Страница 9 из 27
Он поднял руки к волосам, отжал их, свернув жгутом и сел на камень на берегу, не спеша одеваться, и не глядя на меня. На его гладкой коже сверкали капли воды, словно слёзы. Удивительно, до чего гладкая у него кожа, никаких лишних волос, только под мышками да возле уда…
– Ты изнасиловал её? – спросил я.
Арик дрогнул мышцами над лопатками, но так и не встал и не разогнулся, продолжая сидеть так, опираясь локтями о колени и уткнув подбородок в кулаки.
– Я насиловал её все двести лет, что прошли, почти кажный день… И ей это нравилось! И я продолжал. Потому что ненавидел и любил, как не любил ничто, даже жизнь… – негромко и страшно ответил он, спустя так много времени, что капли на его теле начали исчезать, высыхая.
Я не выдержал и, подскочив, схватил его за волосы на затылке, отклонив голову к спине, чтобы взглянуть в лицо.
– Ты… Ты…
– Да! А ты как думал?! Ты думал, я добрый и всепрощающий олух?!
– Ар… – я отпрянул, отпуская его.
– А я тысячи лет Ар! Но рогатым дураком мне быть осточертело!
– Что ты несёшь? – пробормотал я.
– Да, надоело! Она играла со мной, как с рабом своих прелестей всё время! И притом развлекалась с Орсегом за моей спиной. Они думали, я не замечаю…
– Что ты… несёшь? – повторил я, не веря ушам, похоже сегодня мой брат куда более сумасшедший, чем был, когда катался по полу, разбивая локти и кулаки.
Арик поднялся, великолепный и пугающий, в своей красоте и дикой ярости, основанной на какой-то безумной идее. Быть может, Диавол внушил её ему?
– У меня своя голова на плечах и Отец Тьмы мне не нужен, чтобы видеть самому, как меня держат дураком,– ответил на это Арик.
– Ты… совсем ум потерял здесь? Для чего ей обманывать? Осталась бы с ним, коли хотела и всё.
– То-то… ей приятно было мучить меня… Приятно… и смотреть невинными глазами… как я ненавижу её, Эр! Лживая, лживая потаскуха!
Но вот этого я терпеть уже не стал, я подлетел к нему и вмазал со всего маху в лицо кулаком. Я многое могу понять, и почти всё простить своему брату, но… Аяю… Я уступил, отошёл в стону, потому что знал, что она любит его, и как она его любит, его! Она отказалась от всего мира, она, Богиня Красоты, которая могла бы иметь больше всех Богов и Богинь на Земле, если бы не ушла с ним, отшельником, только ради того, чтобы любить его. Чтобы просто быть с ним.
Мой удар в него, тут же отдался и во мне, скула надулась болью, но это не остановило меня, я бил и бил его дурацкое лицо, и он не отвечал, но оторвал меня от себя, поднявшись в воздух, и оттуда сбросил в озеро. Это охладило немного мою злость и мои раны. Я доплыл до берега, когда он был уже у дома. Он сел на крыльцо и дожидался, пока я поднимусь, так и не удосужившись одеться. Когда я дошёл, он произнёс, сплёвывая кровь с разбитых губ, как я зубы нам обоим не выбил?..
– Можешь в пристройке жить, если так сердит, что не застал здесь эту шлюху. Ведь к ней сюда тащился…
– Да я и мига здесь не останусь! – ответил я.
– О, конечно! Тщись отыскать её! Она теперь в морях и окиянах со своим полюбовничком. Можешь брать её себе, когда ему надоест. Я уступаю.
– Ты?! Ты мне уступаешь?! Да она моя жена и у тебя вовсе нет никаких прав ни брать, ни уступать её! – воскликнул я.
Я снял рубашку, с досадой отжимая её, придётся теперь мокрым ехать. Но всё это чепуха, летнее солнце встало, да и не заботила меня эта влага. Арик ухмыльнулся и покачал головой:
– Ага, вспомнил! После того, как сам отказался от этой шлюхи! Знал, что она…
Я опять подскочил к нему, хватая за горло, впрочем, руку мою он тут же со своего горла сбил.
– Не смей! Не смей говорить о ней так! Она никогда не была шлюхой!
– Не была?! Не была?! Весь мир, сам Диавол охотиться за ней, все хотят её! Я сам превратился в член от головы до ног! Всё во мне – это желание спать с ней! Ни души, ни ума, только вожделение! И она это знала! Знала, и изменял мне!.. И ты будешь рассказывать мне, что она не шлюха! Невыносимо знать, что не только я, но и любой… каждый! Каждый может быть на моём месте!
