Эскорт для чудовища

Дарина просто ревнует и хочет от меня избавиться — вот и всё. Наверняка она не знает ровно ничегошеньки из того, что происходило в отношениях Али и Смоленского, и думает, что теперь я пытаюсь подкатить к ее жениху, раз у сестры не вышло. Для меня она пока не представляет опасности.

— Можешь не переживать, — тихо и протяжно выдохнув напряжение, говорю я в сторону, — я не собираюсь уводить у тебя жениха. Знакомая попросила сопроводить его. Я до последнего не знала, что буду спутницей Кирилла, иначе бы отказалась от такой просьбы.

Конечно, это слабое утешение для невесты, которую заменили девицей из эскорта, но другого у меня в арсенале нет.

— Предположим, — роняет Дарина. Она опускает взгляд вниз, прекратив жечь в моей переносице дырку, и я замечаю в нем тень облегчения. Но говорит она со мной по-прежнему так, словно отчитывает малолетку за плохое поведение, — как бы то ни было, я прошу тебя уйти. Сейчас же.

— Я не могу просто так собраться и уйти. Моей подруге попадет за это. У меня контракт.

— Мне все равно, Саша, — темный взгляд снова впивается мне в лицо. Невеста Смоленского низенькая, но смелости и напора ей не занимать, судя по всему, — я не подпущу тебя к Кириллу ни на шаг, учти это. Он только недавно начал нормально жить, и если кто-нибудь из твоей семьи снова испортит все…

Она поджимает губы, не закончив. Последние слова, которые она произнесла, выводят меня из равновесия. А, что? Серьезно?! Моя семья испортит жизнь бедняжке Смоленскому? Убийце и тирану? На секунду я даже жалею, что не воспользовалась случаем, пока тут никого нет, и не постучала Дарининой головой об перила. Может, мозги бы встали на место и разбились розовые очки. Терпеть не могу девушек, которые как бешеные курицы кидаются на защиту своих женихов, не замечая их дерьмовой натуры.

И что этот мерзавец наговорил ей про предыдущий брак? Плакался, что жена была неправильная и у него руки устали отвешивать оплеухи невинной девушке?

— А ты плохо знаешь своего жениха, Дарина, — холодно замечаю я, — думаю, Смоленский не тот человек, которому нужна твоя защита. И тебе стоит уяснить простую вещь: если не хочешь, чтобы твой жених шлялся с эскортницами — разберись с ним, а не наезжай на девушек. Сейчас его, кстати, окучивает другая, с серьезными намерениями, пока мы с тобой болтаем.

— Вау, — саркастично отзывается девушка, — конечно же, я знаю своего жениха, Саша. Я знаю его с шестнадцати лет и видела, что было у него в отношениях с твоей сестрой. И, будь добра, оставь советы при себе!

— А ты оставь свои угрозы, — перебиваю я ее, чувствуя, как завожусь еще больше. Ничего она не видела. Слепая курица. Как можно было не увидеть, что произошло с моей сестрой? — и не смей говорить плохое о моей семье. Ты и пальца их не стоишь.

— Пф, — выдыхает девушка, закатив глаза. Я останавливаюсь напротив нее, ожидая, когда она отойдет и уступит мне дорогу, но Дарина поднимает руку, положив ладонь на стену, — Саша, я из обеспеченной семьи. Надеюсь, ты помнишь об этом, разговаривая со мной таким тоном. Я могу устроить тебе проблемы, если ты не уйдешь.

— А я могу устроить их тебе, — тихо сообщаю я. Наши взгляды встречаются: обжигающий и темный — Дарины, и мой, прозрачно-голубой, потому что я так и не купила линзы. Прямо-таки битва света с тьмой, — если ты не дашь мне доработать всего один вечер — я сделаю сотни сэлфи со Смоленским и отправлю их по подругам. А они те еще сплетницы. Пресса до конца жизни будет припоминать, как один мудак забил на свою беременную невесту.

— Ну ты и дрянь, — вырывается у Дарины и она сужает глаза, а я в ответ кривлю губы.

— Ты первая начала. Выпей сок и успокойся, повторяю еще раз — в штаны твоего будущего мужа я лезть не собираюсь. Я вообще буду рада сегодня же уехать домой, получив деньги за выход — так что можешь ему закатить истерику, и пусть он меня уволит.

Я убираю ее руку и ухожу, оставив в закутке. Ветер с моря кажется мне прохладным, и я ежусь, обхватывая себя за плечи. Достал меня этот мир сильно богатых людей. С другими все проще: они заводят себе содержанок, которые и слово пикнуть боятся, не то, чтобы угрожать.

Вернувшись в людное место, я почти что сразу сталкиваюсь со Смоленским. И снова я сперва чувствую запах его одеколона, а потом уже меня разворачивают за локоть. Я опускаю взгляд на его загорелые пальцы: забавно, но этот козел не носит помолвочное кольцо. Либо носит его не на том пальце — единственное украшение у него на указательном.

— Я тебя не для того нанял, чтобы искать, — его тоном можно проклясть все в радиусе километра, и я передергиваю плечами, стараясь не смотреть на мужчину, — и не для того, чтобы снимать с себя навязчивых баб…

Чертова идиотка! Мне хочется утопить ту самоуверенную девчонку. Как можно было подкатывать к мужчине, имея такую внешность, и взбесить его? Сорвала мне все планы.

Смоленский прерывается и смотрит мне за плечо. Обычно, когда мужчина видит любимую женщину — у него зрачки расширяются. Это типичная реакция организма на обьект симпатии. У Смоленского же все наоборот. Дарину он встречает взглядом, который следовало бы подарить врагу.

— Ты что тут делаешь?

— Хотела узнать, как проводит время мой жених, — фыркает за спиной Дарина, — и хотела провести время с тобой. Может, отправишь девушку домой? По-моему, ее укачивает на море. Только что она блевала вон там, я своими глазами видела.

Что? Вот врушка. У меня округляются от шока глаза, но я молчу: пять минут стыда и Кирилл Мудакович может выгнать меня, потому что ему просто-напросто станет противно от одной мысли, что меня тошнило в море.

— Оставайся здесь, — коротко роняет мне Смоленский и подходит к невесте. Дарина пятится, враждебно глядя на него, а когда Смоленский берет ее за руку, то упирается и пытается освободиться от захвата.

— Не смей меня уводить, Кирилл. Не сжимай мне руку! Мне и так плохо! — Дарина резко зажимает рот свободной рукой и бледнеет.

Не знаю уж, настолько ли она хорошая актриса или ей действительно плохо, но я отворачиваюсь, не желая смотреть на то, как мужчина унижает свою беременную невесту. Под аккомпанемент возмущений девушки, я отхожу в сторонку, делая вид, что не имею к Смоленскому никакого отношения.

— Отпусти! Я хочу провести вечер с тобой, придурок! Блин, Кирилл!

Краем глаза я замечаю, как после этих слов Дарина закрывает глаза и падает любом на грудь Смоленского. Я нервно хватаю со столика бокал с чем-то бордовым и выпиваю залпом. Надеюсь, это не я довела Дарину. Она же беременная. И в обмороке. Жаль эту идиотку, если она не играет. Я внезапно натыкаюсь на изумленный взгляд мужчины напротив, которому, видимо, принадлежал бокал, и ставлю его обратно на стол.

— Простите, — извиняюсь я, — перепутала.

Дура ты, Саша.

Ладно. Я хоть и дура, но Смоленский теперь просто эталонный мудак. Впервые в жизни мне будет стыдно появиться с мужчиной среди людей, потому что даже самые отвратительные экземпляры в обществе вели себя прилично, а не так, как повел себя Кирилл.

Я чувствую себя самым несчастным человеком, набрав себе еды и дегустируя ее в полном одиночестве. Если Дарина не уговорит Смоленского выпереть меня восвояси, то все планы освободиться сорвались. А если целую неделю я проведу бок о бок с убийцей моей сестры, и каждый раз мне на мозги будет капать Дарина, шантажируя — я вздернусь или убью кого-нибудь.

Хватит. Катя мне дорога, но спокойная жизнь моей семьи дороже. Все заходит как-то слишком далеко. Как только Смоленский вернется — я либо договариваюсь с ним мирно об отставке, либо беру и тихо ухожу. Подгадаю момент, пока он болтает с кем-нибудь, и убегу, чтобы случайно не столкнуться с ним на берегу, садясь в такси.

— Где Кирилл? — когда рядышком раздается знакомый голосок я испытываю одно желание: взять тарелку, сделать быстрое движение рукой и выплеснуть содержимое на тупое личико брюнеточки, которая меня подвела.

Она садится ко мне за столик с растерянным выражением на морде. Ути-пути. Смотрите-ка, кому-то сегодня жестоко сбили корону.