Страница 2 из 84
— В какой-то дыре?! — взревел Шантар, нервно хватая себя за блестящую лысину. — Когда я подобрал тебя на улице, где ты, одетый в пластиковые полимеры, питался помойными крысами, мой дом не казался тебе дырой!
Мы схлестнулись взглядами. Несколько долгих томительных секунд я смотрел в выцветшие глаза Шантара, а затем стал ощущать медленно подступающий к горлу комок страха. Шварх! И зачем сказал ему всё это? Надо было согласиться, убедить старика, что сплю и вижу, как стану офицером Космического Флота, каким некогда был сам Шантар. Он — мой единственный шанс громко заявить о себе и выбраться с планеты с синдромом Кесслера*. На орбите Захрана так много мусора, что с него никакая ракета не может взлететь, не врезавшись в какой-нибудь обломок. Космический Флот, конечно же, обладает новыми технологичными кораблями, которые способны в автоматическом режиме рассчитать маршрут так, чтобы увернуться от столкновений, но они не станут этого делать просто так. Они вытащат меня, только если бывший офицер Космического Флота скажет, что здесь живёт виртуозный пилот, ради которого стоит потратить энную сумму кредитов.
(*Примечание автора: Планета с синдром Кесслера — планета с непригодной для практического использования орбитой из-за многочисленного космического мусора, появившегося в результате неконтролируемых запусков искусственных спутников. Столкновение двух достаточно крупных объектов на орбите планеты приводит к появлению большого количества новых осколков, которые, в свою очередь, сталкиваются с другим мусором, вызывая цепную реакцию рождения новых обломков.)
В тот момент, когда был уже готов пойти на попятный, плечи Шантара вдруг поникли, а взгляд сделался бесконечно усталым.
— Наверно, это моя вина, что никогда не давал тебе достаточной мотивации. Ивар, пойми — я не всегда был дряхлым седым стариком, живущим на захламлённом Захране. Когда-то твой учитель был подающим надежды офицером Космического Флота, у него имелись награды и даже собственный корабль!
Покосился на сервант, на центральной полке которого горделиво возвышался золотой кубок, а рядом лежала пара круглых медалей с тщательно расправленными, но давно потерявшими цвет ленточками. Медали выглядели как-то совсем уж не презентабельно, а вот золотой кубок привлёк моё внимание в первый же вечер, как я оказался в доме Шантара. Всегда задавался вопросом, почему старик живёт так бедно, если кубок можно переплавить и продать хотя бы по весу золота. Вот только его владелец пылинки сдувал со своего кубка, а сам сервант был оснащён сигнализацией, выключающейся лишь с наручного коммуникатора, с которым упрямец не расставался даже во сне. Однажды всё-таки решился и попытался стащить коммуникатор с руки Шантара, когда тот спал, но оказалось, что старик спит очень чутко. Ох, и досталось же мне тогда! Вовек этого не забуду! В наказание мне не давали еды практически целую неделю, а огромные гематомы с боков сошли полностью лишь через два месяца.
Передернул плечами, вспомнив ту историю. Видимо, не дождавшись на моём лице выражения пиетета и должного восхищения, Шантар измученно покачал головой, словно споря с самим собой, а затем махнул рукой и произнёс:
— Ладно, молокосос, идём, покажу тебе настоящий космический корабль.
Я был настолько заинтригован этими словами, что даже пропустил мимо ушей очередное оскорбление. Пожалуй, «молокосос» за всё время проживания с Шантаром было далеко не самым обидным обращением в мой адрес.
Старик быстро сменил растоптанные тапки на уличные мокасины и открыл дверь, намекая, что нам необходимо выйти на улицу. Мы бодро пересекли задний двор, покрытый редкой пожухлой прошлогодней травкой, которую наставник претенциозно именовал словом газон. Этот «газон» он заставлял меня стричь неудобными садовыми ножницами каждую неделю, но я это делал всего лишь раз в месяц, а остальное время тратил на тренировки на симуляторе или просто отдыхал подальше от глаз своего надсмотрщика. Всё равно на бедной минеральными веществами почве Захрана трава скорее медленно умирает, чем произрастает.
Мы достаточно быстро подошли к покосившемуся ангару из плохо сколоченных, местами подгнивших досок. Мне было прекрасно известно, что в этом по сути дела сарае хранится садовый инвентарь, которым я, собственно говоря, и пользовался, пытаясь реанимировать скудную растительность вокруг дома, да еще громоздкая снегоуборочная машина, абсолютно ненужная по причине отсутствия снега на Захране.
В инфосети читал, что когда-то давно, когда мусора на орбите планеты было ещё не так много, климат Захрана несколько отличался от нынешнего. В атмосфере не было такого количества углекислого газа, который задерживает тепло, исходящее от нагретой земли, и зимой даже выпадал снег. Сейчас же о том, что это такое — снег и как он выглядит, знал исключительно потому, что Шантар время от времени приказывал размораживать и чистить его холодильник. Только раз взглянув на снегоуборочную машину, сделал вывод, что мой хозяин не выкинул её лишь в силу скаредности своего характера. Как-никак, на Захране утилизация мусора стоит недешево, а крупногабаритного — тем более.
Шантар, тяжело дыша и кряхтя, распахнул ржавые створки ангара и, неожиданно расправив плечи, как будто сбросил добрый десяток лет.
— Ну, вот он стоит, красавец! — В голосе старикана явно слышались нотки гордости.
Вроде и привык уже к странностям наставника, но всё равно переспросил, правда, с некоторой опаской, чтоб не нарваться на очередную оплеуху:
— Кто? Вот этот снегоуборочный комбайн?
— Ах, ну да, ты же не видишь сквозь проекцию… — Шантар потянулся к своему коммуникатору и начал быстро нажимать на виртуальные клавиши.
Миг — и снегоуборочная машина подёрнулась дымкой, а через секунду передо мной предстал настоящий космический корбаль! Это был «Воробей-19» — некогда самая популярная и доступная по кредитам модель для личного пользования. Нечто среднее между гражданским флаером и военным шаттлом, пожалуй, всё-таки ближе к последнему, но без какого-либо встроенного оружия.