– Безумец… – пробормотал я.
– Вали! Целуй её пятки! Они слаще мёда, я знаю это как никто! А мне она больше не нужна! Мне это осточертело, я хочу свободы!
– Ты сошёл с ума. Я не знаю, почему… – сказал я, выводя своего осла из сарая и сдерживаясь, чтобы не врезать Арику снова. – Ревность доконала тебя, твой названный Отец довёл тебя до этого или что-то ещё… да мне и плевать на это! Но эти твои слова я запомню, Ар! – сказал я, вешая свои мехи через седло.
– Запомни. Запомни, Эр, пользуйся! – хохотнул Арик.
– Не вздумай сказать ещё хотя бы слово, потому что тогда я убью тебя…
Арик отмахнулся, поднимаясь:
– Если бы ты только мог это сделать! – и ушёл в дом по-прежнему голый, лишь волосы закрывали половину спины.
Я никогда ещё не был так зол и разочарован. Арик такой, каким он был, неизменно вызывал во мне восхищение, и даже зависть. И его любовь к Аяе тоже восхищала меня своей силой и преданностью. Я мог бы понять и его ревность, и помешательство, но всерьёз подозревать и тем более мучить её… Мучить её! Аяю! Мою жену! Мою Аяю…
Куда ехать я не знаю, но я стану посылать ей этих птичек, бабочек, всех, кто в услужении Селенги-царицы, чтобы она ответила, и найду её. Сам Арик придумал, как не терять связь между предвечными.
Вдруг мой самолёт внезапно перестал кружиться и вышел из падения, словно кто-то выровнял его, взяв в руки, и полёт стал плавным и таким, каким бывал всегда.
– Не надо, Аяя, не надо самой приближать смерть. Моя сестра тебя ждёт не для того, чтобы дать успокоения. Так что надо жить, Аяя.
Я повернула голову на голос. Это Сатана, он сидел на крыле моего самолёта и помогал мне сейчас управлять им.
– Куда ты держишь путь? – спросил Он. – Куда бы ни летела, тебе придётся непросто одной. Подумай, куда бы ты хотела? Женщине одной, тем паче такой, как ты, тяжело одной существовать в этом мире.
– Я не знаю, – дрожа, ответила я.
Я чувствовала такую слабость и одиночество. Я полетела бы к Эрику, он был самым верным, самым добрым моим другом. Я никогда не видела зла от него. Но он теперь жил с Басыр, а я не думаю, что она будет рада моему появлению.
– Может быть, тогда полетим к Орсегу? – сказал Диавол, как бы между прочим, читая мои мысли.
– Летим… на тот остров, где мы были с ним.
Диавол засмеялся:
– Верно! Верно решила, девочка! На что тебе простой дом и сараи с козами и курами! Ты Богиня, ты должна жить в чертогах. Летим. Там никто не обидит тебя, тебе будут служить, превозносить. Захочешь переместиться в иное место, только скажи и я исполню!
– Нет-нет… не так, – без сил сказала я. – Не так… так, чтобы Орсег не подумал, что… словом, чтобы он не знал, где я. Чтобы никто не знал. Никто… будто и нет меня.
Диавол несколько мгновений смотрел на меня, и засмеялся обрадовано:
– Как скажешь! Отдохни от них, пусть поживут без тебя. Всё будет, как ты хочешь! Только желай!
Глава 4. Величие и низость
Я ехал на своём осле, без цели и без мысли, кроме одной: до чего же я зол на брата, оказавшегося таким дураком и одержимым злобным сумасшедшим. За всю жизнь я впервые видел его таким. Пусть даже Лукавый соблазнил его, но Арик не в первый раз имеет дело с Ним, неужто не имел сил противостоять? Впрочем, вскоре я перестал о нём думать, потому что мысли об Арике вызывали во мне только злость и разочарование, а ещё желание вернуться и как следует отвалтузить его. Поэтому я отогнал мысли о моём драгоценном близнеце.
Передо мной встал другой вопрос: куда мне двигаться дальше? Когда я ехал в эту долину, я не думал, что это не будет конечной целью моего путешествия, я ехал, как едут домой, не думая, что не буду принят. А теперь я не знал, куда мне направить свои стопы.
Когда-то мы отлично ладили с Агори, но теперь он обретался в таких далёких далях, но главное – при Мировасоре, а мне там нечего было делать. Вералга и Викол были парой, для чего им какой-то третий, пусть даже Вералга не перестала считать меня своим внуком.