Страница 2 из 25
А ведь ещё была и моя Варя, Варенька…, она погибла в июне 1942 года.
14 июня 1942 года, Ленинград.
В этот день я вечером, после работы побежал к своей Варюше. На стук, дверь мне открыла заплаканная Ирина Федоровна, мать Вари. Вся заплаканная и какая-то постаревшая, она посторонилась, пропуская меня в квартиру.
—Олег, это ты, а у нас горе, Вареньку убили сегодня утром. Отобрали карточки за три дня и твою цепочку с кулоном с шеи сорвали. По словам соседки, её двое парней грабили, она сопротивлялась, вот они её ножом и ударили. Как же я теперь буду без своей Вареньки.
Ирина Федоровна снова расплакалась, а я стоял, словно оглушенный и перед моими глазами стоял образ смеющейся Варюши, в развевающемся легком летнем платье. Через пару недель я случайно увидел подаренную мной Варе золотую цепочку с кулончиком на Томарке, молодой девице, которая с молодости путалась с приблатнеными ребятами нашего района. В первый момент я не сразу узнал цепочку, а потом, когда сообразил, что это за цепочка с кулоном, кстати ручной работы, мне её знакомый ювелир, друг отца для Вари делал, так что ошибиться было нельзя, так как это была штучная работа, то рванул вслед за Томкой. Быстро её догнав, развернул её к себе, и сорвав с неё цепочку злобно проговорил.: — Откуда у тебя эта цепочка?!
—А ну пусти! И цепочку отдай, она моя!
—Слышь ты, шалава гребанная, отвечай! Откуда у тебя эта цепочка?!
—Она моя!
Сдавив в кулаке ворот её платья, так что ей стало трудно дышать, я уже едва сдерживаясь прорычал.: — Удавлю тварь! Эту цепочку я подарил своей невесте, а пару недель назад её убили и ограбили! КТО… ТЕБЕ… ЕЁ… ПОДАРИЛ!!? Ну, отвечай, а то сейчас удавлю как сообщницу этих уродов!
Томка заметно струхнула, так как поняла, что я на взводе и могу действительно её удавить, а потому быстро проговорила.: — Да Витька Губа мне её дней десять назад подарил, откуда я знала что она ворованная.
Витька Губа был приблатненым шпынем в нашем районе и обычно работал на пару со Степкой Шкетом. Свою кличку Витька получил за Заячью губу, а Степка был просто мелким, вот его Шкетом и звали.
—Если хоть слово этим уродам вякнешь — УДАВЛЮ ТВАРЬ!!! Поняла меня?
—Да, да, поняла, буду молчать как рыба, только не убивай.
До Томки наконец дошло, что ни в какую милицию я её не потащу, а могу просто удавить на месте, вот она и испугалась по настоящему. Забрав цепочку и отпустив Томку, я ушел, идти в милицию я не стал. Доказательств у меня никаких, а теперь и Томка просто скажет милиционерам, что она эту цепочку в первый раз в жизни видит. С этого дня в моем кармане всегда лежал кусок тонкой, но прочной веревки, а я после работы ходил по улицам нашего района и в конце июля мне все же повезло, я увидел Витьку Губу. Он как раз шел в мою сторону и я, когда он поравнялся со мной, сделал шаг ему за спину и выхваченную из кармана веревку накинул ему на шею, после чего резко сдавил её, разводя из-за всех сил свои руки. Витька задергался, пытаясь освободиться, а я продолжил его душить и прохрипел ему в ухо.
—Ну что урод, добегался, думал только ты будешь людей убивать, это тебе за мою Варю!
Наконец Витька перестал дергаться, под его ногами натекла желтая лужа и завоняло дерьмом, но я на всякий случай еще пару минут продержал веревку на его шее, что бы как говориться, с гарантией отправить этого поддонка в мир иной. Один готов, но оставался еще один ушлепок, который убивал мою девушку. Шкета я отловил через полторы недели, он видимо что то почувствовал, потому что когда я к нему подошел, то он выхватил финку и стал водить её круги. Я был не в лучшей форме, сказывался голод, но все же перехватить его руку с финкой смог, после чего вывернув её, насадил Шкета на собственный нож. Вытащив его руку, я снова с силой ударил его ножом в живот и потянул его руку с зажатой в ней финкой на себя, разрезая плоть и увеличивая рану пока из распоротого живота не стали вываливаться наружу кишки.
—Это тебе тварь за мою невесту! Жизнь за жизнь, а то милиции ещё доказывай, что это ты со своим подельничком Губой её убили и ограбили.
Шкет умирал почти полчаса и всё это время я стоял рядом и молча смотрел на него, а потом плюнув на его труп, пошел к Ирине Федоровне. Она была дома и открыла мне дверь, когда я стал в неё стучать.
—Добрый вечер Ирина Федоровна, я нашел и наказал убийц Вареньки, теперь она может спать спокойно, зная, что её убийц постигла кара и они больше не топчут нашу землю.
—Олежка, почему ты их не сдал в милицию?
—А доказательства Ирина Федоровна? Доказательств нет, ваша соседка их лиц не видела и опознать их не сможет, да и кроме того только удавив их своими руками я смог потушить пожар в своей душе. Знаю, Варю этим мне не вернуть, но хотя бы я спас других Варь от этих нелюдей, больше они ни кого не убьют и не ограбят.
Кстати эта шалава Томка пережила блокаду и войну, я её иногда встречал и каждый раз, как она меня видела, тут же испуганно отходила в сторону, а других последствий для меня это не имело. Ни милиция, ни возможные дружки Губы и Шкета ко мне не приходили.
18 июля 1937 года, Ленинград.