Страница 9 из 23
Кагори Мию — жена главы, мать Макото, 72 года
Кагори Макото — сын Рэйдена и Мию, на момент смерти 30 лет, было бы 54 года.
Кагори(Датэ) Кейко — 55 лет, жена Макото
Кагори (Юсупова) Сенго — 33 года, дочь Макото и Кейко
Кагори (Юсупов) Юкио — почти 15 лет, сын Сенго
Кагори Рюу — 69 лет на момент смерти, младший брат главы.
Кагори (Хара) Шика — жена Рюу, 66 лет
Кагори Нори — сын Шики и Рюу, 47 лет
Кагори (Тиба) Чи — 33 года, жена Нори
Кагори Эйка — 15 лет, дочь Нори и Чи.
Кагори Ясу — дочь Рюу и Шики, 39 лет.
Мураками Сидзу — принятая, 39 лет, подруга Ясу.
Раннее утро 17 августа 2020 года.
Сон… Юкио уже и забыл, что значит, просто заснуть. И что при этом происходит. Собственно, наверное, поэтому его и выкидывало в Шеол… в Ракш, вместо сна… Страх может и не такое настроить…
Рывок во сне к погибающей Хильде выбивает Юкио из сна. И он, еще не совсем соображая, где находится, вырывается из чьих-то рук, а потом, отработанным слитным движением… Хотел вымахнуть из ножен меч. Но ладонь схватила пустоту… А на него смотрит какая-то азиатка, смотрит настороженно. Она готова к бою! По затылку и спине пробегает привычный холодок, ноги сами встают так, чтобы бросить тело в атаку. В горле рокочет глухой рык. И это не показуха, это накачка тела сайвалой.
Еще враги! Ну, что же! Чем больше врагов, тем больше трупов! В груди нарастает радость! Юкио оскалился, боевой клич уже клокочет в груди!..
… - Ничего себе! — устало произнес Кагори Рэйден, когда Юкио вдруг свалился там, где стоял. — Как там? Еле стоит, да?!
Рядом с ним стояла мать мальчика, а еще племянник главы, Кагори Нори, его сестра, Ясу, и Мураками Сидзу. Все прибежали в том, в чем спали. Сидзу, например, была в коротенькой футболке и нижнем белье. В клане Кагори традиции поддерживали в разумных пределах, женщин спать только на боку и только в специальной одежде не заставляли. Мацуи Аяко, старшая дочь главы, была в мужской пижаме, все-таки ей не тридцать, чтобы следовать молодежной моде в одежде, даже ночной. Позади старших вытягивали шеи Эйка и Шихо.
— Мию, что произошло? — спросил глава клана у жены, которая дежурила в комнате парня.
Та ответила не сразу. Она подошла к Юкио, положила ему руку на лоб.
— Что происходит, когда дух не вернулся нормально? — ответила женщина. — А вернулся он явно не нормально. Сенго, ты все рассказала?
— Конечно! — хмуро и с легкой обидой в голосе ответила мать Юкио.
— Значит, не все рассказали уже тебе, — спокойно заметила Кагори Мию. — Что-то произошло в Ракше. Что-то эмоционально насыщенное. Иначе с чего у совсем молодого парня такая наполненная праной реакция?
Женщина выразительно посмотрела на внучку.
— Ты же что-то подозреваешь? — сухо сказала она. — Иначе с чего такая поспешность с отъездом?
Сенго посуровела лицом. На миг ее верхняя губа вздернулась в оскале.
— Да, — отрывисто ответила она. — Подозреваю. Юкио очень хорошо сошелся с дедом. И это… Кое-кому сильно не нравилось.
— Позже об этом, — веско произнес Кагори Рэйден. — Сейчас парень совсем истощен.
Глава посмотрел на двух присутствующих мужчин.
— Нори, Иори, перенесите Юкио в процедурный, — сухо приказал Рэйден. — Ясу, Сидзу помогите им. Поставите… Ну, не вас учить. Мию, ты идешь сейчас спать. Ночью ты снова будешь присматривать за парнем.
— А мы? — подала голос Шихо.
Глава развернулся вполоборота и посмотрел на двух девушек. Мода внесенная Мураками Сидзу, была полностью перенята этими пигалицами. Тоже футболочки и трусики. Никакого стыда.
Задавив ворчание, глава потер подбородок.
— Давайте-ка с вами попозже, — выдал, наконец, Рэйден. — Ситуация, как видите, сложнее, чем казалось. Ну, и вам все-таки, необходимо поступать. Так что ходите пока на курсы, а там посмотрим.
— Деда… — начала было Эйка, таким, слегка просящим тоном ребенка.
— Эйка, — строго одернул девушку глава. — Я все сказал.
Я знаю, что многого не помню. Потому что не может быть, что между воспоминаниями о том, как я только очутился в теле Ингвара Бера и боем, где погиб Олаф, ничего не происходило. Я только откуда-то знаю, что все взрослые из клана, кроме Олафа, погибли. В памяти сохранился образ здорового, просто огромного мужика, с бородой-лопатой. Зигвард Бер, отец Ингвара.
Еще есть воспоминание о солнечном дне. Хильда, в красивом белом платье, улыбается мне. За ее спиной цветущий луг. Ее смех — как колокольчик, а в голубых глазах искриться радость.
Помню огромный погребальный костер. Но не Беров, а Лупусов. И какой-то старик говорит Олафу, что отвечать за предательство некому. «Некому нести вину». А глаза его пустые, безжизненные, словно два колодца.
А еще, словно в насмешку, в памяти сохранился тот, последний бой Беров. Я четко помню, как один за другим пали мои сородичи. Как погибла Хильда. Ее последняя улыбка… А вот сколько я сражался потом, последний Бер, это размылось. Но очень долго, вечность…
… Солнечный свет льется в окно. Рядом с высокой кроватью, на которой и лежит Юкио, на стуле сидит женщина. Она спит, уткнувшись лбом в руки, сложенные на кровати. Что-то пикает где-то рядом.
«Очнулся, здоровяк?» — словно наяву прозвучал веселый голос Хильды.