать, но про меня пишут газеты, просто даже не знаю, с чего следует начать рассказ.