Страница 9 из 28
Глава 3
Мастера были хозяевами этого мира, что бы ни говорила пропаганда семи империй. Но это не значило, что Мастера были непобедимы. И речь шла не о других Мастерах, понятно, что для того же Лаза убить искусственного Мастера было довольно просто, и не о сложных стационарных установках типа грибов подавления магии или магических турелей. Мастера мог убить и самый обычный человек, если бы, к примеру, подкрался ночью и перерезал горло, добавил яд в еду или скинул на голову что-нибудь большое и тяжёлое. Да, тела Мастеров были куда крепче, чем у обычных людей, подчинение души влияло и на физическое тело, но за исключением редких специализаций и особых случаев типа Лаза они оставались людьми.
Более того, не-Мастер мог победить Мастера и в открытом магическом противостоянии. Главным преимуществом подчинивших душу была способность нарушать законы этой реальности. При прочих равных способности излома, как их называли в Сфарре, естественно, были сильнее обычных заклинаний. Но при этом всё равно значительную, если не решающую роль в определении силы мага, не важно, обычного или подчинившего свою душу, играли другие факторы. Объём энергии, мастерство, боевой опыт — если учитывать всё это, то Мастера уже нельзя было заведомо считать победителем любого боя. Древний маг, проживший несколько сотен лет, вполне мог справиться с молодым Мастером только за счёт значительно большего объёма энергии. Опять же, многое решало удачное или неудачное совпадение способностей противников. К примеру, против Мастера с не-магической специализацией типа Фауста великолепно работала ментальная магия, особенно если не озаботиться защитными артефактами. В противовес этому, маги-трансформы, решившие идти по пути усиления своего тела, могли успеть прикончить Мастера-стихийника до того, как тот применит какое-нибудь заклинание.
Поэтому, отчасти, мини-Мастеров и заставляли пройти если не все, то большинство курсов в академии. Не только чтобы они выбрали наиболее подходившую им специализацию, но и чтобы имели представление о том, как справляться с самыми разными противниками. Магия изменения, а особенно магия трансформации, то есть использование энергии Хаоса на собственном теле, на самом деле была не слишком популярна в Сфарре. На Люпсе она считалась чуть ли не Святым Граалем всех магов, так как могла дать значительный прирост к мощи заклинаний за счёт вывода части души в реальный мир. Но за многие столетия исследований учёные Сфарры пришли ко многим другим решениям этой проблемы. Можно было использовать особые артефакты, изучение структуры души, хоть и было скучным, могло значительно повысить КПД заклинаний, были открыты особые техники самогипноза наподобие тех, что использовали северяне Люпса… да даже сама теория магии значительно продвинулась вперёд, так что принципы построения заклинаний Сфарры были куда более гибкими и изящными по сравнению с известными Лазу.
К сожалению, воспользоваться этими многолетними наработками Мастер Метаморфоз не мог. Вся его магия после подчинения души стала основываться на крайне специфичных принципах изменения и превращения материи и энергии, которые, в свою очередь, брали начало из точных наук двадцать первого века, до которых этому миру ещё предстояло дойти. Так что ему после становления Мастером, по сути, пришлось с нуля разрабатывать и осваивать совершенно отдельный стиль создания заклинаний. Если бы он попытался привнести в него что-то из техник Сфарры, то только запутался бы.
Однако, это вовсе не значило, что магия Лаза была слаба по сравнению с магией Сфарры, они просто были разными. А ещё можно было вспомнить о его мастерстве в контроле своих способностей, а также об огромном запасе энергии, эквивалентном общей силе душ где-то тысячи обычных людей. Так что даже без способностей Излома, то есть не используя боевые формы и не прибегая к сильнейшей мастерской магии, Лаз оставался невероятно силён. Куда сильнее обычных искусственных Мастеров. Так восьмёрке мини-Мастеров не стоило даже думать о том, чтобы победить своего преподавателя, тем более на его поле боя — в магии изменчивости.
Впрочем, это не значило, что им нельзя было попытаться. У них уже было несколько тренировочных боёв с профессором, но раньше Лаз лишь учил их, показывал какие-нибудь приёмы магии изменчивости или же ближнего боя. Даже спаррингом это можно было назвать с большой натяжкой. Но сегодня, то ли из-за того, что хотел развеять обуявшую его меланхолию, то ли подготавливаясь мысленно к надвигавшейся буре, которая с большой вероятностью начнётся после его первого хода, Лаз решил не ограничивать ни себя, ни своих студентов.
— Ну, профессор, давайте смахнёмся!
Ласиан, налысо бритый заводила группы мини-Мастеров, вызвался первым. Его тело окутал туман трансформации, яркий и бурный, словно настоящее пламя, и в атаку на Дьяволёнка бросился трёхметровый десятирукий великан, скалящий полную клыков пасть в кровожадной усмешке. Ласиан был самым старшим в группе, ему было двадцать четыре, а также он был высшим магом с максимально возможным потенциалом души. Так что не было ничего удивительного, что ему хватило энергии на подобного рода превращение. Однако, положившись на рост и силу, молодой человек забыл о балансе. Десять рук — это, конечно, неплохо, даже очень хорошо, если уметь орудовать ими всеми, не мешая самому себе. Но такое количество плоти на уровне груди значительно смещало центр тяжести, лишало тело устойчивости. Именно поэтому сам Лаз, создавая форму, впоследствии ставшую Ужасом, согнул ей спину, как у горилл или шимпанзе, чтобы иметь возможность в любой момент опереться ещё и на верхние конечности. И ведь у той формы рук было всего четыре, а не десять.