Страница 8 из 12
– Знал бы, всё по-другому могло сложиться. Но ты ж молчишь, и связи нет.
– Да, – вздыхаю. – Замок нужно покрепче, на первое время хватит. А там – защищаться обучу. Глядишь, и лето наступит.
– Куда такую хрупкую – и защищаться? – удивляется друг. – Она же совсем малышка. Если только ружьё.
– Скажешь тоже – ружьё! – усмехаюсь. – Подумаю на досуге. Непутёвая она, Витюша. Все беды притягиваются, как магнитом. И в лесу не спрячешь, и в городе – покоя не будет.
– Ну ничего, в Москве попроще будет. – успокаивает. – Возможности есть.
– Не знаю, – вздыхаю, – жизнь покажет.
Я так далеко не смотрю. Отвык. После войны как? Проснулся – надо жить. Сегодня. А завтра – неизвестно, наступит ли утро, взойдёт ли солнце?
Бросаю взгляд на девчоночку. Обнимает лохматую шею Полкана и хохочет. Вдруг на меня смотрит. Внимательно. Серьёзно. Улыбается неуверенно. И я оттаиваю. Посылаю ей улыбку в ответ. Дожить бы до лета.
Глава 11
Она.
Я счастлива. Я парю. Возношусь над телом и ныряю обратно.
Впервые чувствую себя желанной. Под пылкими взглядами Тихона я распаляюсь. А он и рад, и глаз с меня не сводит.
Касается, будто не нарочно. То руку погладит, то лицо, то волосы, то бедро. Целует своими быстрыми пламенными поцелуями. И я таю. Превращаюсь в желе.
Вспоминается, как страшный сон, вся моя жизнь, что была до этого леса. Здесь я очнулась и стала жить. Здесь моё сердце начало впервые биться. До этого дома я блуждала в тумане в поисках дороги.
Три дня – а словно вся жизнь.
Мужчины вспоминают молодость и много смеются. Мясо едят. А я кладу голову на ладони и слушаю.
– А вы, хозяюшка, почему шашлык не едите? – спрашивает Виктор.
Смотрит внимательно. Я стараюсь виду не подать, как меня пугает его близость. Бог велел прощать. Тем более, что он болен. Тем более, что не случилось ничего. Тихон прав. Держать зло на человека не в себе – всё равно, что злиться на ребёнка.
– В моей семье свинину не ели, – ухожу от темы.
– А почему, если не секрет? – не успокаивается тот.
– Я воспитывалась в мусульманской семье, – отвечаю. Смотрю открыто. Мне нечего скрывать. – Когда с рождения запрещено, ничего другого и не знаешь.
– Вот те на! – присвистывает. – Так вы тоже из этих?
Бросаю взгляд на Тихона. Он смотрит прямо перед собой и будто не дышит.
– Нет, меня не обращали ни в какую религию. Я верю в единого Бога, что над всеми нами властен. Этой веры не объемлет ни одно учение.
Отвожу взгляд. Не все понять могут. Никогда не говорила об этом вслух. Как-то неловко даже.
– Простите, – говорю и встаю. – Покину вас ненадолго.
Накидываю куртку и башмаки и бегу в туалет. После – в бане скрываюсь, растапливаю. Хочу ополоснуться перед сном. Мне жар не нужен. Тёплой воды будет достаточно.
Возвращаюсь в дом, но за стол не сажусь. Словно всё изменилось от моих откровений. Воздух накалился. Нет больше лёгкости.
Встаю перемывать посуду. Нежданные слёзы застилают глаза. Ничего не вижу. В мыльной воде неудачно хватаюсь за нож и режусь, вскрикнув от внезапной боли. И уже плачу, не таясь.
Тихон подходит сзади. Прижимается своей огромной грудью к моей спине и обхватывает руками.
– Ну что же ты такая неловкая, девочка моя, – бормочет он так тихо, что я еле разбираю. – Больно?
– Да, очень, – говорю я не только про руку.
– Сейчас промоем, и я повязку наложу.
Он усаживает меня на стул и садится на корточки передо мной. Льёт перекись на порез и дует. Я хочу улыбнуться, но губы предательски дрожат, а слёзы не перестают капать.
– В следующий раз мы вам индейку пожарим, – внезапно говорит Виктор. – Подумаешь, свинину она не ест.
Тихон усмехается и целует меня в кончик носа.
