Страница 76 из 91
«Величайшее в жизни счастье – это уверенность в том,
что нас любят. Любят за то, какие мы есть,
или скорее, несмотря на то, какие мы есть».
Виктор Гюго
Петр.
Когда-то я был уверен, что знаю ее, как свои пять пальцев. А еще думал, что она никуда от меня не денется, каждый день привычно находя ее дома. Ожидающей моего возвращения. Теперь же я заново знакомился с этой новой для меня Лерой, которая больше не живет мечтой сделать нас обоих счастливыми любой ценой.
В юности робкая и несмелая, теперь уверенная в себе и, странным образом, похорошевшая, Лера принадлежала к тому типу женщин, которые с возрастом становятся краше. И теперь она хорошо осознавала свою власть над мужскими сердцами, не стесняясь пускать свои чары в дело, когда ей это было нужно. Я ревновал, а она заключала контракты, благодаря которым ее сеть салонов красоты все еще держалась на плаву.
Упрямая Лерка. Любая другая давно бы сдалась и продала, ставший убыточным, бизнес. Но не Лера. Наверное, тысячу раз она могла бы уже просто попросить меня о финансовой помощи, и я бы не отказал. Но она сбивала с толку своей самостоятельностью и непрошибаемым упрямством. И теперь, когда очередной ее партнер по бизнесу звонил ей во время нашего совместного ужина, я бесился и ревновал, горько именуя себя мысленно гребаным Отелло.
- Да, Владимир Иванович, - говорит она в трубку, ласково улыбнувшись и не глядя на меня, - как и договаривались, конечно. – Продолжает она, а я яростно разрезаю кусок мраморной говядины у себя в тарелке, и нож противно скрипит по фарфору.
- Да, можете приезжать завтра в офис после одиннадцати, - продолжает она беседу. И, хотя они говорят о работе, и, конечно, завтра в офисе у них будет деловая встреча, но моя рука уже сжимается в кулак вокруг вилки, а мысленно вокруг шеи Владимира Ивановича.
Лера отключает звонок и кладет телефон на край стола. Я смотрю на ненавистный гаджет, как на атомную бомбу.
- Давай закажем еще вина, - говорит она, обращаясь ко мне, и накрыв мою руку своей. От ее прикосновения приятно обжигает теплом, и это остужает накал злости у меня в груди. А после ласковых поглаживаний ее пальца по ладони, мне становится почти беззаботно.
- Конечно, давай, - говорю ей, подзывая жестом официанта и делая ему знак принести еще вина.
Через две минуты нам приносят вино, официант ставит на стол бокалы, забирает пустые.
- Когда ты в столицу едешь? Завтра? – спрашивает она. Вот же черт! Забыл совсем. Старик Островский не обманул, и на этой неделе открытие розничной сети, на котором мне нужно присутствовать. Все оказалось проще, чем я предполагал, и теперь я фактически разрываюсь на два города.
Когда я еду? Да, планировал завтра. Но совсем ох*евший Владимир Иванович завтра припрется к ней в офис, типа, работу работать.
- Нет, - отвечаю хрипло, подавляя в себе жар ревности, - послезавтра. И я хочу, чтобы ты поехала со мной. – Говорю, не задумываясь, просто на эмоциях. Но только сказав это понимаю, как же сильно мне этого хочется. Видеть ее сияющие глаза каждый день, - не в этом ли счастье?
Она тут же отрывается от содержимого тарелки, поднимает на меня взгляд. На лице удивление, потом радость, а потом губы расплываются в улыбке. Боже, надеюсь, за этой улыбкой не последует очередного выверта ее упрямства.
- Хорошо, - мурчит она, отпивает глоток вина и облизывает губы. Я на эти губы смотрю и рот наполняется слюной. Какого черта потащил ее ужинать в ресторан? Дома давно бы уже разложил ее на столе. А так приходится сглатывать и делать вид, что мне все ни по чем.
Она встает и идет в дамскую комнату. А на столе начинает противно вибрировать ее мобильный. Не обращай внимания, вернется и перезвонит. Какая тебе разница, кто там звонит? Я только гляну и все.
На экране высвечивается «Нестеров». И я тут же сгребаю телефон в руку, смахивая иконку ответа.
- Валерия Михайловна, это снова я, - звучит в трубке голос настырного Владимира Ивановича, который, похоже, решил, что он бессмертный.
- Добрый вечер, Владимир, - говорю в трубку, почти физически ощущая, как он напрягся на том конце связи. – Лера сейчас немного занята. Что ей передать?
- Петр Аркадьевич… - мямлит, запинаясь. – Я, простите… наверное, ничего срочного. Приятного вечера. – И он быстро отключает звонок, а я, улыбаясь, как последний мудак, удаляя этот звонок из списка вызовов в ее мобильном. Аккуратно кладу телефон на прежнее место, словно никакого разговора не было.
Лера возвращается, аккуратно присаживается за наш столик.
- Мне никто не звонил? – спрашивает, придвигая к себе тарелку с десертом.
- Нет, - уверенно вру я. В голове мелькает ревнивое «А ты ждала, да?», но я быстро подавляю в себе ревность. В конце концов, сегодня вечером она со мной. И ночью я ее не отпущу. Теперь все ее ночи мои.
После ужина мы выходим из ресторана, и Лера зябко обнимает себя за плечи, укутанные тонким пальто. За последний месяц сильно похолодало, и дело близится к новогодним праздникам. И где ее шубы, которые я дарил? Ах, ну да, они же в особняке остались. А она всегда за рулем, поэтому кутаться не станет. Притягиваю ее к себе, обнимая за плечи, и она благодарно и немного хмельно смотрит мне в глаза. Такая хрупкая в моих руках. Дурочка, не понимает, что одним своим взглядом держит меня крепче цепей.
Машина подъезжает к входу в ресторан и останавливается возле нас. Я открываю дверцу и помогаю женщине забраться в салон. Сам обхожу машину и забираюсь на заднее сидение, рядом с ней. Салон пахнет кожаной обивкой и ее духами, которые приятно кружат голову. И мысленно я уже снимаю с нее это пальто и все, что под ним. Говорю водителю везти нас к ней, не в особняк. Потому, что уже прикинул, что до ее дома ехать ближе. Дожил, блть. Как пацан малолетний, ей-Богу! Она прижимается ко мне все то время, пока мы едем, а я довольно улыбаюсь, обнимая свою сладкую девочку.