Инвестком

– Кстати, ты не знаешь, Лена всё ещё замужем за своим старичком?

– За каким старичком? – удивилась Настя. – Рассказывайте.

– Они с Русланом нашли комнату. Мне её тоже предлагали, какой-то мужчина, дальнобойщик, вроде бы дальний родственник старичка. Но оформить обычным образом оказалось невозможно. Не хватало сколько-то сантиметров до пятнадцати метров общей площади, в «Мосжилсервисе» не брали документы. Старичок вроде должен был умереть со дня на день. Рак. Вот Лена и вышла срочно за него замуж. А дальше самое интересное. У Лены с Русланом не хватило денег, чтобы расплатиться с этим мужчиной, а может, они пожадничали и сделали вид. А старичок, в свою очередь, передумал умирать. Когда я не так давно встретил Лену, она всё ещё ожидала его смерти. А пока носила продукты.

– Вот это да, – восхитилась Настя, – ну Ленка даёт. Я бы тоже вышла, не на жизнь, а на смерть. Зато знаете, Руслан Ленку бросил. После вас они устроились в «Домострой». Там Рустик закрутил роман с секретаршей.

– Этого логично было ожидать.

– Вы их очень разбаловали, агентов, – сказала Настя. – Сначала все воровали по-божески, но потом жадность заела.

– А что, по-твоему, я мог делать? Выгонять всех подряд? А кто бы работал?

Настя молчала. Ответа у неё не было.

– А Ирина Александровна? – продолжил расспрашивать Игорь. Ирина Александровна, основной, а потом и единственный диспетчер, служила у Игоря главной фигурой в работе с неприватками, всё было завязано на неё. Через Ирину Александровну шли все заявки по комнатам. У самого Игоря никогда не хватило бы на это терпения.

Он приметил Ирину Александровну почти в самом начале работы в «Жилкомплексе». В прежней жизни Ирина Александровна трудилась в космической отрасли, месяцами сидела на Байконуре с какими-то секретными измерениями. Рассказывали, что дома у неё множество фотографий – чуть ли не со всеми космонавтами. У космонавтов даже существовала такая примета: чтобы всё прошло гладко, нужно сфотографироваться на память с Ириной Александровной.

Когда всё рухнуло и нужно было начинать жизнь заново, Ирина Александровна открыла успешную торговлю цветами. С Игорем она делилась откровенно: у неё имелся умелец, который регулярно менял в кассовом аппарате ленты, а потому налогов она почти не платила. Но пришёл рэкет, она заупрямилась, – и киоски сгорели.

Во время разговора, когда Ирина Александровна всё это рассказывала, – они шли в «Мосжилсервис», и на ней была норковая шуба, – из-за этой шубы на Игоря и снизошло озарение: из этой энергичной, грубоватой, пробивной женщины должен выйти отличный диспетчер. Но то же озарение подсказывало: эта будет воровать, торговка. Прошлый космос не в счёт. Но, вопреки ожиданиям – Игорь так никогда и не верил ей до конца, – Ирина Александровна продержалась целых пять лет, так и не дав повода её заподозрить, разве что одна очень маленькая, сомнительная деталь, из которой нельзя было делать категорические выводы. Если она и уводила сделки, то очень умно и умеренно. Игорь как-то мысленно даже сравнил её с хитрым Штирлицем.

– Она тоже, – сказала Настя, – все хотят жить.

– Ты с ней договаривалась или уводила от неё? – продолжал допытываться Игорь.

– По-всякому, – весело призналась Настя.

– Ну, вот видишь. Я всё больше думаю, что это чудо, что я с таким народом продержался целых пять лет. Теперь лучше я буду воровать у других, чем вы все у меня.

– Вы слишком честный и не крутой, – сказала Настя. – Не стесняйтесь. Все воруют. И все кругом сволочи.

В скором времени последовать Настиному совету не удалось. После Перовского отделения «Инвесткома», где всё было глухо, Игорь отправился на собеседование в фирму с двойным названием «Риэлт-эстейт». Кроме звучного, но неграмотного названия[66], привлекала заманчивая реклама, обещавшая неограниченные возможности выкупа квартир и высокие проценты. Ради такого дела стоило ездить даже на Студенческую улицу, что для Полтавского было совсем неблизко.

Между тем у него появилась новая идея: договоры ренты[67]. Игорю представлялось, что это последняя ниша, где нет запредельной конкуренции и где ещё возможно прилично заработать. Однако сразу снимать офис и набирать людей не стоило, следовало провести разведку малой кровью, для этого вполне годилась чужая фирма. Гипотетически доходы можно было бы честно делить пополам. От фирмы требовались лишь печать, стол и небольшое финансирование рекламных расходов.

