Страница 57 из 58
— Сын… — начал было снова он своим леленным голосом, но это была хитрая уловка.
— Я не сын тебе! — я вновь приложил горячий металл к запястью, удерживая этот кусок ладонью другой руки.
— На тебе моя печать, — он жестом указал на копыта.
— У человека могут быть золотые волосы, но тем не менее он не будет салкаром, — я не знал, откуда с такой легкостью пришли эти слова.
— Сын мой — приди ко мне!
Он произнес эти слова резким тоном — словно приказывая. Что-то во мне зашевелилось в ответ на этот призыв, но теперь едва заметно. Я еще крепче стиснул левую руку с огнем, который держал в ней. Я Керован!
Он начал водить рукой перед собой. Я смотрел, как в воздухе возникали какие-то грязные пятна.
И снова меня потянуло — еще сильнее. Я же, упершись копытами, застыл в неподвижности. Я Керован.
— Я не гончая псина для тебя, Галкур, — не повышая голоса, я, казалось, говорил о совсем пустяковых делах. — Тебе ведь нужен послушный слуга, каким ты всегда хотел меня видеть. Но у тебя нет ни сына, ни слуги.
Его лицо посуровело, стало безучастным, и очень мало в нем напоминало теперь человека.
— Ты — гончая, ты — раб, ты — мой!
Вдруг я услышал карканье, нечеловеческий хохот.
— Галкур, когда ты признаешь, наконец, что твое колдовство закончилось неудачей? Да ты же должен был понимать это с самого начала. Ты же никогда не был дураком.
Маска равнодушия была сорвана — и под ней проглянула наружу холодная ненависть.
— А какое вам до этого дело? — выплюнул он в Ландисла. — Есть Законы…
— Законы? Так теперь ТЫ пытаешься укрыться за ними? Неужели ты верил, что можешь призывать Могущество, и я не узнаю об этом, даже пребывая в долгом сне — неужели ты думал заточить меня? Ты разыскал Лорда Ульмсдейла, когда его леди возжелала — ты тогда пытался передать ему свою внутреннюю силу… Так скажи мне теперь, Галкур, что же произошло. Что же на самом деле произошло?
Прежний, который служил Тьме, повернул голову, теперь у него было лицо демона из самого ужасного ночного кошмара.
— Посмотри на его тело! На нем моя отметина, и это видят все! Ты не можешь отрицать это. Я все еще утверждаю, что он мой!
Его взгляд встретился с моим… и задержался. Его глаза расширились, в них пылал огонь, и темные глубины готовы были проглотить меня. Все остальное исчезло остались только эти ожидающие меня глаза. И сейчас они меня проглотят…
Я Керован! Я принадлежу себе! Этот огонь, темнота, вонь — не мои. Вера в себя — вот мой девиз, мой щит. Я — не порождение темных сил.
— Ты по-прежнему утверждаешь это, Галкур?
За пылающими глазами раздался ясный голос.
— А если я, или Пивор, придем ему сейчас на помощь? Он борется, потому что является тем, кого он из себя создал, — а не тем, что ты задумывал. На самом деле он родился совсем не потому, что ты так захотел, — и не потому, что этого хотела его мать, хотя на его теле и есть эта твоя отметина. Но едва только он родился, она уже знала, что потерпела неудачу! И это моя работа, Галкур… моя!
— Ты не мог… — пылавшие глаза сузились, огоньки больше не пытались дотянуться до меня. Просто глаза на зверином обличье. — Ты не мог… подчиняясь Закону…
— Ты нарушил Закон, Галкур, когда влез в это дело. И это дало возможность мне вмешаться. Он — настоящий сын Ульрука, хотя частично что-то в нем есть и от матери… но есть еще что-то, намного большее. Вскоре ему предстоит, если он будет готов к этому, сделать свой выбор, выбор другого пути. И не ищи теперь лазейки для себя в Законе. Стань лицом ко всем нам!
Из меня исходила энергия, сливаясь энергией от других источников — Ландисла, Пивора, который уже поставил на пол свой посох… и, конечно же, Джойсан. Грифон закричал. Побледневшее лицо Джойсан застыло в напряжении. Я хотел прижать ее к себе — но сейчас всю нашу энергию нужно было направить к одному определенному месту.
Позади Галкура возникали какие-то призрачные фигуры, чтобы таким же способом, как и мы, передавать Галкуру энергию. От них веяло таким ужасом, что любой здравомыслящий человек, посмотрев на них, тут же отвел бы взгляд. Однако среди них попадались и такие, кого можно было принять за людей Долин. Мне подумалось даже, что здесь может быть и Тефана.
Поток энергии усилился. Над головой внезапно появился пылающий кнут, чтобы поразить мои глаза. Но я — Керован… все это лишь иллюзии, созданные врагом. Ему не удалось околдовать меня — не удастся и теперь! Треснул посох Пивора, разламываясь на две половинки. Одна из них острым концом полетела ему в лицо. Но ее встретил браслет с голубым пламенем. Я, не раздумывая, выбросил вперед кисть, подчиняясь интуиции.
Джойсан, полуобернувшись, упала на колени и вскинула руки вверх, чтобы отражать невидимые удары. Я увидел, как кровь заструилась по ее щеке.
Во мне вспыхнул гнев, такой же яростный, как пламя в тех глазах. Я повернул запястье — и голубой луч ударил в Галкура. Одна из бесформенных фигур позади него взорвалась, оставив после себя только вонь.
Наконец и грифон взмахнул крыльями и, опустившись вниз, завис над телом Джойсан, лежавшей ничком. А после укрыл ее своими крыльями, защищая и издавая гневное шипение. Сломанные части посоха Пивора зажили своими собственными жизнями, приподнялись и стремительно понеслись к воротам, атакуя силы Тьмы. Они не попали в Повелителя Тьмы, но поразили, словно метко брошенные копья, фигуры, стоявшие рядом с ним.
Я двинулся вперед, шаг за шагом, больше не пытаясь попасть в самого Галкура, но направляя луч на его компаньонов. Каждый уничтоженный соучастник в этой битве лишит его части силы.
Повелитель Тьмы схватил одного из своих слуг-чудовищ, скатал его в шар и швырнул в меня. А следом прыгнул вперед и сам.
Но рядом со мной, когда я уничтожал эту шарообразную тварь, появился еще кое-кто. Между мною и существом с копытами встал Ландисл, высоко подняв свой меч.
Галкур попытался остановиться. Его тело начало изгибаться. Я увидел, как несколько призрачных фигур исчезло, когда он поглотил их субстанцию. Жесткие волосы его нижней части тела ощетинились, и на них заиграл желтоватый свет.
Серебристое тело Ландисла сияло так же ярко, как меч, который он теперь держал обеими руками. Волны мощи исходили от его острия, рябью стекая с клинка, окружая его тело. Он превратился в колонну света.
Изменениям подвергся и Повелитель Тьмы. Черное пламя исходило от него, изгибаясь, потом суживалось и устремлялось вверх, становясь как бы огромным придатком, чтобы прихлопнуть пылающий факел, каким стал Ландисл… хлопнуть и отпрыгнуть, не получив ответного удара.
Долгое время казалось, что обе силы равны — они замерли без движения. Но затем острие белого луча ударило вперед, словно мечом, и коснулось извивавшегося Повелителя Тьмы. Темное пятно поползло вверх, расширяясь и приглушая блеск белого луча. Я пошатнулся, когда из меня резко стали вытягивать энергию. Как в тумане от слабости, я видел Пивора, сгорбившегося, прикрывшего глаза с лицом такого же серого цвета, как и его одежда. Грифон и Джойсан теперь были позади меня; однако я чувствовал, как мимо меня течет их энергия — к Ландислу.
И пятно прекратило рост, сдерживаемое белым лучом. А потом полыхнула яркая, огромная вспышка света, полностью ослепивши меня. Я вскинул руки вверх, защищая глаза, и упал ничком. Во мне больше не оставалось никаких сил.