Страница 7 из 13
Игорь включил свет, разулся и по привычке заглянул в стоящий у входа холодильник. Кухня, спальня, кухня, туалет, душ и все это время его сопровождали неприятные, назойливые мысли о том странном звонке.
Было уже за полночь, когда он проверил настройку будильника в смартфоне и, измотанный за день, свалился спать. Уснул легко и половину ночи действительно отдыхал, но в три пятнадцать вдруг проснулся.
Было темно. На потолке острой иглой белела полоска слабого света, что пробивался с улицы из-за плохо закрытой шторы. Игорь включил смартфон, увидел 03:15 и, подумав: «какого черта?» снова плюхнулся на подушку. Он и в этот раз уснул легко, но в эту половину ночи дали о себе знать дневные и, особенно, вечерние переживания.
Ему приснился Николай Анисимович. Будто стоят они вдвоем на краю поля, а рядом течет река, через которую переброшен каменный мост. На той стороне народу – не перечесть, галдят, словно на ярмарке, что-то обсуждают. Издали этот шум схож с гулом пчелиного улья. Николай Анисимович сказал:
– Не перайсці мне за раку, а мяне там чакаюць. Шукай мне правадніка, браце! Дапаможаш, так і я табе пасля2 дапамагу .
Игорь послушно кивнул, повернулся и пошел в поле, искать того самого проводника. Все вокруг заросло бурьяном, горчит воздух, пахнет полынью. Никого он не нашел, пошел обратно. Вроде и по следу возвращался, а выбрался в место неизвестное. Ни реки, ни моста, ни Николая Анисимовича. Вместо всего этого – другое поле, а на нем растет что-то схожее с кукурузой. Сунулся туда, прошел шагов сто и понял, что тут идти просто невозможно. Снова повернул назад и пошел своим следом. «Кукуруза» эта выше головы, коридор за ним остался заметный, пути не перепутаешь, а вышел, осмотрелся – и того поля, поросшего бурьяном уже нет. На его месте роща растет! Редкий такой березняк и озеро вдали светится. Пошел было к воде, обернулся, а и «кукурузы» позади нет! Ельник молодой, да черные стволы из него торчат, как от давнего пожара.
Долго бродил Игорь по полям и лесам с одной только мыслью: «где же мне искать проводника для Николая Анисимовича?», с этой мыслью он и проснулся.
Не успел дойти до туалета – зазвонил телефон. Номер не определился. Стал отвечать – а на другом конце тишина. Вышел из туалета – опять звонок, и снова та же история.
Попил чаю, вышел из квартиры, стал запирать дверь и уже в тамбуре услышал резкий запах свежей масляной краски. Площадка перед лифтом и дверь тамбура были грубо и неумело выкрашены в противный желто-коричневый цвет. «Что за придурки? Кому это понадобилось, ночью?» – озадачился Велесов, стараясь широкими шагами добраться до лифта. Бежать по лестнице – нечего и думать, разнесешь краску до первого этажа, а так – ну останется пара следов на полу лифта, не больше того.
В момент, когда открылась заветная кабинка, Игорь только коротко глянул внутрь ее и тут же, повернувшись на каблуках, осторожно, словно по минному полю, все же стал пробираться к лестнице. Лифт изнутри тоже был старательно выкрашен, даже потолок. Не трогали только плафон лампы освещения и кнопки.
У соседей Велесова росли две дочки, одной четырнадцать лет, другой – двадцать три. Игорь думал, что это кто-то из отвергнутых поклонников этих девчат устроил ночью эту диверсию, но он ошибся: у самого подъезда, аккуратно выведенная на асфальте той же противной краской светилась надпись: «Велик спалил телек».
«Велик» это была его школьная кличка и знали ее немногие, но еще меньшее количество людей знало, что он нечаянно спалил в детстве отличный, корейский телевизор, который родители привезли из Польши.
Машина стояла на стоянке возле работы, осмотрев перепачканные краской подошвы туфель, Велесов зло плюнул себе под ноги и пошел в сторону автобусной остановки.
Глава 3
На работу он приехал впритык, поэтому к машине даже не ходил. Через час на производство позвонили с поста охраны и сказали, что какие-то хулиганы за ночь спустили в его «Вектре» все четыре колеса. Вместо обеда Игорь вынужден был идти на стоянку, доставать из дорожного ящика портативный компрессор и через минуту, выругавшись, вернуть его на место. Все штуцера были сплюснуты, качать через них не имело никакого смысла.