– Вы бы сначала попробовали сами, на свои деньги, – выслушав Игоря, недовольно сказал директор «Риэлт-эстейта», немолодой, желчный мужчина, – если дело пойдёт, милости просим. Деньги у нас найдутся. Варианты получше будем скупать сами. А то вы пришли с улицы и хотите на халяву…

– Простите, а для чего вы мне будете нужны, если я всё налажу на свои деньги? – не удержался от встречного вопроса Игорь. – Я предлагаю идею и работу в обмен на рабочий стол и финансирование небольшой рекламы. Мне кажется, справедливо.

– А кто сказал, что у вас получится? – всё так же с недоверием спросил директор.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Вы же обещаете в рекламе неограниченное финансирование. Я не навязываюсь. Дело ваше.

Они говорили на разных языках. Директор явно был из той нахальной породы людей, которые, ничего не вложив, хотят задаром получать прибыль. Впрочем, директор, кажется, ровно то же самое думал об Игоре.

Игорь поднялся и хотел уйти, но директор предложил:

– Вы говорите, что опытный риэлтор. Ну так поработайте. У нас очень даже неплохо. А там посмотрим…

– Трудовой договор вы подпишете, или вам надо верить на слово? – поинтересовался Игорь. – Один экземпляр дадите мне на руки?

Директор скривился, словно у него заболели зубы, но всё-таки пообещал:

– Подпишем и дадим. Не опасайтесь. На днях выйдет с больничного секретарша.

«Ничего он не подпишет, – понял Игорь. – Будет тянуть до последнего, авось я смирюсь». Судя по поведению директора, дела на фирме обстояли не ахти как.

Теперь предстояло побеседовать с завотделом купли-продажи. Пока Игорь сидел в холле, от того вышел солидного вида прилично одетый мужчина с пачкой листовок.

– Что, дали расклеивать? – заинтересовался Игорь.

– Да, сказали, что неделю нужно поклеить, – мужчина говорил без эмоций, словно так и было нужно.

«Из интеллигентов, наверняка остался без работы, риэлтором никогда не работал, пару месяцев побатрачит и уйдёт», – оценил его Игорь. Стало слегка жалко мужчину, но он промолчал.

Заведующим отделом оказался бойкий, нахальный и совсем молодой человек. Минут пять, не больше, он разговаривал с Игорем, так и не сказав ничего существенного, зато раздражался, когда Игорь задавал вопросы. Выяснилось, что высокие проценты – блеф и что насчёт выкупа квартир всё не так просто. В заключение молодой человек попытался всучить Игорю пачку листовок для расклейки.

– Расклеите в нашем районе, строго в тех местах, где я вам скажу. Поклейте неделю, потом поставим вас на дежурства, – субтильный молодой человек в собственных глазах наверняка выглядел генералом, а Игоря принимал за лоха.

– Вы разве не знаете, что от листовок никакого толка? – осадил его Игорь. – Листовки не позднее завтрашнего дня сорвут дворники. У вас что, нет даже расклейщиков?

На листовках напечатаны были только два телефона фирмы. Если кто-то всё же позвонит, заявку наверняка передадут кому-то из своих, скорее всего, самому молодому человеку. «Маленький лохотрон», – сообразил Игорь. Заманивают неопытных людей, те побегают месяц-два, а сливки снимут другие. Впрочем, похоже, со сливками было негусто.

– Вам бы ещё научиться разговаривать с людьми, – пожелал на прощание Игорь.

Через несколько недель поисков Полтавский остановился на фирме «Москва-эстейт», недалеко от станции метро «Профсоюзная». Не то чтобы эта фирма понравилась, скорее нет, но выбора не было никакого. Игорь решил попробовать и просидел там почти целый год, за который он так и не понял, чем эта фирма лучше его «Мегаполиса» и как ей удавалось выживать. Риэлторов здесь вроде бы не «кидали», зато это было царство сна, в котором, как в зеркале, отражалось российское, приличное и ненавязчивое, лицо безработицы. Люди вместо того, чтобы ходить на биржу труда, ходили на работу, где месяцами ничего не делали и не получали зарплату.

66

Оба слова означают примерно одно и то же, обозначение фирмы, работающей с недвижимостью, то есть здесь явная тавтология, что-то вроде масляной каши.

67

Договоры ренты – договоры, заключённые с пожилыми людьми о праве наследования квартир в обмен на пожизненное содержание или единовременную выплату определённой суммы.