Страница 2 из 18
В свое время, когда Энрике пришел в приют к отцу Луису и был озлобленным щенком, который никого к себе не подпускал, отец Луис научил его не обращать свою силу против тех, кто там жил, отец Луис научил его защищать тех, кто слабее него и тем самым Энрике заработал себе авторитет в приюте. Лидеров в стае бывает мало, а Энрике оказался сильным лидером, а остальным ничего не оставалось, кроме как примкнуть к тому, кто их защищает.
Вот и сейчас Энрике обдумывал, как ему поступить с девушкой, которая сейчас лежит в комнате и целиком и полностью зависит от его решения.
Увезти в больницу, оставить ее там и забыть о ее существовании? Жизнь то он ей спас, но он был практически уверен в том, что оставь он ее там, и ее в любом случае найдут и убьют. Или же все-таки забрать ее с собой в Лос-Анджелес и уже позже решить, что делать с ней, когда к ней вернется память или когда она хотя бы сможет мыслить более или менее здраво.
Энрике очень давно не совершал ни для кого добра, кроме детей из того самого приюта в Мексике, которым он все еще помогла, но не без своей выгоды.
Энрике решил еще немного поразмыслить над этой ситуаций, пока он поедет к одной из симпатичный красоток, которую так услужливо предоставила ему Лаль, пока сама отсутствовала в этот раз, когда он приехал.
В любом случае, у него еще есть несколько дней, раз девушку все еще так накрывает, значит, в ближайшие дни она вряд ли придет в себя, чтобы он смог с ней относительно нормально поговорить.
Алтан
Троих из семьи Карадоглу уже привезли в порт, а вместе с ними еще и семь человек, Алтан сказал пока не пытать их, он ждал, когда возьмут отца. Их нужно допросить.
За эти дни Алтан много чего передумал и не вязалось в этой истории больше всего одно, откуда они узнали, где будет Кира в тот день? В какое время она пойдет в тот самый магазин и зачем она туда пойдет? Крыса была среди своих, иначе быть не могло.
Ее водителя допросили, даже семью его привезли, тот ничего не сказал, а точнее не знал, если бы он, что-то знал, то точно выдал бы информацию.
Волкан пришел сам, сразу предложил пройти детектор. Когда Алтан усомнился, предложил себе руку отрезать и почти отрезал, шрам точно останется. Да, друг допустил ошибку, но крысой быть не мог. Алтан не верил в это.
Час назад Алтану доложили, что оставшихся троих нашли и завтра они будут здесь. Он ждал, ждал с нетерпением и садисским предвкушением, он уже представлял себе, как будут мучиться эти звери, погибая от его рук. Еще ни разу в жизни он не испытывал такого желания сомкнуть свои руки на чьем-то горле и чтобы жертва увидела свою смерть именно в его глазах. Раньше он бы себя за это осудил, но не теперь, не сейчас точно.
За эти дни он почти не спал, просто не мог. Сердце уже начинало давать о себе знать. Эти дни он провел в квартире в Стамбуле, в дом пока так и не смог больше зайти, не хотел думать о ней. Он боялся, что рано или поздно придется прийти в дом, подняться в комнату, опуститься на кровать, почувствовать вокруг запах ее легких, сладких духов.
Алтан закрыл глаза и глубоко вздохнул сдерживая боль и бессильные слезы. Ее тело до сих пор не нашли, но он не давал команду остановиться.
Не понятно почему, но он надеялся, что ее все-таки найдут, пусть даже тело, но ее должны найти. Он хотел придать ее земле, проводить ее так, как она этого заслуживает, чтобы она не превратилась в сирену, зовущую моряков на смерть.
Мама в детстве рассказывала, что девушки-утопленницы опускались на берег морской и превращались в прекрасных сирен, которые своим голосом и своей красотой сбивали моряков с курса и топили корабли. Некстати вспоминалась эта детская сказка.
Вот и сейчас, заснув Алтан увидел ее-сирену.
Она стояла на черных камнях, волны бились о них, поднимаясь и окатывая брызгами прекрасную девушку со светлыми, длинными волосами. Ее голубые глаза были холодными, как вода. Она улыбнулась и протянула тонкую, белую руку…
– Кира… – Прошептал Алтан и поплыл, поплыл к тем камням.
Она сделала шаг в его сторону, длинное, белое платье, которое треплет ветер и волны, которые несут его к ней.