***
Сегодня к посуде меня не подпускают, я сижу и пью чай. Тихон сдвигает стол, освобождая место на полу для гостя. Расстилает, чтобы моя кровать была скрыта от его глаз. Наша. Знаю, что сегодня он ляжет со мной.
– Пойдём спать, хозяюшка? – спрашивает.
– Ложитесь, я хочу в баню сходить, – шепчу тихо. – Освежиться.
– Ты, Витюша, ложись, – заявляет Тихон. – А мы умываться пойдём.
Я краснею. От слов его. От мыслей своих. И ещё больше – когда он подхватывает чистые вещи и смотрит на меня.
Следует за мной по пятам. Дышит горячо. Часто. Распалённо.
Плотно прикрывает дверь в баню и помогает снять куртку. Гладит плечи. Сжимает слегка. К себе поворачивает. Изучает. Глаза в глаза. Я в ужасе. Сердце из груди сейчас выскочит.
Мужчина прищуривается. Целует меня мягко. Нежно.
– Не бойся, – шепчет. – Нам некуда спешить. Позволь тебе приятно сделать.
В горле пересыхает от одной мысли. От воспоминания крошечного. Тело дрожит. Хочет повторения.
– Один шаг за раз, – обещает Тихон.
И я сдаюсь. Напряжение в моей голове накаляется. Киваю неуверенно. Даю согласие молчаливое. А он только этого и ждал. Обрушивает на меня свои губы. И только один этот поцелуй выбивает землю из-под моих ног.
Если бы не сильные руки Тихона, я бы не смогла удержаться. Ноги превращаются в сладкую вату и не в силах больше меня держать.
– Такая отзывчивая, – шепчет он, стягивая с меня платье. – Ты не представляешь, что делаешь со мной!
Его шёпот рассекает воздух, пока он раздевает меня. Впервые я стою в одном нижнем белье перед мужчиной! Хочется закрыться, но он не позволяет.
– Ты прекрасна, – говорит. – Удивительно прекрасна!
Моё бельё совсем не такое, что он принёс для меня. Плотная закрытая белая ткань. Я не чувствую себя в нём прекрасной. Нужно было надеть другой комплект. Если бы я знала!
Тихон прижимает меня к себе и расстёгивает замочек бюстгальтера. Невесомыми прикосновениями проводит по рукам, лямки соскальзывают, и верх отправляется в сторону, к остальным вещам.
– Один за раз! – напоминает он и с жаром смотрит на меня.
Я вижу в его глазах огонь. Голодный. Жадный. Подминающий. Я вижу в его глазах желание. Лучше всякого изысканного комплимента.
Он целует меня и касается кончиками пальцев моей груди. Самых вершин. Твёрдых округлых бусин.
Его дыхание становится тяжёлым. Воздух пахнет тестостероном и моим соком.
Поцелуй углубляется. Более настойчивый. Проникающий глубоко в моё горло, пытающийся пролезть в самую душу.
Руки скользят по бёдрам, цепляя резинку трусов, и вот я абсолютно нагая. Перед ним.
Я дрожу. От страха. От страсти. От незнания.
Тихон смотрит мне в глаза и говорит проникновенно:
– Не бойся. Я не причиню тебе зла. Расслабься и получай удовольствие.
Нервный смешок срывается с моих губ. Легко сказать!
Глава 12
Он.
Меня раздосадовал разговор за столом. Тягостные думы охватили мой разум: что бы я сделал, ответь она положительно? Неужели погнал бы из своего дома и из своей жизни?
Девчушечка вышла из дома. Вылетела. А я пошевелиться не мог.
– Ты не знал? – спрашивает Витюша.
Качаю головой. Отрицательно.
– Много воды ушло, Тихон, – он касается моего плеча. – Мы больше не воюем. И тебе не нужно. Твоё сердце чего хочет?
Сердце ли? Сомнения одолевают. Разум кричит, что блажь это. Просто тоска по женскому телу. Жаждет испить досуха ощущения новые. Заклеймить поцелуями хрупкое тело. Себе присвоить.
Но червячок сомнения и в сердце всё же имеется. Бунтует. Сопротивляется. Голоса просит.
Нам некуда торопиться. Впереди зима длинная. А я, пока ответов на вопросы не получу, не выпущу девчонку из своего снежного королевства. Из логова зверя. Одинокого и голодного.
Хочу её. Всю. От макушки до пят. К чёрту сомнения. А с чувствами по ходу разбираться буду.
По одному шагу за раз. Сколько мне судьбою отмерено. Отсекая путь назад. Прежним мне не стать. Да и не хочу. Устал.