Страница 25 из 57
Теперь разрыв куда больше. Сравните состояния столпов ИТ-индустрии, и то, сколько получает в месяц сборщица iPod’ов.
Но у сверхконцентрации богатства есть и объективные предпосылки. Появление современных высокотехнологических устройств стало возможным лишь благодаря гигантским, сверхпроизводительным и сверхдорогим заводам [Прекрасный пример - кремниевые Fab’ы]. Ни персональных компьютеров, ни полузабытых видеомагнитофонов, ни видеокамер не было бы, работай заводы на национальные рынки. Товарам такой сложности нужен рынок глобальный - иначе сверхдорогие заводы не окупят себя. И все чаще такие заводы строятся там, где дешевле. Где теплее климат. Где рядом - дешевые морские коммуникации. Где под рукой - дешевая рабочая сила, выросшая в натуральном хозяйстве и приходящая на заводы. Согласная вкалывать за полсотни баксов в месяц. Вот вам и указанный выше разрыв между трудом и капиталом!
И понятно, что глобальный институт, который представляет собой Римско-католическая церковь, не мог - что в высшей степени справедливо - пройти мимо столь вопиющих фактов. Но ведь раньше была - дистопия литературная.
Дело в том, что мир колоссальных пропастей между предпринимателями и наемными работниками, возникающих в результате научно-технического прогресса, нам хорошо знаком. Нет, не по Марксу и Энгельсу, авторам блестящим, но заставшим лишь начальный этап жизни индустриального общества, - по писателям-фантастам, авторам антиутопий.
Начал, пожалуй, Герберт Уэллс романом "Когда спящий проснется" (1899) [Забавно, что в современной энциклопедии Brita
Реальность Первого мира развивалась не так, как предполагал Лондон, кстати, близкий к рабочему движению США. Президент "Тедди" Рузвельт в жесткой политической борьбе установил суровые антитрестовские законы. А революция в России заставила весь "цивилизованный" мир заняться социальной защитой трудящихся. И более поздние антиутопии - "Мы" (1924) Замятина, "Прекрасный новый мир" (1932) Хаксли, "1984" (1948) Оруэлла, "Час быка" Ефремова (1969) - рассматривали уже различные варианты тоталитарных режимов.
А тут, неожиданно, в начале двадцать первого века, чудовищный разрыв между бедностью и богатством возник из либеральной экономики. Правда, глобализированной, той, в которой уже не функционируют прежние регуляторы, ограниченные масштабами национальных государств и, максимум, Европейским союзом.
И это породило различные малоприятные следствия. Привело к ломке социальных структур в самых разных странах. Политики получили достаточно обоснованный повод говорить о "либеральном фашизме", создавая теоретическую базу для своих националистических движений. А неплохо оплачиваемые ООНовские бюрократы оказались неспособны справиться с такими проблемами.
Вот и пришлось озаботиться глобальным религиозным организациям. И Ватикану, и его старинным оппонентам из женевского Всемирного Альянса реформатских церквей, WARC (правда, последние делают акцент на социальной работе церкви). Но с грустью отметим, что теология тут опаздывает на век по сравнению с авторами дистопий.
Экологические преступления - тоже теперь смертный грех. Обычно экологисты (взявшие имя настоящих экологов, специалистов в одном из разделов биологии!) считают, что в основе их движения лежит книга Рейчел Карсон (Rachel Carson, 1907-64) "Молчаливая весна" (1962). Но десятью годами раньше гибнущая из-за загрязнения окружающей среды Земля была описана в дистопии Сирила Корнблата и Пола Андерсона, переведенной на русский под названием "Операция “Венера”".
Вот еще смертные грехи - "генетические манипуляции, изменение ДНК или эмбрионов". В антиутопиях эта тема присутствует со времен "Острова доктора Моро" (1896) того же Уэллса. Да, последствия могут быть чудовищны - человечество регулярно демонстрирует способность превращать достижения науки в оружие. Но без таких манипуляций вряд ли возможен прогресс биологических наук, здравоохранения. Уран ведь не только бомба (кстати, предотвратившая "горячую" Третью мировую), но и силовые станции.
И, конечно, очень странно выглядит объявление смертным грехом использование контрацептивов. Еще в начале прошлого века математик Вольтерра описал поведение популяции животных - неудержимое размножение; кризис из-за нехватки ресурсов; сброс численности популяции - как у зайца-русака… Только в случае людей сброс популяции зовется геноцидом! Стоит ли влезать в столь порочный круг? Ведь еще автор слова "дистопия" Милль, стремясь примирить учение Мальтуса с требованием социальных реформ, говорил, что лишь те реформы могут быть полезны, которые задерживают размножение населения.
Предупредим: последние два абзаца - это взгляды автора. А взгляды бывают разные. Но вот фактом является отставание агенды [Agenda (лат.) - расписание Богослужений.] практически всех конфессий не только от темпов научно-технического прогресса, но и от литературы, ее НФ-отрасли (конечно, имеются в виду шедевры жанра!). Не в этом ли одна из причин секуляризации, обмирщения современной жизни, отмечаемой всеми авторитетами? Но поскольку важнейшими для человека все равно останутся вечные вопросы жизни и смерти, добра и зла, - то богословам, видимо, придется стараться осознавать проблемы меняемого технологией мира не вслед, а до литературы. Так, как когда-то Григорий Великий предшествовал великому Данте.