Страница 30 из 44
– Это ты!
Она сползла с носилок, пошатнулась – её подхватили тёплые руки. Медицинский бот искрил, рентген не мог двинуться, только напрасно жужжал, анестезиолог валялся на полу и крутил колёсиками.
Но сбоку уже крался телевизор, холодильник угрожающе придвинулся.
– Идём, – углом рта предложил Доктор и рванул мимо жадных металлических лап. Счастливая блондинка бежала следом.
Они пробежали в короткий шлюз, Доктор махнул отвёрткой – и стеклянные створки сомкнулись; изнутри обрушился град звонких ударов, пошли трещины: пробивалась техника. Со всех сторон прянули струи горячего пара, в носу горело от спиртовой вони. Впереди распахнулся проход. Зажмурившись и ухватившись за сюртук Доктора, Инга вылетела на свободу; железная дверь захлопнулась за спиной.
Блондинка сползла на кафельный пол. Над головой мигала табличка: «Вход в красную зону, приготовьтесь к обработке». Значит, эта комната – бокс для заразных?
В обе стороны тянулся бескрайний больничный коридор с множеством одинаковых дверей, табличек, ярких ламп и тошнотворно-голубыми стенами.
– Точно – дурдом, – высказалась Инга.
– Нет, просто – инфекционная больница, – ответил по-хозяйски прислонившийся к косяку галлифреец.
– Спасибо, что выпустил, – спохватилась она. – И какая же это больница?
– Самая большая из всех, которые когда-либо раньше строили на Земле.
– А в окне были такие прелестные коттеджики…
– Экран.
– Ты откуда?
– Из соседней палаты. – Доктор поморщился.
– О! Они, наверное, пытались тебя откормить? И все п е л и?
– Боюсь, теперь туда больше никого не положат. – Он улыбнулся во все зубы.
Инга представила, что Доктор сотворил с мойдодыром – и расхохоталась. Потом вздохнула:
– Ты всё-таки пришёл.
– Просто услышал крики о помощи, – отмахнулся тот.
– А, понятно: знал бы, что это я – спасать не стал. – Инга встала.
– Конечно, смысл тебя спасать, только время тратить.
– Ну, я тогда пойду, – набычилась Инга.
Она поправила халат, громко втянула носом воздух, – и зашагала прочь.
Даже пусть не думает, что буду оглядываться. Не буду. Разве – чуть-чуть…
Позади простирался пустой коридор. Впереди тоже.
Он длился и длился и длился. Навстречу никого не попадалось. По потолку ползали вездесущие божьи коровки, тележки-носилки неслись куда-то, не обращая внимания на человека.
Пол разрезала вдоль жирная жёлтая линия. Справа непреклонные стрелки приказывали идти вперёд, слева они стремились в обратном направлении. Инга шла по правой стороне – никто не стоял над душой, никто не контролировал, но почему-то переступить черту казалось святотатством.
Сзади увязался мухомор, со рвением оттирая пятнышки от каблуков, заметные только в инфракрасном спектре. Мы не замечаем, как каждую секунду с нас сыпятся частичка эпителия, мелкий волосок, пылинки; техника регистрирует всё.
Минут через десять в конце забрезжил дневной свет.
Инга прорвалась на балкон и увидела внутренний двор. Зеркальные полосы окон перемежались выступающими коричневыми полосами панелей из искусственного камня: казалось, бесконечная змеиная шкура натянута от земли до неба.
Далеко-далеко внизу виднелся единственный квадратик травы, его окружал мерцающий синий забор, прожектора заливали дневным светом со всех углов. Расставленные кругом таблички запрещали в ту сторону даже дышать.
Почему Древо отправило её именно сюда?
Врач, обучавшийся тридцать лет назад. Способна ли она кому-то помочь в будущем, где все технологии шагнули вперёд? Да не шагнули, а усвистели на ракете!
А может – лучше и не знать? Миссия должна быть провалена…
«Надо хотя бы понять, зачем им настолько огромная больница, – решила Инга. – И чего за болезни такие, что никак не подберут лекарство. С чумой ещё в середине двадцатого века справились, какие сейчас могут быть проблемы?»
Только куда идти? Наверное, внутрь.
Это учреждение оказалось не похоже на те больницы, в которых побывала Инга. Совсем. У потолка не вспухала пузырями штукатурка, не шлёпали бабки в халатах и с кружками, железные кровати и бесхозные капельницы не загромождали проход.
Но дело не в том.
Здесь царил порядок. Нерушимый, закостенелый, мертвенный. Попадёшь на его рельсы – и попробуй отверни!
У окна валялась табличка «дезинфицировано». Инга с удивлением заметила, что поднимает её и ставит строго параллельно линии подоконника.
Мадам поймала её. Мадам была тут везде.
Нет, так не пойдёт!
Инга придавила каблуком жёлтую черту, как шею гадюки, и встала посреди чужой дорожки, лицом к стрелкам.
– Стой! – Она выставила вперёд ладонь. На неё неслась тележка, подавая тревожные сигналы. А если не успеет остановиться?..
Завизжали тормоза, носилки развернуло поперёк прохода, матрас полетел в нарушительницу. Робот заголосил:
– Вы чего! Разве так можно! Срочный вызов, не мешайте работать!
Девушка в белом халате закинула обратно матрас, забралась на него – и скомандовала:
– Давай, тащи меня в ординаторскую.
– Куда?
– Живые медики в этом заколдованном замке есть?! К ним и вези!
Мимо замелькали двери; впереди показался тупик, но тележка не сбавляла скорости.
– Угробить меня решил?! – завизжала пассажирка.
Лифт распахнул свои створки за секунду до столкновения. Резиновые ручки носилок врезались в амортизатор, Инга чуть не упала.
– Ничего себе вы больных катаете! – присвистнула она.
– Я к моргу приписан. Пока никто не жаловался, – ответил робот.
В матовой металлической кабине царила прохлада, пахло формалином. Белое табло зашелестело, перекидывая листочки с трёхзначными цифрами; наконец, из динамика звякнуло: «Сто шестьдесят первый этаж».
Снова бешеная скорость, и вдруг – торможение, задний конец тележки поднимается, с размаху звякает колёсами о пол… Нет, так точно свалишься!
Инга соскочила, бросила «свободен» и зашла в указанный кабинет, на котором даже вывески не висело.
Небольшая комната походила на тюремную камеру, или на келью: серые некрашеные стены, иконка над дверью, старая железная кровать без белья, деревянный стол, а за ним…
В небесно-голубом одеянии и головном уборе с «ушками», как у католических монахинь, держа перед собой допотопный планшет, за столом сидела… Кошка.
Полосатая, гладкошёрстная, с белыми щёчками и усами – кошка! В человеческий рост.
После всех приключений трудно было чему-то удивиться; но Инга растерялась.
Инопланетянка встала, плавно подошла к посетительнице. Вертикальные зрачки жёлтых глаз смотрели с теплотой и пониманием:
– Я вижу в тебе боль утраты, ужас перед будущим, неразделённую любовь. Не надо злиться, не надо бравады. Просто поплачь.
– Плакать? Я вам маленькая, что ли? – возразила почти-кандидат-наук и надулась.
…Короткая мягкая шерстка щекотала нос, Инга последний раз всхлипнула и прижалась к ней щекой. От поглаживаний по спине становилось легко и спокойно.