Отверженный II Выбор

— Фёдор Сергеевич уже объявил о крупном вознаграждении тому, кто поможет найти Арину. Полагаю, нам в это дело лезть не стоит. А по Левашову сделаем.

— И как только Зотов немного отойдёт, обсудите с ним, кому он мог перейти дорогу. Или, может, кому собирается перейти. Дочь похитили явно не ради мести.

— Мы уже обсуждали, — ответил Милютин. — Кроме Левашова, он никого не подозревает. Да и его по большому счёту тоже не подозревает. В теории помимо молодого графа, попытаться отомстить за дочь мог отец Анастасии Ивановны, но он умнейший человек, пороть горячку не стал бы. Таким образом, подозревать особо и некого.

— А как идёт расследование убийства Левашовых?

— Тяжело. Никаких зацепок и никакой помощи со стороны молодого графа. А теперь он ещё и пропал.

Кесарь тяжело вздохнул и решил перевести разговор на другую тему, обратившись к Валуеву:

— Раз уж мы затронули вопрос безопасности границы, какие у нас новости по последнему инциденту?

— Внешне всё похоже на ошибку партизан, — ответил глава КФБ. — Мы прочесали каждый метр в том районе. Ничего подозрительного не обнаружили, кроме непосредственно последствий вторжения — маги там порезвились хорошо, чуть ли не до самой Семёновки сильными заклятиями проход через лес проложили. Что интересно, в боевых действиях эти маги участия не принимали, хотя, судя по всему, были очень высокого уровня. Но как только начался бой на подходе к деревне, они быстро отступили и вернулись в Польшу, Такое ощущение, что их основной задачей было перевести отряд через границу и отправить его на убой.

— Но провокации ради провокации не бывает, — заметил кесарь. — Чей-то интерес за этим стоит.

— Так точно, Александр Петрович, — согласился Валуев. — Не бывает. Разведка работает над этим, но всё осложняется полной анархией на востоке Польши.

— Выживших поляков допросили? — поинтересовался Романов.

— И не единожды, и с использованием всех доступных средств, — ответил глава КФБ. — Партизаны говорят, что были уверены в том, что идут атаковать немецкую военную базу. И нет причин им не верить. Видно, что их просто использовали.

— Знать бы ещё кто это сделал, — задумчиво произнёс кесарь, — и с какой целью. Что-то слишком много в последнее время загадок.

Я пришёл в себя в каком-то тёмном, сыром и очень вонючем месте. Судя по тому, что щека моя прилипла к влажному холодному камню, я, скорее всего, лежал на полу какого-то подвала. Разумеется, я был связан. Голова всё ещё болела, но уже не так сильно, как раньше. Возможно, действие серебра заканчивалось, либо организм адаптировался к боли. Судя по тому, как быстро я отключился после инъекции, Левашов вколол нам с Ариной не серебро, а снотворное.

В первую очередь захотелось узнать: один ли я нахожусь в этом помещении или княжна рядом. Стараясь не шуметь, я попытался приподнять голову и оглядеться. Первое получилось, второе — нет, так как темнота в помещении была совершенно непроглядной. Можно было позвать Арину, но что-то меня останавливало. Я просто был не готов вот так в темноту сообщать неизвестно кому, что пришёл в себя. Но и узнать, рядом ли Зотова, хотелось.

Пока я думал, как лучше поступить, раздался голос княжны:

— Рома! Ты как? Я смотрю, ты очнулся.

— Очнулся, — ответил я. — Только что значит «я смотрю»? Здесь темень непроглядная.

— Я тебя вижу.

— Но как? Ты что, умеешь видеть в темноте? Скажи тогда, где мы находимся?

— Этого я, к сожалению, сказать не могу. Мне доступна магия огня, и я ещё на первом курсе изучила некоторые специфические навыки этой стихии, в том числе тепловое зрение. Поэтому сейчас я вижу только тебя и не до конца остывшую лампочку. А вот где мы находимся, я не вижу. Но могу сказать, что, кроме нас, здесь точно никого нет.

— А как же серебро? Разве его действие закончилось?

Не дожидаясь ответа, я сконцентрировался и попытался вызвать огонь, но ничего не получилось.

— Серебро блокирует каналы взаимодействия с Силой, и ты не можешь накладывать заклятия, — пояснила Арина. — Но изученный навык — это совсем другое. Мне не нужна помощь Силы и дополнительная энергия, чтобы активировать тепловое зрение. Мне хватает для этого ресурсов моего организма. Я ведь ничего не отправляю в окружающий мир, а, наоборот, принимаю от него информацию.

— Но почему тогда я…

Я начал говорить и осёкся. Меня так удивило услышанное, что я чуть не проболтался княжне о своих способностях и склонности к эмпатии.

— Что ты? — спросила Арина.

— Ничего, — ответил я и задумался.

Со слов Арины выходило, что я мог использовать все изученные навыки, в том числе и способность чувствовать чужие эмоции. Но я ничего не чувствовал. Ни эмоции княжны, а они у неё явно были сильными в сложившейся ситуации, ни эмоции Левашова, которого просто трясло от злости во время разговора с эльфом. Но я ничего не ощущал. Значит, всё было не так просто, как полагала Арина. Значит, был какой-то подвох.

Впрочем, стоило настроиться и попробовать уловить эмоции княжны. Я сконцентрировался и… испытал жгучее желание треснуть себя ладонью по лбу. Жаль, что верёвки не позволили этого сделать.

А ударить себя по лбу очень хотелось. И не раз. Потому что было за что. В стрессовой ситуации я совершенно забыл, что, ещё садясь в машину к Зотовым и отправляясь к ним в имение, поставил полную ментальную блокировку. Оба раза, когда я находился в их доме подолгу, в мою голову пытались залезть, но я каким-то чудом подсознательно закрывался. В этот раз я осознанно решил оградить себя от подобных вещей и заранее поставил самую сильную блокировку, на которую только был способен. Очень уж мне не хотелось, чтобы по ночам кто-то лазил в моём сознании.

Конец ознакомительного фрагмента.