Джим Уэйд

Пятнадцать минут спустя пассажиры седана оказались в комнате, расположенной четырьмя этажами выше оживленной улицы. Непрестанный шум превращался тут в настоящий бедлам. Те, кто владеет радиостанциями в Сингапуре, гордятся этим фактом и рекламируют его. И в этом шумном ветхом отеле, где происходило действо, которое в этих краях называлось «торговля», крик несчастного, подвергшегося пыткам, остался бы незамеченным.

Солент разложил шприцы и другое оборудование, ожидая, пока Гэлбрейт придет в себя. Ученый лежал на грязной кушетке в углу, тяжело дыша. Охотник ощупал пакет.

Евразиец забрал пакет и повелительным кивком приказал двум помощникам Охотника покинуть комнату. Оставшись наедине с Квестером, он нашел молоток и зубило и развернул сверток. Появившаяся на свет статуэтка была покрыта позолотой и изображала быка с головой и туловищем человека. Черты лица профессора Гэлбрейта были вполне узнаваемы.

Солент осторожно потрогал статуэтку. Наконец, кряхтя, он опустил на нее молоток. Ничего не произошло.

Квестер наблюдал. Евразиец попробовал молоток, стамеску и кислоту на статуэтку, но не оказал на него заметного воздействия. В конце концов он сдался.

– Не имеет значения, – сказал он. – Гэлбрейт просыпается.

Он повернулся к ученому, который морщился и потирал голову.

– Извините, что пришлось прибегнуть к такой тактике, – начал он, – но это было необходимо.

Гэлбрейт сердито посмотрел на него.

– Ты не поймешь цены того, что я нашел в Индокитае.

– Ах, это! – отмахнулся Солент. – Мы пока ничего не трогали.

Гэлбрейт перевел взгляд на маленькую статуэтку. Он облизнул внезапно посеревшие губы.

– Думаю, ты знаешь, чего я хочу, – пробормотал Солент. – Я хочу все знать о…

– Ты с ума сошел! – рявкнул ученый. – Эта статуэтка стоит не больше нескольких долларов.

– Тогда ты не будешь против рассказать нам, где ты ее взял.

Гэлбрейт нахмурился. Он перевел взгляд на шприц на столе и флакон рядом с ним. Он мог прочитать этикетку.

Он встал, слегка покачиваясь, и подошел к статуэтке. Там он заколебался, бросив быстрый взгляд в сторону окна.

– Мы на четвертом этаже, – прорычал Охотник. – Даже не пытайся, – тем не менее он двинулся к окну.

Гэлбрейт повернулся к герцогу.

– Хорошо. Информация не принесет вам никакой пользы, но…

Солент выругался и метнулся вперед, но было уже поздно. Пальцы ученого двигались с удивительной быстротой. Он накинул что-то на статуэтку и швырнул ее прямо в окно.

С треском разлетелось стекло и статуэтка исчезла. С улицы внизу донесся рев звуков.

– Охраняй его! – рявкнул Солент и бросился к двери.

Через мгновение он уже мчался вниз по лестнице. Он нырнул в людской поток, заполонивший проспект, пробиваясь туда, где могла упасть статуэтка. Но, как он и ожидал, было уже слишком поздно. Кто-то подобрал ее… эту штуку.

Солент, поднимаясь по лестнице, бросал во все стороны убийственные взгляды. Не говоря ни слова, он наполнил шприц сывороткой правды и подошел к Гэлбрейту, который под угрозой пистолета Квестера не двигался. Но в глазах профессора светилось торжество.

Теперь оставалось только ждать, пока Гэлбрейт неподвижно лежит на кушетке, когда дьявольская смесь подействует.

Квестер шепотом заверил:

– Он скажет правду. Подождите немного. Он сейчас придет в себя.

Ученый застонал и задрожал. Его глаза открылись, пустые и слепые.

Занавеска над разбитым окном задребезжала от внезапного порыва раскаленного воздуха. Мошки заплясали вокруг электрической лампочки. Рев снизу, казалось, доносился из другого мира.

А потом герцог задал интересующие его вопросы. И вскоре в ответ Гэлбрейт заговорил:

– …притворяется без сознания. Пока вы изучали статуэтку, я успел достать карандаш и набросать записку. Затем, когда мне представилась возможность, я прикрепил его к Минотавру одной из своих повязок и выбросил в окно.

– Что же говорилось в записке?

