Ты мне не сестра

За границу. Буквально под носом была ведь.

— Я там дверь сломал… — говорю администратору с причёской попугая.

— Как сломали?

— Случайно, — выкладываю несколько купюр и глаза парня тут же загораются.

Спускаюсь по лестнице и выхожу в удушающую майскую духоту. В тот май тоже было жарко. Мы с Ланой спасались ежедневным купанием и неспешным, грязным сексом на влажной траве. Она глотала, напивалась мною, а я жадно втягивал ее соки

— Максим Игоревич, рад вас слышать, — уже лепечет, взявший трубку, Глеб Ломан. Правда, с ленцой. — Хотел как раз Вас порадовать. У нас есть зацепка!

Зацепка, блин.

— Ты в офисе, мудила?

— Что… Почему вы…

— У тебя в ушах хрен застрял? Я спрашиваю, ты в офисе?! — шиплю я в трубку и сажусь в тачку.

— Ну… да…

— Если не хочешь кончить в канаве, жди меня там.

Бросаю телефон на соседнее сидение, складываю платье в бардачок и завожу двигатель.

Рёв мотора притупляет гнев.

Тело после встречи еще приятно ноет. Но злоба, что потерял без этого чувства три года, клокочет в горле. Требует выхода.

Можно в клуб смотаться, грушу поколотить, в спарринге подраться. Но лучше Глеб. Он мне расскажет, какого хрена искал Лану так долго.

— Москва большая, — пытается оправдаться он, пока я сдавливаю его руку в простом рукопожатии спустя пол часа.

Хочется мозги выбить, но я же стал приличным человеком. Работаю в крупной компании. Имею даже диплом об образовании, который получил досрочно. А главное, являюсь наследником империи Андронова. В которой даже мне известно далеко не обо всех доходах.

— Почему вы злитесь, ведь вы нашли сестру. Должны быть на седьмом небе.

— Давай я сам буду решать, что должен, а что не должен… — тяну его на себя и тут же отбрасываю на пухлый, неудобный, черный диван. Такой скорее для траха с секретаршей подходит, чем для деловых вопросов.

У отца, кстати, стоит точно такой же.

Принимаюсь методично обыскивать кабинет, извлекая все, что может быть связано с Ланой.

Быть не может, чтобы за три года даже этот тупой, озабоченный мудила не нашел ни единой зацепки.

Я сам периодически обыскивал город. Шатался по нему, вглядываясь в лица. Но Лана не тупая и называться отцовской фамилией бы не стала.

В столе и на полках ничего.

А за окном уже темень. Телефон разрывается. А детектив обиженно сопит.

Ответив на звонок секретаря и отменив две встречи, я замечаю, как он нервозно поглядывает на картину с изображением какой-то постмодернистской хрени.

Сейф за картиной? Как пошло.

Убираю преграду и поворачиваюсь к Глебу.

Буравлю взглядом, но тот словно каменное изваяние. Ладно…

Подхожу к нему и достаю телефон.

— Полиция? Вас беспокоит Максим Андронов… Да, да, тот самый. Мне угрожают, — говорю и тут Глеб испуганно вскакивает. Мотает головой. — Да, да, моя жизнь под угрозой. Записывайте адрес.

Глеб тут же сайгаком скачет к сейфу и набирает нужный код, отходит от открытого тайника.

— А нет, мне показалось. Москва. Сами знаете. Время неспокойное. Всего наилучшего, — кладу я трубку и подхожу к детективу.

— Не очень-то разумно использовать полицию, как личную охрану, — говорит этот лысеющий ловелас, и я бросаю на него взгляд.

— Не очень-то разумно не слушаться убийцу, — нахожу папку с фамилией «Андронова Светлана» и трясущейся рукой забираю. Мое.

— Вы не убийца, — как-то неуверенно шепчет мужичок с небольшим пузом.

— А два трупа, которые мне приписаны три года назад, думают иначе, — вонзаюсь в него взглядом и тот резко делается меньше в росте. Хотя куда бы, казалось, меньше.

Сую папку ему в белеющую харю.

— Отца делишки?

Глеб стирает со лба капли пота и кивает.

— Он не видел ничего. Просто просил собрать информацию и держать вас от нее подальше.

— Ясно… Отцу сообщишь, что ничего не изменилось. Это понятно?

— Да, а что мне…

— И после его смерти я заплачу тебе в два раза больше, чем он.

