Искупление

Глава 2. Раскаяние.

Я покинул островок одиночества в виде своей комнаты и обошёл весь этаж. Стучался в каждую дверь, боролся с собственной робостью, когда ожидал того, кто мне откроет, и вежливо просил прибыть через пол часа в комнату для брифингов. Никто меня не прогонял, никто не посылал в дальнюю даль, никто не плескал водой в лицо, никто не говорил: "Не желаю от тебя ничего слышать!". Некоторые сокланы, конечно, нос воротили. Но слушали внимательно, а затем сухо сообщали, что будут на месте, чтобы узнать, что я хочу им сказать. Даже главные зачинщики бунта - Андрей и Иван, - которых я обнаружил на крыше курящими вместе с семейной четой, не стали хватать меня за руки и ноги, чтобы перекинуть через двухметровую металлическую решётку. Все четверо меня выслушали и согласились посетить общее собрание. А когда я уходил, меня догнала Стася и примирительно улыбнулась.

- Я была против, - захлопала она ресницами. - Меня заставили. Не обижайся.

Я усмехнулся:

- Я всё видел. Я в тебе не сомневаюсь. Теперь мне нужно доказать всем, что во мне тоже не нужно сомневаться. И я постараюсь это доказать.

- Постарайся, пожалуйста, - она меня неловко приобняла и с лёгким осуждением в голосе добавила. - Давно пытаюсь бросить курить. И даже продержалась какое-то время... Но вот опять нервы... Больше не давай мне поводов притрагиваться к сигарете.

- Сделаю всё, что в моих силах, - очень серьёзно пообещал я. - Я постараюсь вас всех убедить, что у меня есть мужество признавать ошибки.

После крыши я посетил столовую, спортзал и медпункт. Везде кого-то находил и просил прибыть в комнату для брифингов. Персонально извинился перед Олесей, когда увидел её в медпункте. Под бдительным оком Светланы она употребила жёлтую таблеточку валерьянки, что говорило о сильном стрессе. Я это тоже заметил, а потому заверил мою вторую по топовости "маналейку", что всё будет хорошо. И ей не стоит всё принимать так близко к сердцу.

- Как же не стоит. Ага, конечно, - пробурчала она.

- Алексей, а вам никакая помощь не нужна? - прищурила глазки Светлана.

- Мне-то она нужна, - спокойно ответил я. - Но совсем не такая, которую вы можете оказать.

- Давайте-ка выйдем, - сказала Светлана и повернулась к Олесе. - Побудьте пока здесь. Я сейчас вернусь.

Она взяла меня под локоть и вывела за дверь.

- Николай Аркадьевич поставил нас с Павлом Григорьевичем в известность о произошедшем. Мы предполагали, что нечто подобное может произойти, хоть ваш коллектив не к полёту на Марс готовится. Как вы справляетесь?

Я тяжко выдохнул и посмотрел прямо в заинтересованные глаза дамы.

- Справлюсь. Коллективом управлять всегда непросто. Особенно теми, кого ты знаешь всего ничего. Буду продолжать попытки найти общий язык.

- А если они вас не примут? Николай Аркадьевич говорил, что всё очень плохо. Для вас, Алексей. Что, возможно, нам - медицинскому персоналу - придётся заняться вашей реабилитацией...

- Не всё настолько плохо, мне кажется, - перебил я её. - Вы не думайте, что я сломался... Признаю, всё идёт немного не по плану. Не так, как я привык. Но мне вполне по силам во всём разобраться. Я знаю, что напортачил. И уже смирился с этим. Но так же я знаю, что упавший должен подняться. Иначе он рискует так и остаться лежать, если прекратит попытки вновь встать на ноги. Это как боксёрский поединок - ты неизбежно пропустишь удар. Вопрос лишь в том останешься ли ты лежать, чтобы избежать очередного болезненного удара. Или сцепишь зубы и поднимешься, чтобы на горьком опыте научиться не пропускать подобные удары в будущем. Поймёшь, где именно ошибся, и в следующий раз будешь умнее.

- Хм, - Светлана вновь прищурилась, всем своим видом показывая, что не верит ни единому моему слову. - Слова, конечно, хороши. Они звучат достойно. Но так ли это на самом деле?

- Ну, вы же профессионал. Вам лучше знать, - пожал я плечами. - Хотите убедиться сами? Приходите в комнату для брифингов. Я всех собираю там. Хочу всем сказать несколько слов и послушать, что скажут мне в ответ. Там и убедитесь, нужна ли мне реабилитация или нет.

- Что ж. Отлично. Так и поступлю, - кивнула она головой. - Но и вы не забывайте, что не обязательно беспокоить Николая Аркадьевича по пустякам. Если нужно будет выговориться - обращайтесь ко мне. Я тоже вполне неплохой слушатель. И тоже могу помочь.

