Обрыв. Остановка Элей

Хотел ли сам Энрике однажды забыть свою жизнь? Все то, что он уже сделал или еще сделает? Скорее всего, нет. Как бы там не было, а он стал тем, кем он мечтал стать. С самого детства он знал, кем он станет и никогда не желал иного, он появился на свет в такой семье, с этим клеймом и очень рано принял эту истину. Падре Луис говорил ему, что он мудр не по годам. В ранние годы, он еще пытался отговорить Энрике от мести, но потом перестал, вместо этого он стал его поддерживать. Какой бы не был Энрике, а падре его всегда принимал таким, какой он есть и любил таким. Энрике тоже его любил, наверное, те чувства уважения, тепла и всеобъемлющей благодарности, скорее всего и должны называться любовью.

И сейчас, когда он видел эту девушку, ему стало казаться, что он начинает и к ней испытывать чувство теплоты и уважения. Теплота возникала от того, что она была абсолютно беспомощна и хрупка, как цветок, так сильно отличалась от тех женщин, которых он знал, а уважение начинало возникать от того, что она хорошо держалась учитывая ситуацию. В последнем Энрике вряд ли признался бы даже Тео, что он испытывает некоторое восхищение, что она все еще не устроила истерику. Это говорит о стойкости духа и об уме, как не крути, а Энрике эти черты характера всегда уважал, хоть и не слишком любил их в женщинах.

Скорее всего именно из-за возникшего чувства теплоты, он и решил ненадолго остаться с ней, чтобы дать ей почувствовать себя в безопасности. Чтобы там не происходило в ее голове, но рядом с ним ей должно стать легче, когда рядом мужчина женщина всегда чувствует себя в относительной безопасности, особенно когда мужчина о ней заботиться, а Энрике хотелось о ней позаботиться. По крайней мере именно сейчас.

Она уже около часа спокойно спала, сползла вниз, ближе к его животу, а Энрике пропускал мягкие, светлые пряди сквозь пальцы.

Красивый цвет она выбрала, раньше он любил брюнеток или рыжих, но вот этот цвет ему нравился. У нее были красивые ключицы с ямочками, легкий оттенок загара на коже и сама кожа очень мягкая. Провел пальцами по шее от чего на ней появились мелкие мурашки, она повела головой и спустилась еще чуть ниже.

Энрике поднял глаза к потолку. Кажется, она достаточно крепко уснула, пора выбираться отсюда, пока вид ее голову чуть ли не у самой его ширинки, не начал наводить на ненужные мысли.

Ему нужно забрать ее паспорт, да и он хотел позвонить Лаль, вдруг она успела вернуться? Не помешало бы увидеться с ней и поговорить, может быть она могла что-то знать о Марие?

Энрике осторожно выбрался из ее объятий, уложил голову девушки на подушку и прикрыл ее пледом сверху.

Пусть отдыхает, сон сейчас самое необходимое для нее.

Кира

После того, как я утром проснулась, Рика я не видела до самого вечера, а уже когда совсем стемнело и мы вместе с Хирой готовили ужин, пришел Рик.

Это было немного странно, когда я увидела его. Как он вошел в кухню, как улыбнулся, а я здесь, с ужином. Должно бы было быть ощущение семейности, но вместо этого я чувствовала смущение, и это усугублялось тем, что когда я проснулась утром, то не увидела его рядом с собой и от этого внутри шевельнулось нехорошее ощущение, как будто меня бросили. Паршивое, оказывается, чувство. Я точно испытывала его раньше.

Энрике протянул мне паспорт, я открыла. Из документа на меня смотрела я, только с другим цветом глаз и звали меня Мария Тэйлор. 03.05.1992 года рождения. Гражданство США.

Я повертела паспорт в руках, вот я и гражданка США как-то отрешенно подумала я. Как будто это в порядке вещей.

Подумала о том, что скоро я покину это место и в груди неприятно защемило, снова это ползучие чувство страха и чего-то такого, что я определить не могла. Как будто я оставляю здесь, что-то очень важное и очень мне нужное, но вспомнив о ночном кошмаре, я переключила свое внимание на другое.

– А какая у меня настоящая фамилия? – Спросила я Рика.

