Дьявол где-то рядом

– Может, подерётесь ещё? – с надеждой спросила Машка.

– Нет, – разочаровала её Снежана, – ругаться можно, а драться – ни-ни. Запрещено.

– Жаль. Я бы с удовольствием посмотрела.

– На драку я б не согласилась, – отрезала Снежана и добавила: – За такие-то деньги.

Съёмочная группа вернулась через два часа. Полонский был доволен: всё прошло удачно. На сегодняшний день оставалось снять пару сцен с участием главного героя, а также переснять дубли со Снежаной.

Тузиков был в восторге от увиденного. Усадив меня на бортик бассейна, размахивая руками и подвывая в нужных местах, он принялся рассказывать, как отчаянно визжали тормоза, как летела в овраг машина и как она полыхала, озаряя ярким пламенем окрестности. Пиротехники постарались, а каскадёры показали высший класс!

– Зрелище не для слабонервных! – заключил мой бывший.

Тузиков собирался что-то добавить, но тут к нам подошла Элла. Она уже смыла грим и переоделась в джинсовый костюм. На плече у неё болталась сумка, в правой руке позвякивали ключи от автомобиля. Выглядела девушка очень странно: лицо казалось мертвенно-бледным, блестящие и живые глаза словно потухли, плечи поникли. Мне показалось, что в её взгляде мелькнуло что-то похожее на страх. Но возможно, она просто устала или неважно себя чувствовала. Оно и понятно: Стас любого до нервного срыва доведёт.

Элла устало кивнула нам и направилась к гаражу. Её остановил Полонский, вынырнувший из-за темнеющих деревьев.

– Ты плохо выглядишь, Элла, – участливо сказал он и взял её за руку. – По-моему, тебе нужно немного отдохнуть.

– На отдых у меня нет времени, – нервно ответила девушка, – сегодня мне нужно быть на телестудии. И так уже опоздала.

– Но тебе не стоит садиться за руль. Я попрошу Руслана отвезти тебя. Погоди.

Полонский быстро зашагал к флигелю.

Через пять минут оттуда вышел младший из каскадёров, невысокий, плотно сбитый парень. Он выгнал из гаража «рено», Элла уселась на пассажирское сиденье, хлопнула дверцей, и машина выехала за ворота.

ГЛАВА 8. Злой рок в роли постановщика

Готовились к съёмке. Мне решительно нечего было делать, но я почему-то не уезжала. Топталась в сторонке и молча наблюдала за работой. Тузиков охотно составил мне компанию. Он оживленно о чем-то говорил, но я плохо его слушала. Мимо нас прошел Макс Дроздов, и я отчетливо услышала, как в кармане его пиджака затренькал сотовый. Макс прижал телефон к уху.

– Что там с Эллой? – тихо спросил Макс и покосился на нас с Тузиковым.

Его загорелое лицо заметно побледнело, затем покраснело, а потом вновь приняло свой обычный смугловатый оттенок. Бросив в трубку: «Ждите, сейчас приедем», Дроздов отключил мобильник.

– Что-то случилось с Эллой? – испугалась я.

– Авария? – встрепенулся Тузиков. – Кто-нибудь пострадал?

– Машина налетела на дерево. Но всё обошлось, вроде бы, все целы, так, пара царапин, – торопливо пробормотал Макс. – Пойду искать Полонского. Вы пока никому ничего не говорите, нечего народ зря будоражить.

Минут через десять к месту аварии отправился Тузиков на своем авто. Я хотела поехать вслед за ним, но потом вспомнила, что обещала Снежане доставить её домой, так как моя приятельница по-прежнему экономила на бензине.

– Вот идиотка, напросилась в машину к Витьку, – жаловалась она мне сегодня. – Ведь слышала, как он ездит, так нет же, угораздило самой голову подставить. Прикинь, он два раза за последние три месяца переворачивался. К нему никто не садится, а я вот дурочку сваляла. Представляешь, всю дорогу молилась, с родственниками прощалась: с мужем, мамой, детишками. Сама удивляюсь, как жива осталась! Только из Москвы выехали – чуть не столкнулись с КАМАЗом. А на въезде в посёлок едва не протаранили бетонный забор.

О происшествии с Эллой и Русланом Полонский и словом не обмолвился, так что об аварии знали только мы с моим бывшим. Последние приготовления закончились, и началась работа. Я же в одиночестве скучала в беседке, листая завалявшийся на скамейке журнал. Читать не могла, переживала за Эллу. Хорошо ещё, что Полонский уговорил её не садиться за руль, если бы не Руслан с его профессиональной ловкостью, парой царапин на двоих бы дело не обошлось. Да ещё и вопрос, на каких местах эти самые «царапины»? Стас, грубый и даже порой жестокий в момент съёмок, оказался проницательным и на редкость заботливым. Как курица, оберегающая своего ещё беспомощного цыплёнка. Вспомнив, каким взглядом режиссёр смотрел на актрису, как нежно, и в то же время твёрдо держал её за руку, я окончательно утвердилась в мысли, что она определённо ему больше, чем нравится. И не только как актриса.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «