Купи меня дорого

Но ни хрена не помогало.

Словно заколдованный продолжает думать о ней, о сумасшедшем времени, проведенном вместе. При мысли о ней без одежды в паху привычно начинает ныть. Твердеть.

Всплывшее окошко со взломанными данными вызывает в нем только недоумение. Что это за муть?

Она перевела деньги на счет какой-то клиники в Германии?

А потом прочитал еще раз данные платежа. Для операции А. Д. Митрофановой. Открыл подробнее. Какая-то Алиса Дмитриевна. Кто это, блядь, вообще?

Что-то екает, смутная догадка уже просится наружу, но он упрямо ее отпихивает.

Открывает новое окно и переносит данные туда. Добавляет кучу понятных только ему символов. Пробивает по базам. Увиденное ставит в ступор.

А.Д. Митрофанова, 19 лет. Какой-то трудночитаемый диагноз. Гугл выдает, что это опухоль головного мозга. Запланирована операция в Германии, в клинике, куда Саша перевела деньги.

Что за хрень? Вызывает только больше вопросов. И не смотря на свое упрямство, он уже догадывается в чем дело. Но никак не хочет мириться с бьющей под дых правдой.

Ян подрывается, не желая терять больше времени. Мчится в сторону больницы, в которой поставили диагноз. Мусолит в голове имя врача, чтобы не забыть.

Не замечает, как за его джипом по трассе следом едет неприметный грязный автомобиль.

Еще через час выходит из больницы абсолютно обалдевший от новостей. Пара оранжевых купюр, и медсестра признается в произошедшем.

С потрясенным лицом садится в авто. Все встает на свои места разгаданным пазлом.

«Саша, блядь», — лупит кулаком по рулю.

Как такое может быть?! Одна ошибка в винтике, и весь механизм нарушается. Она пошла на преступление.

Только теперь знает, что у нее не было выбора. Разве кто-то дал бы ей денег просто так? Он и сам бы не дал.

Ощущение такое, будто кислоты выпил залпом. Желудок горит, дыхание учащается.

Надавливая на газ, Ян мчится на бешеной скорости к Летову. Чтобы выяснить недостающие кусочки. Хватит ходить вокруг да около.

Тот открывает дверь своей квартиры в центре, глаза мутные.

«Опять обдолбался, сволочь», — одно и тоже в голове при виде Летова.

— Ооо, бро, привет, — тянет к нему свои объятия. Но Ян больше не теряет времени. Итак слишком его потерял. Со всего размаху бьет друга по расплывшемуся в улыбке лицу. С превеликим удовольствием.

С глухим звуком тот улетает обратно в глубь квартиры.

— Ты че, сдурел? — орет, прижимая руку к окровавленному носу.

— Давай сразу перейдем к делу, — Ян заходит внутрь, аккуратно прикрывая за собой дверь. Чтобы соседи не подумали еще чего. Присаживается на корточки.

— Да я немножко всего. Капельку, брат. Ты же знаешь, в завязке, — принялся отчитываться Эдик.

Ян лишь поморщился. Раньше он постоянно давал ему в морду, едва видел обдолбанным. Он на дух не переносил наркоту. Слишком часто видел ее неприятные последствия в детстве.

Эдик принимал эту кару с готовностью. Всегда приходил в себя и благодарил, божился. В тысячный раз клялся, что это в последний раз. Но оказывается, этот способ потерял свою ценность уже после первого кулака.

— Мне насрать. Надоело быть твоей нянькой. Хочешь сдохнуть — сдохни.

— Ян…

— Я по другому поводу, — перебивает Ян, подтаскивая к себе бывшего друга поближе за рубашку.

— А? — удивленно смотрит Летов.

— Саша Митрофанцева. Это ты разнес слухи о ней? — по забегавшим глазам придурка сразу понял, что он. И не успел тот ответить, как Ян просто спросил его: — Зачем, блядь? На кой черт она тебе сдалась?

— Полегче, задушишь, — просипел Эдик. Ян даже не заметил, что уже слишком сильно тянет за воротник. Лицо парня напротив побагровело.

— Просто ответь, зачем ты это сделал? Ты же видел, что я интересовался ею, едва мы все поступили на первый курс.

— Да помню. Видел, — отвечает Летов, присаживаясь на полу. — И не я один видел. Вика на тебя давно запала, попросила помочь. Она же извелась вся.

— Какая еще Вика? — в затупе Ян смотрит на взъерошенного парня.

Летов коротко смеется.

— Карельская, какая еще. Ты же, не стесняясь ее присутствия, спрашивал у меня про Митрофанцеву.

— Я думал она за тобой таскается. Мне до нее вообще дела нет.

— Ага, за мной, — хмыкает Эдик. — Нет, бро. Карельская по твою душу. Уж я как ни пытался. Просто ты слишком часто отшивал ее, сам того не замечая. Вику твой интерес к Митрофанцевой задел, и она решила, что нужно тебя немного дезинформировать по поводу нее.

— Немного? — опять свирепеет Ян.

— Успокойся. Ты сам хоть раз проверил слухи? Нет. Сразу поверил, — словно к стене припечатывает Эдик. Его слова отрезвляют.

Он прав. Ян ведь сразу поверил. Хотя понравилась, едва ее увидел на первой совмещенной паре. Спрашивал у Эдика. Сам тогда прогуливал весь месяц, работал. Никого даже не знал толком.

Не подходил к ней по одной причине — они слишком из разных миров. Она — этакая девочка-заучка, опрятная и гладко причесанная. А он — сын наркомана и шлюхи, вечно попадающий в неприятные ситуации. Его все бояться начали еще на первом курсе. Слишком много за ним плелось хвостом потасовок. Что ж поделать, если кулаками решить вопрос удается быстрее всего… И Саша его до жути боялась. Столько раз разворачивалась и ретировалась, едва он в коридоре появлялся.

А потом подходить к ней и вовсе отпало желание. Он испытывал искреннее презрение, ведь глупо поверил дурацким сплетням. Которые в итоге оказались неправдой. Просто замечательно.

Еще тогда на парковке, когда она почти попала под колеса на своем велике, сделал вид, что не знает ее. Спрашивал имя. Упивался ее страхом. Хотелось раздавить ее. За то что она.

Оставив Летова сидеть на полу, молча выходит за дверь и снова садится в машину.

Ночь рассыпается темными тенями и рваными всполохами. Воздух холодный, промозглый. Город стынет.

Не выдержав какофонии мыслей в раздутой голове, закуривает сигарету, хоть и приказал себе завязать с этим.

На быстрой скорости выруливает на пустынную трассу. Выключает раздражающее радио. Хочется побыть в тишине и перестать рефлексировать. Обрести чертов покой.

Почти доезжает до поворота на поместье, как всего его резко и неожиданно швыряет вперед от мощного удара. В грудь кувалдой выстреливает подушка безопасности, стремительно надувается. Не дает толком дышать.

В зад джипа врезалась машина.

— Да блядь! — в сердцах бросает Ян, нажимая на тормоз. Закрутившись на подмерзшей трассе, внедорожник, со скрежетом шин, останавливается. В салон проникает запах жженой резины. Ян выкидывает недокуренную сигарету, что по-прежнему держит в руке, в открытое окно. — Что за день!

Если бы он только знал, что долгий злополучный день и не собирался заканчиваться.

Кое-как отпихнув раздутую подушку в сторону, выходит из авто в темно-синие сумерки и ежится от ветра. Куртка осталась в салоне.

И сразу чует неладное, увидев, как из заляпанного грязью седана к нему направляются два здоровых бугая в черном. Просто знает, что по его душу.

В мозгу мелькает последняя разумная мысль, что нужно будет переложить биту из багажника под сиденье, а потом в его челюсть врезается здоровый каменный кулак, отбрасывая все из головы.

Не удержавшись от внезапного сильного удара, Ян отлетает назад и падает на жесткий асфальт, протирая его задницей. Сразу же пытается встать, широко расставив ноги. Сплевывает сгустки крови, но не успевает принять нужную позицию, потому что получает удар ногой в живот. Сипло выдохнув, сгибается пополам, но снизу по лицу снова бьют тяжелым ботинком. Подбрасывая его голову вверх.

Тупая боль. Теперь кровь хлещет из носа и брови, заливая глаза и подбородок.

Из легких будто весь воздух вышибли. Он задыхается и, в попытках глотнуть кислород, давится своей собственной кровью. Кашляет, пытаясь сохранить равновесие. Парни лупят молча, по лицу, в живот и ребра. В одни и те же места. Словно хотят стереть из этого мира. Один держит за спиной, оттягивая за волосы, второй старается.