Видимо, она, наконец, поняла, что сдаваться я не собираюсь. Что не сломался и не сгорел дотла. Потому лишь улыбнулась на прощание, бросила задумчивый взгляд и скрылась за дверью медпункта.

Короткий разговор с докторшей придал мне решительности. Я думал, она будет меня отчитывать и раз за разом повторять: "Я же говорила!". Но нет. Всё прошло на удивление спокойно. И это, на мой взгляд, говорило о том, что ей действительно интересно справлюсь ли я с проблемами. А если не потяну, она обязательно предоставит свою поддержку.

Ещё минут пятнадцать я бродил по общаге. Осматривал самые тёмные углы, в надежде отыскать тех, кого ещё не отыскал. Но самый сложный момент караулил меня у двери Катерины. Я долго не решался обозначить своё присутствие стуком в дверь. Меня мутило от того, что придётся извиняться и перед ней. Я топтался на пороге не меньше минуты, но всё же смог взять себя в руки. Смог пересилить. Постучался, а когда она открыла и очень удивлённо посмотрела на меня, попросил пройти в комнату для брифингов. Я попросил выслушать то, что хотел ей сказать. Сказать им всем.

Когда мы с ней молча шли на 5-й этаж, я на физическом уровне ощущал презрительный взгляд, обжигавший мою спину. Мы зашли в комнату, где нас уже все ожидали. Даже немного больше этих "всех", чем я предполагал. Был и Николай, сурово хмурившийся и сложивший руки на груди. Была и Светлана, и усатый психолог Павел Григорьевич, и ещё несколько медицинских работников. У дальней стены, прямо за спиной Николая, покачивались с носка на пятки два крепких работника службы охраны. Я сразу решил, что Николай предусмотрительно пригласил их во избежание неподобающих сцен. Возможно, он готовился к тому, что мне, как ранее Антону, придётся крутить руки.

- Прошу всех занимать места, - миролюбиво предложил я, когда прошёл к своему стульчику, который недавно чуть не спалил огнём, бьющим из задницы. - Я хочу вам кое-что сказать. Вам всем.

Ребята-тестеры, шурша стульями по полу, начали приземляться. Светлана, Павел Григорьевич и Николай остались стоять на местах, ожидая представления.

Я машинально потёр подбородок, собираясь с мыслями. Как такового страха я не испытывал. Чувствовал себя неуверенно и волновался слегка, потому что впервые за профессиональную карьеру планировал не требовать и приказывать, а просить и извиняться. Такого со мной не случалось доселе.

- Прежде всего я хочу вас всех поблагодарить, что, несмотря на то, что жар ещё не остыл, согласились прийти и выслушать. Мне действительно есть что сказать, - я сделал глубокий вдох, бороздя взглядом ряды сидевших ребят. - Я - и сейчас я отдаю абсолютный отчёт своим словам - приношу вам свои извинения за своё неподобающее поведение. И я не хочу подбирать более корректных слов. Я признаю, что вёл себя как последний мудак. Я признаю, что не только сгорел после неудачных для нас событий, но и принимал неверные решения в прошлом. И, наверное, был слишком несправедлив к вам. Слишком деспотичен из-за желания доминировать и поддерживать реноме лучшего, как я привык. Вы знаете, что в той сфере деятельности я был успешен. Там такой подход работал. Не только потому, что это была совершенно другая игра. Но и потому, что я платил сокланам из своего кармана. Платил за их время, за их участие, за их игровой скилл. Они работали на меня и выполняли мои указания, как работники выполняют указания работодателя. А потому абсолютистская модель управления работала. Здесь же - и я опять заявляю с полной ответственностью - я изначально выбрал неверную стратегию, ведь столкнулся с другим подходом. Здесь мы с вами никто друг другу. Лишь случайные знакомцы, работающие на того, кто платит нам деньги. И я если и отличаюсь от вас, то не на много. Я не имел права так себя вести с вами. Я отталкивался от того, что знаю, что умею. Но, как мы с вами убедились, это не сработало. Мне нужно не только признать свои ошибки, не только попросить у вас прощение за своё поведение, но честно сказать - шапка оказалась не по Мономаху. В одиночку я не тяну... Но это не значит, что я готов оставить свой пост. Совсем нет. Я хочу сказать, что мне нужна ваша помощь. Я не хочу просто приказывать и ставить задачи. Я хочу обсуждать с вами правильность того или иного решения. Я хочу слышать вас, и обещаю, что буду слушать. Не знаю, что вы скажете в ответ, но хочу предложить вам создать выборный совет из 4-х человек, которые вместе со мной будут принимать решения. И этот совет вы выберете сами, без моего участия. А я обещаю, что обязательно буду слушать советы и пожелания на темы управления и прогресса клана. Со всей серьёзностью я заявляю, что сегодня завершился период правления эгоцентричного клан-лидера и начался период командной работы.