– Мор… Морозова! – С ужасным акцентом произнес он, от чего я засмеялась и он тоже. – Никогда не мог ее правильно произнести!

– Я это заметила…

Когда он смеялся, то становился очень милым.

– А сколько мне на самом деле лет и когда у меня день рождения?

– Тебе в этом году исполнилось 29, твой день рождения седьмого марта.

– Хорошо, нужно это запомнить!

– Я помню. – Он протянул руку и погладил меня по щеке костяшками пальцев.

Невинный жест, но мне эта ласка все-таки казалась чужой, как странно, я помню три языка, знаю, что больше не хочу носить открытую одежду, что за плечами я оставила, что-то плохое и при этом, что-то важное, но этот мужчина мне кажется чужим, не моим и его запах… Я на него не реагировала, а мне казалось, что должна была бы.

В моей голове теперь не унимался один вопрос, кто Рик такой, что он смог сделать такие документы и кем тогда должна была быть я? Меня то и дело посещало чувство дежавю, а раз оно есть, то скорее всего все правильно и я вспомню, кто он или пойму…

Можно, конечно, спросить, но почему-то не хотелось, а точнее я боялась спрашивать. Международные документы явно ему не с неба свалились, еще неизвестно, кто он такой и стоит ли мне это знать.

– А кто ты по национальности, Рик? – Вдруг пришло мне в голову.

– Я Мексиканец! – Гордо улыбнулся он в ответ.

Темные волосы, загар, темные глаза, можно бы было предположить, но без сомбреро, на вид я определить не могла, и по акценту тоже ничего понятно не было.

– Тебе не нравятся Мексиканцы? – С видом притворной оскорбленности, спросил он.

Я даже немного растерялась от такого вопроса.

– Расслабься, малышка! – Засмеялся Рик, я облегченно выдохнула.

– Прости, я как-то растерялась.

– Ничего, ты привыкнешь.

– Наверное…

Мои периодически проскальзывающие мысли не давали мне покоя, а особенно мысль о том, что же есть там, в моем прошлом, от чего мне то и дело становится больно.

– Рик, я бы хотела задать один вопрос.

– Я говорил тебе, ты можешь спрашивать сразу. – Рик оперся о столешницу, сложил руки на груди и серьезно на меня посмотрел.

Красивые у него глаза, такие теплые, даже не смотря на то, что когда он вот так серьезно смотрит, начинают проступать первые морщинки.

– Почему я оказалась в Америке?

– В каком смысле?

– В прямом, если я из России, по какой причине я оказалась в Америке?

Рик выпрямился и отвел глаза, даже губы поджал. На эту тему он явно не хотел разговаривать.

– Рик?

– Милая, давай не будем сейчас об этом, я расскажу тебе позже. Тебе рано, вот так сразу, обо всем вспоминать.

– Но я должна это знать! Я же ничерта не помню о себе! – Я сама не поняла, почему я перешла на эмоции, но я сразу же вышла из себя, как только он не захотел отвечать.

– Малыш…

– Рик, я не хочу упрашивать. Это моя жизнь и я хочу о ней знать! Иначе, я начну искать сама.

После этих слов, он резко повернулся ко мне и от его взгляда, у меня все внутри похолодело. Его теплые глаза за секунду превратились в черный уголь. Мне стало страшно, я даже непроизвольно отступила на шаг.

Заметив это, он сразу взял себя в руки и на лицо вернулась прежняя добрая улыбка.

– Прости… И все-таки, давай я расскажу тебе все позже?

Быстро он вернул самообладание, а не так-то он прост и добродушен, как кажется на первый взгляд и явно не любит, когда им командуют, даже не просто не любит, он это люто ненавидит, но отступать я была не намерена.

– Мне снятся кошмары. – Начала я издалека, видимо сейчас с ним будет легче давить на жалость. – Скажи мне правду, кроме того, что у меня нет родителей, со мной было еще, что-то плохое, да?

Рик глубоко вздохнул и покачал головой, подошел ко мне и неожиданно взял мое лицо в ладони, посмотрел мне в глаза. Мне тут же захотелось вывернуться, но я не пошевелилась, надо было держаться. Он сделал это так легко и непринужденно, как будто не в первый раз, а я шарахаюсь от него, как от чумы.

– Да. – Тихо ответил он.