Влажные паучьи глазки загораются алчным сиянием. Глеб кивает, но тут же ловит ртом воздух, когда я рукой сдавливаю горло.

— Если он узнает, то на моей совести будет третья человеческая жизнь. Доступно объяснил?

— Весьма доступно…

На выходе бросаю пачку денег ему на стол и выхожу, уверенный, что ради бабла этот урод продаст и маму родную.

А отец больше не заплатит. Он до жути жадный.

И то, что он решил заплатить детективу больше в два раза, говорит о сильнейшем интересе в том, чтобы мы с Ланой друг друга не нашли.

И я очень сомневаюсь, что дело в моральной стороне вопроса.

Как раз слово «мораль» отсутствует в словаре Андронова.

Продажа детей, проституция, шантаж, заказные убийства, финансовые махинации. И это только верхушка того, с чем я столкнулся за последние три года.

В душе давно поселилась мрачная пустота и безразличие ко всему происходящему. Я делал вид, что учусь всему, а на самом деле готовлюсь. Андронов должен напороться на то, за что так долго боролся.

Хотел сделать из меня такого же ублюдка и подонка, как он сам.

Отлично…

Только вот забыл, что порой оружие в руках взрывается.

Возле дома устало прикладываюсь к рулю и поворачиваю голову к красной папке.

Она вспышкой горит в мозгу. Лана. Блять, она вообще не изменилась. Даже покрашенные волосы и новая стрижка не смогли скрыть лица, в котором я знаю каждую черту.

И глаза эти огромные. Перепуганные. Такие я их видел в первый раз. Мы встретились случайно. В лесу. Нас тут же накрыло. Нам даже представляться не пришлось. И момент знакомства как-то сам собой стал лишним.

Если бы не голос лучшего друга вдалеке, я бы ее взял. Прямо там. И она ведь была готова.

Раскрыла свои стройные ножки, показывая мне мокрые после дрочки лепестки. Окружила меня терпким, мягким как пуховая перина, запахом.

Подношу к носу пальцы.

Он и сейчас не изменился. Все такой же сладкий и дурящий башку.

Уже тогда нам нельзя было быть вместе. Она дочь мэра, а я детдомовец.

Но мне было плевать на «нельзя». Как и сейчас плевать на наше кровное родство. Только вот ей надо это объяснить. Чтобы меньше думала, и больше улыбалась. И стонала. И кричала от оргазма.

Я слишком долго живу мыслью о ней. Лишь она держит меня на плаву и не даёт сдохнуть в этом дерьме, что называется приличным словом Андронов и ко.

Слишком давно я одержим ею, чтобы отказаться. Тем более уже известно, что она мне не сестра. Но я не скажу ей этого. Я буду мучить ее снова и снова. Мстить за побег.

Она должна будет понять, что обязана быть со мной при любом раскладе. У нее уже тогда выбора не было. У нас не было.

Иной раз судьба сводит людей, и у них попросту нет шанса ей противостоять.

Из мерса выхожу в приподнятом настроении. Тело приятно ломит, уже в предвкушении. Член башкой давит на ширинку.

Пока еду в лифте, звоню парням из ЧОП знакомого коллеги по клубу бокса. Называю адрес. Пусть за Ланой пару дней присмотрят, пока она в себя приходит.

Открываю дверь хаты, уже отключив гаджет. Скидываю ботинки, ключи, сдёргиваю пиджак и рубашку.

Прохожу по кафельному полу светлой прихожей в сторону спартанской спальни.

Застываю перед входом. Совсем охренела, шлюха?

— Ты какого хрена тут устроила?

Глава 8.

На кровати, растопырив в разные стороны ноги, лежала Мальвина.

Кляп во рту и ритмично выталкиваемый в себя вибратор не оставляли сомнений о цели ее визита. Хотелось сплюнуть. Но вместо этого я просто ушел в ванную.

— Приведи себя в божеский вид, а то меня сейчас стошнит!

Стою перед зеркалом и ополаскиваю водой лицо. Снова и снова. Пытаюсь стереть из памяти порочный образ. Шалава, ей богу.

Когда отец дал указание жениться на дочери своего партнера, я даже слова не сказал. Реально ожидал увидеть божий одуванчик, а не это вот…

Преодолевая неприязнь, я подал документы в загс. Мне придется это сделать. Придется расписаться с этой розоволосой куклой. Если дам заднюю, Андронов может заподозрить бунт, а мне нельзя раскрываться раньше времени.