– Алтан… – Знакомый, мелодичный голос позвал его.
– Кира! Кира! – Уже кричал он, захлебываясь водой и чувствуя холод. – Кира, стой!
– Почему, Алтан? – Спросила она, присев и проводя рукой по воде.
– Кира… – Он не знал, что сказать, нужно доплыть до нее, доплыть – это главное!
– Ты подвел меня, ты обещал защитить, но ты позволил им сделать это со мной. Ты предал меня!
– Нет, Кира! Нет, я не знал! Я не предавал, Кира! Не предавал! – Кричал он, захлебываясь водой.
– Тогда почему ты живешь, а я мертва? – Он почти доплыл, теперь он видел фарфоровое, бледное лицо с холодными глазами.
– Нет, ты не умерла! Ты жива!
– Ошибаешься… – Она криво усмехнулась и встала. – Я мертва и это ты меня убил!
И упала в воду.
– Нет! – Закричал Алтан. – Нет, Кира, нет!
Он в два гребка доплыл до ее тела, подхватил. Оно казалось совсем невесомым.
Волны хлестали Алтана по лицу, под кожу пробрался холод и ветер, его знобило, но он пытался справиться с волнами, ухватился за камень, вытащил ее, уложил на спину.
Начался ливень. Ее лицо выглядело мертвенно бледным, кожа была ледяной и прозрачной.
– Кира, очнись! Очнись! – Он попытался сделать ей искусственное дыхание, но безрезультатно.
Он взял холодное тело в руки, прижал к себе, поцеловал в макушку.
– Кира, Кира, пожалуйста, очнись! Прости меня, прости, жизнь моя! – Шептал он ей, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Я больше не вернусь… – Услышал он ее голос. Алтан оторвал ее от себя и посмотрел в лицо с закрытыми глазами, ее губы не шевелились. – Меня больше нет. – И она испарилась из его рук.
– Кира! – Позвал он в растерянности, хватая руками ускользающий воздух. – Кира!
– Меня нет, а ты есть! – Снова сказал шепот откуда-то издалека, и на его плече оказалась рука. Он повернулся, она стояла за его спиной с грустной улыбкой. – Живи с этим. И… проснись!
– Нет, Кира! – Она отошла на шаг, Алтан развернулся, но встать не смог, ноги как будто налились неподъемным свинцом, прирастая к месту. – Не уходи…
– Просыпайся, Алтан, тебе пора вернуться туда, где нет меня! – Ехидный голос, усмешка. – Проснись! – Это уже команда.
По лицу хлещут капли холодной воды и чьи-то руки.
– Проснись, Алтан! – Ее голос превратился в мужской.
Алтан с трудом пришел в себя.
– Алтан, мать твою! Хватит пугать, брат! Проснись уже!
Алтан сфокусировал взгляд, голова плыла, на лицо капала вода, сердце бешено колотилось в груди, как будто он пробежал километров 10.
– Где Кира? – Спросонья спросил он. – Ее нашли?
– Послушай, иди в кровать! Ты так свихнешься скоро! – Сказал Хасан, помогая ему подняться с кресла.
– Откуда вода?
– Ты на балконе уснул, начался дождь. Тебе поспать надо, брат, так и до больницы недалеко…
– Я не хочу спать!
– Хочешь! Ты сам это знаешь. Через пару часов привезут последнего. Ты должен быть в форме к этому времени.
Алтана все еще трясло, он не был уверен от кошмара это или от того, что он не спит третий день.
Хасан покачал головой, печально взглянул на друга, буквально стащил с него свитер и уложил в кровать, налил ему стакан виски.
– Пей!
– Нет!
Алтан смотрел в окно остекленевшим взглядом, в ушах до сих пор стояли ее слова: «Ты меня предал… Живи там, где нет меня…»
– Пей, я сказал!
Хасан все-таки заставил его выпить стакан, внутренности обожгло и сразу потеплело внутри, голова снова поплыла, а тело расслабилось.
– Закрой глаза хотя бы на час, иначе ты знаешь о последствиях.
– Знаю…
– Могу налить еще стакан, тогда точно не будешь видеть кошмары.– Хмыкнул Хасан, садясь в кресло напротив друга.
– Не поможет.
– Ее видишь?
– Да, уже второй раз.
– Это нормально, не грызи себя сейчас.