С горем пополам дождавшись вечера, он попросил задержаться Ваню Терешко. С ним они, используя тротуарную плитку, сложенную у стены предприятия, соорудили тумбы, поставили Опель на жесткую опору и поехали на шиномонтаж.
В порядке живой очереди за час с лишним слесари проверили шины (те оказались без повреждений), заменили все штуцера и, даже сделали балансировку.
В общем, без четверти восемь вечера измученный, голодный и злой Велесов припарковался во дворе. Ему повезло, место под фонарем, прямо под его окнами, оказалось свободным. Игорю хватило злоключений на сегодня и рисковать, оставляя без присмотра свое авто где-то вдали от дома, он не стал. И надпись перед подъездом, и запах краски, и лифт, в который никто, как видно, не рисковал пока войти, и даже лестничный пролет перед квартирой довели расстройство Велесова до взрывоопасной степени.
Туфли, подошвы которых он все же смог отчистить растворителем от краски на работе, на площадке продолжали клеиться к полу. Пришлось шагать широко, чтобы поменьше ступать по невысохшей краске. Обронил ключи. Повернулся, присел, чтобы их достать – лопнули брюки. Вот еще новости.
В тамбуре было натоптано, и краска застыла на века – соседи ходили. Сволочи, портили бы только свое, так нет – кто-то из них или их гостей вытирал ноги и об его половичок. Дескать: «не только же нам страдать, получи и ты». Как его теперь отмыть-то? Придется выбрасывать, а жалко. Коврик на резиновой основе, дорогой …был.
Оказавшись за дверью, Игорь аккуратно разулся, снял пиджак, повесил его в шкаф и тут подал голос пейджер обратной связи машины. Велесов бросился к окну, ожидая, что самое малое – она горит, но к счастью тревога была ложной. По двору полз мусоровоз, и сигнализация просто среагировала на шум его двигателя.
Плюхнувшись в кресло Игорь закрыл глаза и стал мысленно себе представлять, как сейчас он поднимется, выбросит к чертям порвавшиеся штаны, натянет домашние шорты и пойдет готовить себе что-нибудь поесть. «Не буду особо извращаться, – злился он, – быстренько нарежу и наверну КБМ – знаменитая студенческая закуска: колбаса, батон, майонез».
В прихожей зазвонил его телефон. Пришлось подниматься, идти к шкафу, где висел пиджак, брать аппарат и на ходу, подходя к холодильнику, отвечать.
– Да, слушаю, – пробегая взглядом по его полупустым полкам, устало зевнул инженер, – говорите…
– Игорь? – Произнес женский голос и это был последний гвоздь в крышку гроба его спокойствия. Он узнал звонившую!
– Да, …Ольга.
– О, не быть мне богатой? – Наигранно обиделась она.
– Что дальше? – Занял оборону Велесов.
– Что? – Не поняла дама. – Странный вопрос. Это не вы, я должна была это спросить: «Что дальше?» Мне нужно знать – продолжать хулиганить, или мы все же встретимся и поговорим?
– О чем?
– Не валяйте дурака, Игорь. Вы же прекрасно знаете, что мне от вас нужно.
– А кто вам сказал, что я смогу предоставить вам это? – Срываясь на крик, ответил Велесов. – Я всего лишь инженер и то, что я познакомился с тем человеком, чистая случайность…
– Не надо кричать, – холодным тоном прервала его дама. – Если вы будете и дальше упорствовать, к завтрашнему утру будет выкрашен весь подъезд и, можете мне поверить, никто нам в этом не помешает. А еще мы оклеим листовками вход, чтобы все знали, из-за кого они вынуждены так страдать. А еще «дальше»? …Ну, не знаю… Запеним двери вашей машины, входную дверь в тамбур и придумаем что-нибудь еще. Поверьте, для меня есть мало дверей, которые я не способна открыть.
– Знаете, – прибегая к последнему средству, стал краснеть инженер, – это уже угрозы. Я вынужден обратиться в милицию…
2
(Бел.) – Не перейти мне за реку, а меня там ждут. Ищи мне проводника, браток! Поможешь, так и я тебе потом помогу