– Я попросил помощи у Керни. Я написал, что если нашедший отнесет его в магазин Керни, то получит награду.

– Керни? – Квестер посмотрел на Солента, тот пожал плечами.

– Есть человек по имени Керни, который держит антикварный магазин в центре города. Ты его имел в виду, Гэлбрейт?

– Да.

– Свяжется ли он с полицией?

– Он пошлет радиограмму Грому Джиму Уэйду.

Реакция на эти слова была совершенно неожиданной. Квестер повернул голову в сторону Солента. Человек с лицом стервятника словно натянулся на проволоку, он напрягся, насторожился и теперь словно ждал сигнала.

Солент даже не пошевелился. Его лицо стало совершенно пустым. Затем он медленно достал эмалированный нефритовый портсигар и закурил один из маленьких белых цилиндриков.

– Значит, Керни – один из агентов Уэйда, – протянул евразиец бесцветным голосом. Он коснулся шрама на лбу. – Ну что ж, тогда мы должны изменить наши планы… Гэлбрейт! – Он снова повернулся к одурманенному ученому. – Скажи мне…

Прошло почти полчаса, пока Солент не выпрямился… Пот выступил на его бронзовом лбу, но он улыбался. Квестер молча наблюдал за ним.

– Мы отправляемся в Африку на рассвете, – объявил Солент. – А пока постарайся разыскать Кэрни и статуэтку.

– Что, если…

– Мы вылетаем на рассвете и забираем с собой Гэлбрейта. Я не могу позволить себе ждать. В дело может вмешаться полиция. Если к утру мы не добьемся желаемого, в Сингапуре есть человек по имени Варден. Он и закончит работу.

– Я могу остаться… – начал было Охотник, но евразиец улыбнулся и медленно покачал головой.

– Ты пойдешь со мной. Ты слишком много знаешь об этом деле. Варден может связаться с нами по радио, и если он получит статуэтку, то даст нам знать. А пока времени терять нельзя.

– Как мы обойдемся без статуи? Ты понял, что сказал Гэлбрейт?

– Мы достанем статую. – На лице евразийца появилась полуулыбка. – Даже если Варден потерпит неудачу, и она попадет в руки Уэйда, он последует за ним, чтобы спасти профессора. Гром Джим Уэйд! Мы узнаем, оправдана ли его репутация.

На рассвете с летного поля взлетел большой моноплан, направлявшийся в Каир.

Квестер потерпел неудачу, и теперь работа по возвращению статуэтки была в руках Вардена.

Но прошло несколько дней, прежде чем сингапурская полиция прибыла по вызову в лавку в нескольких кварталах от магазинчика Керни. В этой суматохе никто не заметил четырех вооруженных людей, которые вошли в антикварную лавку и вскоре вернулись с футляром для мумии, который они так удачно обнаружили и в котором теперь лежало бесчувственное тело Керни.

Саркофаг запихнули в ожидающий автомобиль, и Варден отдал распоряжения, четко выполняя приказы Охотника.

– Повезло, что мы успели до прихода Уэйда, – заметил один из громил.

– В аэропорту наш человек, – улыбнулся Варден. – Когда Гром-Джим прибудет, ему окажут горячий прием.”

Он откинулся на подушки, довольный собой. Почему нет? Ему хорошо платили – и скоро бабок станет еще больше…

Глава II. Пропал человек

Гром Джим Уэйд прибыл в Сингапур на следующий день. Он проделал долгий путь по воздуху из своего убежища в Южной части Тихого океана – таинственного места, где он исчезал, когда не работал над «делами», как он это называл.

Себя в обществе он позиционировал как хулигана. У него была привычка искать неприятности и крушить всех и вся с холодной, безжалостной яростью, которая породила его прозвище и создала определенную репутацию. Прошлое Джима Уэйда было окутано тайной. Много лет назад он появился на сцене, как комета – комета, чья миссия состояла в том, чтобы уничтожать таких людей, как герцог Солент.

Многие гадали, откуда взялся Уэйд. Но даже Марат-Заточка и Рыжий Аргайл, помощники Джима, не знали этого. Рыжий был крепким гигантом с мускулистыми руками, похожими на узловатые корни дуба, и невероятно ловкими пальцами. А Заточка был маленьким, невинно выглядящим парнем со светлыми волосами и черными бровями, и одной большой страстью. Он млел при виде холодной стали. Он хорошо стрелял, но предпочитал работать с ножами.