Страница 18 из 67
— Учись, Чума, делать планы в планах, — сказал довольный своей работой Фрик, — Три дела за один подход.
— А какое третье? — полюбопытствовала я, — Я пока видела только два — физическое убийство червей и моральное убийство Харгала.
— А третье… Вот это теперь твоя команда, Чума, принимай убогих, — улыбнулся котолак и махнул лапой на обвисшие в веревках тела енотов, — Теперь они будут служить тебе… и за страх, и за совесть.
Фрик ушел, бросив мне на прощание:
— Позаботься о своих "боевых товарищах".
Не успела я открыть рот для вопля негодования, как дверь уже захлопнулась за спиной магистра. Так что мой вопль долетел только до закрытой двери, убился об нее насмерть и тихо сполз на ковер.
Сняв тушки енотов со стола, я доволокла их по очереди до ковриков, лежащих возле их кроватей, где полосатики и вырубились, обессиленные очередным говнопусканием. Не в кровать же мне их укладывать… грязножопых. Фрик потом пистон вставит за такой косяк, да и горничным работы добавлять не хотелось.
Сев посреди комнаты в кресло я задумалась о своей недолгой, но уже довольно нелегкой жизни на Фелисе. Итак, что я имею в сухом остатке? А имею я кучу проблем: начиная от смерти и попадания в незнакомый мне мир и заканчивая, неожиданно свалившейся на меня, командой полосатых дебилов.
Прокрутив в уме события сегодняшнего дня я попыталась разложить их по полочкам. Идея Пандиса сделать из меня как можно быстрее эдакую вундервафлю для Синдиката мне не понравилась абсолютно, ведь Фрик сказал, что я просто сдохну во время ритуала. С другой стороны, мне почему-то очень хочется побыстрее обучиться у магистра и накостылять тому же Пандису по мохнатой заднице. Так что ждем развития событий и обучаемся как можно вдумчивей и расторопней, но и не рискуя при этом сломать шею. В данный момент самый насущный вопрос — зачем мне два полосатых засранца в команде и что мне делать с ними в данный момент.
Из раздумий меня вывел тихий стон за спиной. Обернувшись, я увидела смотрящего на меня Хариса.
— Дай попить, Чума, — еле слышным голосом обратился он ко мне.
Подрываться я не стала, спокойно встав и прихватив кружку я отправилась в ванную комнату. Набрав воды, я дала еноту немного попить… а хрен его знает, можно ли ему пить вообще. Загнется еще в самом начале своей новой и счастливой жизни под моим славным предводительством. Полежав немного, Харис с трудом встал и на негнущихся лапах поковылял в ванну. Пока он там мылся, очнулся Серый. С той же просьбой о водопое…, после которой я и вспомнила, что понос обезвоживает организм напрочь. Взяв посудину, я сходила в свою ванну и принесла ему воды. Держа в дрожащих лапах уже пустую кружку, Серый спросил:
— А что это за ужас вылез?
— Ты про глиста своего или про демона? — поинтересовалась я.
— Демон?! А на кой тогда Фрик нам слабительное давал? Мы и без него просрались бы, — конец фразы Серый произносил уже шепотом.
— Видимо он не подумал о таком варианте, — ответила я, еле сдерживая смех.
<p>
</p>
*****
<p>
</p>
Еноты приходили в себя неделю. И всю эту неделю они ныли и жрали, жрали и ныли. И что странно, они не ходили в туалет. Совсем. Фрик мне пояснил, что организмы полосатых попросту не производят отходов, усваивается все съестное, что попало к ним в желудки. Я даже поинтересовалась у него — не хомяки ли у енотов во вторых ипостасях.
— Закрой холодильник, лишенец, — прикрикнула я на Серого, — он уже пустой… как и твоя голова.
— Чего это я вдруг лишенец? — на пустую голову он почему-то не обиделся.
— Потому что недавно ты очень дорогого друга лишился, — ответила я и добавила, — Завтра жиры ваши будем растрясать, начну вас на полигоне гонять.
— Какие жиры, окстись Чума? Из нас все жиры черви употребили, — попытался пробить на жалость Харис.
— Это за пару дней-то? Да вы и через год такой диеты остались бы не в меру упитанными… жиробасами.
— Кто тут жиробасы-то? Мы тебе не барсуки какие-нибудь, мы еноты. И это не жир — это сплошные мышцы, — возопил Харис.
— Да мы за эти дни столько моральных пыток претерпели, что подорвали все свое здоровье, — возмутился Серый.
— Закрой холодильник я сказала.
Серый что-то пробурчал, захлопнул дверцу, и с выражением глубокой вселенской скорби на морде побрел к выходу.
Я подошла к холодильнику, распахнула дверцу и сказала дворецкому:
— Все прежние пожелания этих дебилов отменяются.
От такой подставы еноты взвыли и быстро перебирая своими кривыми лапами ринулись вон из кухни.
— И ваши заначки в комнате я уже нашла и выбросила, — крикнула я им вдогонку. В ответ до меня донесся дружный вопль о притеснении полосатых меньшинств наглыми белыми человеками в общем и лично мной в частности.
В дверь кухни просунулась черная лобастая башка.
— Привет, Ленка.
— И тебе не кашлять, Фрикаделька, — поздоровалась я с мелким.
— Чего еноты разорались, ты им случаем ничего не прищемила?
— Если только их жабу… и то слегка. А орут видимо, от осознания своей никчемности в этом мире. Ну и от отсутствия печенек. Теперь я понимаю их бывших — чтобы прокормить этих проглотов никаких денег не хватило бы. Молодцы, бабы, правильно на этих дятлов алименты повесили.