Страница 7 из 44
Парень (скорее, мальчик – метр с кепкой) тыкнул копьём себе за спину и завопил:
– Там лесные духи! Они едят людей! Бежим!
Персиковое платьице мгновенно соскочило с места и оказалось далеко впереди. Видимо, иллинойке уже случалось встречаться с «зубами». Остальные кинулись за ней, включая татуированного юношу (неужели на Земле ещё такие остались? Инга в этом сильно сомневалась. Впрочем, всё, что не касалось медицины, было для неё как тёмный лес, еловый и с партизанами).
Конечно же – коридор сузился и закончился тупиком. Сзади приближалось лязганье. Потом оно затихло и глухой металлический голос приказал:
– Отойдите.
Беглецы обернулись. Инга (они с Шелли оказалась последними) увидела перед собой рыцаря с дланью на шлеме. Того самого, только в руке он сжимал пистолет – или бластер?
– Отойдите. Ему здесь не место, – слова казались выплавленными из стали.
Оружие сверкнуло, и посреди стены, где только что стоял Доктор, образовалась круглая дыра в человеческий рост.
– Осторожно! У него кварковый дезинтегратор! – крикнул тот, отпихнув Ингу в сторону.
Тут рыцарь схватился за шлем: в смотровую щель впилась маленькая красная стрелка с пробкой на конце.
Дикарь отнял от губ своё «копьё»:
– А у меня – духовая трубка.
Подстреленный уронил бластер и с грохотом повалился.
Доктор заглянул в образовавшуюся на стене дыру, потянул носом:
– Пахнет морем. Похоже, там выход! – И пролез первым.
За ним последовали остальные.
Доктор в сомнении оглянулся:
– Наверное, мы не должны его бросать.
Мальчик закивал:
– Да, надо бы отрезать голову. Но некогда, лесные духи догонят.
– Может, его ещё можно спасти?
– Обижаешь. Лучший яд королевской кобры! У меня никто не выживает.
Какой кровожадный землянин! Хотя рыцаря совсем не жалко.
Коридор за телом наполнился «зубами», белая волна захлестнула лежащего и перевалила его, растеклась дальше.
Все бросились прочь.
========== Часть 2. Непокорённая планета Глава 1. ==========
Скоро древесные стены сменились каменными сводами, под ногами то и дело оказывались каменюги, в пещере громко отдавались шаги. Впереди забрезжил яркий солнечный свет. Теперь уже явственно слышался гул моря, чувствовалось дуновение свежего солёного воздуха.
Инга исподволь разглядывала своего мускулистого земляка: помимо длинной духовой трубки с металлическим наконечником, которую она приняла за копьё, у набедренной повязки висели расписные ножны, их закрученный узор изображал дракона. Голову дикаря украшал ободок с перьями и маленькой черепушкой, через плечо был перекинут меховой плащ с модным леопардовым принтом.
Едва догнав Доктора, Инга шёпотом спросила:
– Этот парень… Он точно с Земли?
– Да. Северный Калимантан, судя по наряду – охотник из даяков. Век, похоже, шестнадцатый, но точно не скажу – у них за три тысячи лет почти ничего не меняется. Что там за татуировки? А, Древо Мира, пронзающее три слоя – небесный, срединный и водный, значит, племя кайян.
Незаметно оказавшийся рядом охотник склонил голову:
– Ты мудр. Моё имя – Расни Красный Кот. Не бойтесь меня, я не сражаюсь с женщинами и стариками.
Меранавана-да фыркнула:
– Вот уж испугались – раскрашенного мальчишку в перьях! Ты мне по плечо, тебе лет-то сколько?
– Десять. Но я уже принёс свежий череп врага в родной дом, так что я – мужчина!
Его трубку вырвали из рук и запихали за ремень на спине. На лице Доктора было такое брезгливое выражение, словно ему навозная муха в супе попалась:
– Спрячь это, чтобы я не видел.
Туземец застыл с открытым ртом, но возражать не стал. По его словам, седых людей у даяков уважали даже больше, чем шаманов - ведь редкий шаман доживёт до тридцати.
Для десятилетнего у Расни слишком уж развитая мускулатура. Но Инга никогда не видела вблизи дикарей – наверное, у них это норма.
«Зубы» больше не преследовали беглецов: прямой коридор сзади оставался пустым.
Вслед за остальными Инга вылетела на мокрый песок. Глаза резало солнце, освещение казалось каким-то неестественным – слишком жёлтым, что ли, как в киностудии, и небо вроде – с зелёным оттенком?
Откуда они вышли? Сзади возвышалась скала, зияла арка тёмного грота. В пещеру над ним проскальзывали огромные чайки и подвешивались к потолку, как летучие мыши.
Вряд ли это – Земля. Ох, ну и попала. Как же вернуться? Назначат ли Алексею правильное лечение, переведут ли в онкологию? И бедная мама, ей ведь нельзя переживать…
Розовые волны, словно подкрашенные марганцовкой, накатывали в паре шагов. По берегу прыгали треугольные то ли рыбы, то ли лягушки размером с кошку, причём большая часть тела животных состояла из головы, а сзади хвостом были сложены длинные, как перья, чешуйки.
Проморгавшись, Инга сказала:
– Море красного цвета, небо не такое –мы что, в другом мире?
Ей откликнулась Шелли, тоже вовсю вертевшая головой:
– Нормальный цвет для моря. Но посмотри на эти пустынные скалы, ни кустика, ни травинки! Вокруг нашего портового города столько зелени…
«Нормальный цвет»? Получается – для неё волны, похожие на морс, в порядке вещей?..
– О, тут я ещё не бывал! – обрадовался Доктор. Он опустился на колени, взял горсть белого песка, понюхал – и принялся рыть, как пёс.
Инга нервно хмыкнула:
– Эй, не время строить песочные замки! Ты не знаешь, где мы?
Чудной старик встал и озабоченно отряхнул штаны:
– Очень странно. Верхний слой абсолютно лишён органики, а под ним – плодородная почва, корни растений, даже насекомые. Такое впечатление, как будто землю что-то убивает, но она сопротивляется.
Угрюмый Расни сложил руки на груди.
– Думаю, мы умерли и попали в страну демонов. На демонов не действует даже яд кобры.
Меранавана-да скинула с плеча ремешок плетёной сумочки, вынула сверкающий полумесяц и принялась его трясти. Бросила с досадой:
– Глупости, небо и море такое же, как всегда. Если бы только мой челнок работал!
– «Такое же, как всегда»? – переспросила Инга. – То есть тебя с Шелли ничего не удивляет? Может быть, это ваш мир?
– Вполне возможно. Давай посмотрю. – Доктор выхватил инопланетный прибор, принялся над ним колдовать; тот замигал. – Универсальный преобразователь, интересно…
– И всё-таки ты русский, – констатировала Инга.
– Почему это?
– Берёшься чинить любую технику, не читая инструкции.
В ответ она услышала по-юношески звонкий смех. Попыталась объяснить:
– Понимаешь, Доктор, Шелли свистит, иллинойка клекочет, Расни бурчит, а ты говоришь нормально. Значит, ты – русский.
– Я и по-раксакорикофаллапаториански говорю, но сливин в мою кожу бы просто не влез. Обычно сравнивают с шотландцем. Вот тебе, Мера, твой челнок.
– Меранавана-да!
– Это слишком длинно!
– Меня так зовут.
Она с недоверием приняла прибор, потёрла – и улыбнулась, словно солнце взошло: