Страница 15 из 19
Десантники нападали, человек отбивался.
Стреляли лишь двое. Да и то невпопад как-то, скорее даже не для поражения цели, а для отвлечения. Трассирующие пули пролетали над головой человека в плаще, но он не очень их пугался.
Один десантник сидел спиной к железобетонному кубу. С бластером в одной руке, с каской в другой. Палил он. Иногда. Большую часть времени пребывал в отрубе, пробуждаясь иногда и стреляя куда бог пошлет. Потом снова отрубался.
Сверху продолжал сыпаться мерцающий золотом порошок. Золотой снег. Странный Новый год. Все странно.
Сначала я не понял – к чему вся эта нелепая стрельба не по мишени. Затем дошло. Они даже резиновыми пулями в него не стреляли! Чем-то этот тип им был весьма и весьма дорог. Что ж, тем лучше. Шокер у меня наготове. Вырублю этого гада энергетическими соплями. Отличусь героически и узнаю, что за привидение такое…
Такая борзота – в одиночку на целую базу!
Сражение продолжалось. Счет в пользу оборонявшегося – нападать-то десантники нападали, только толку было мало.
Удивительное все-таки у него было искусство! Не видел такого. Ни в кино, ни вообще. Похоже на какой-то бредовый танец. Пляска Смерти, расхлябанный веселый макабр, что-то такое истеричное и сверхэффективное.
И оружие тоже. Вроде короткой алебарды с торчащим вверх шипом. Алебардо-чекан.
Движение, блеск и свист – десантник падает с подрезанными коленными сухожилиями.
Движение – клинок входит в плечо, оружие на пол, еще один, валяется, орет.
Красиво, можно смотреть долго, любоваться даже.
А где же, кстати, подмога? Так он всех их перекалечит. Не, я давно знал, что десантники наши в бою не очень велики, но чтоб так… Не справиться с каким-то недомерком – на голову ниже самого низкого…
Я вдруг понял.
Он совсем не недомерок. Он тоже. Тоже мальчишка.
Коллега?
Может, с другой базы? Может, есть другая такая, как наша?
Ладно, сейчас узнаем.
Я выдохнул и двинулся вдоль стены галереи, стараясь держаться подальше от перил. Так, на всякий случай.
Когда я добрался до лестницы, ведущей в атриум, схватка закончилась. Пули не свистели, лазер не полыхал, ничего не брякало, ничего не громыхало, только лампа разбитая все сыпала и сыпала золотой пылью.
Я притаился и почти сразу услышал, что по лестнице поднимаются. Громыхая оружием и, как мне показалось, железными сапогами громыхая. Куда он прет, интересно? С галереи никуда выйти нельзя, только снова в атриум… Можно в соседний блок перебраться, только зачем? Заблудился, что ли?
Посмотрим.
Подождем.
Я стал ждать.
Поднимался он достаточно медленно, нагруженно. Когда вывалился на галерею, стало ясно почему. Он собрал почти все валявшееся в атриуме оружие. Даже ПЗРК и то прихватил. Куда ему столько?
Любитель оружия прогрохотал мимо меня. Арсенал ходячий.
– Стоять, – негромко сказал я.
Мне понравилась его реакция. Он даже не сбросил оружие, а как-то вышел из него, все эти железяки остались на секунду висеть в воздухе, а он уже выхватывал из-за спины свою алебарду.
Я стрелял метров с пяти. Три выстрела. Соплемет выбрасывал парашютом шокирующие заряды, увернуться от них было нельзя. По уверениям Дрюпина.
А он и не уворачивался. Он шагал навстречу выстрелу, взмахивал секирой, шок-паутина разделялась на две части. И он сквозь них проходил.
Надо Дрюпину будет еще поработать над шокером, потом скажу. Если…
Три шага сквозь наэлектризованный силикон, парень оказался передо мной и на четвертом движении разрубил шокер. Больно ударило по пальцам, я остался безоружен.
Замер, прижавшись к стене. Это было лучшей тактикой, судя по классу подготовки, мальчик в плаще шутить не любил. Лишний раз двинешься – рассечет сухожилия. А они мне еще пригодятся.
А вообще… Вообще в горло, точнехонько в артерию упиралась сталь. Секира.
Он поднажал, и сталь прорезала кожу. Мыслей у меня никаких не было, просто стоял.
Рявкнули сирены – Дрюпин запустил генераторы. Вспыхнул свет, лампа была как раз напротив меня. Довольно долго я не видел ничего, кроме белизны.
Но что-то произошло.
– Как это… – еле слышно прошептал парень. – Что такое…
Алебарда отпустила.
Голос какой-то никакой. Хотя нет, противный, кстати.
Свет лупил в глаза, я старался все-таки через него проглядеться, нет, бесполезно. Зря я велел Дрюпу включить свет. Алебарда отдалилась от меня на сантиметр. Мало. Сантиметр – это мало…
– Брось оружие.
Ну вот, наконец-то. Сирень.
Грозная Сирень, воительница, птица смерти и дщерь Ахелоя [8], стояла в центре галереи, проснулась наконец-то. В гламурной розовой пижаме с цветочками и леопардами. Если бы я мог, я бы засмеялся, честное слово.
– Оружие на пол, – повторила Сирень.
Он медленно обернулся. Алебарду не выпустил, так и продолжал держать меня, лезвие почти на горле, одной ногой во тьме.
Сирень вышла из тени.
– Брось оружие, – приказала она.
Так спокойно-спокойно, но при этом ясно, что, если оружие не бросится, ничего хорошего ждать не стоит. И в подтверждение Сирень подняла «теслы». Ненормальность сгущалась – электромагнитные пистолеты-пулеметы дико не сочетались с розовой леопардо-цветочной пижамой, если бы я мог, я бы оборжался, честное слово, это было смешно.
Но он не засмеялся, он почему-то испугался. Я даже почувствовал, как дрогнула его рука, лезвие убралось еще на сантиметр, он что-то прошептал, но уже так тихо, что я не услышал…
Еще на сантиметр. Все равно мало. Для того чтобы рвануть, нужно сантиметра три.
– Положи топор! – Сирень целилась.
Непонятно куда только – то ли в меня, то ли в этого.
– Топор, говорю. – Сирень шагнула ближе.
Он опустил алебарду.
Я пытался разглядеть его, но видно было плохо, свет в глаза прямо, а капюшонщик стоял вполоборота.
– Отойди в сторону. – Сирень приближалась.
Я хотел сказать ей, что зря она подходит так близко, к таким нельзя близко подходить…
Он толкнул меня вперед, под «теслы», сам рванул в сторону лестницы.
Сирень нажала на курки. Не сомневаясь.
«Теслы» выпустили свои сотни пуль в секунду, две огненные полосы ударили в бетон стены меньше чем в метре от меня. Бетон потрескался, потек жарким малиновым сиропом.
По полу звенели падающие оболочки, цокали маленькие звенящие копытца, на галерее больше никого не было. Я и Сирень.
Она сменила магазины, прошла мимо меня, выглянула на лестницу.
– Никого, – сказала она негромко, сама себе.
Я тоже выглянул.
Действительно, никого.
Снизу, от атриума в броне повышенной защиты медленно поднимался увешанный разными видами смерти главный дес Гришин. Воевать шел.
А вверх лестницы вообще не было.
Глава 5. Молоко бегемота
– Встать! – рявкнул сикх.
Я послушно поднялся со стула. Придурок в полевой форме сикхского спецназа армии Индийской республики медленно направился ко мне.
– Кто твои сообщники?
– Я не знаю… – я почти плакал, – не знаю, про каких сообщников вы говорите…
Я совершил над собой зверское усилие воли и заревел.
Усилие пришлось совершать потому, что я был несколько не в настроении. Тревожно мне было после вчерашнего.
Не то чтобы я испугался. Но какое-то беспокойство во мне объявилось. Где-то в глубине. Беспокойство и неустойчивость. Все мерещился этот капюшонщик.
Как-то это на меня подействовало не так. Заноза какая-то занозилась.
А все, главное, делают вид, что будто ничего не произошло. Пропалины и следы от пуль на стенах вообще к утру уже были замазаны, будто и не произошло ничего, Седой встретил меня в коридоре – улыбнулся. Я его спрашиваю – что за налет тут ночью был? За что десантура зарплату получает? Ни поспать, ни отдохнуть после трудового дня. Что за дела? Почему я должен бегать по коридорам в исподнем и отстреливаться от каких-то призраков? Сколько можно…
8
Ахелой – бог рек в греческой мифологии, отец сирен.