Готов на пять!

А потом, после последнего визита он пропал, а вот чувство тревоги нет, ведь раньше бывший муж цыганил денег на продукты, на квартплату, а тут прошло уже две недели, а от него ни слуху ни духу. Вот тогда Регина и помчалась в комнату, где занык не обнаружила.

Сразу же были заменены замки в квартире, произошел довольно грубый разговор сбывшем мужем, который, естественно, свою причастность ко всему отрицал, а я вот неожиданно подумала, что и мне в квартире необходимо поменять замок, а один ключ дать Максиму, так, на всякий случай. Этот мужчина не словом, а делом доказал, что моих детей не бросит. И не бросил. Посторонний человек, с который мы знакомы всего две недели, сделал для меня больше, чем родные люди. Я ведь, когда пришла в себя, первым же делом позвонила родителям и сообщила, что попала в больницу, в какой неприятной ситуации оказалась, думала, что они помогут. Например, внуков к себе заберут, может, что-то еще придумают. Но добилась лишь того, что мама пришла и обвинила меня в том, что я бросила Мишеньку, сына ее лучшей подруги, и теперь они не общаются. Но она на самом деле больше всего боялась того, что моя пока еще свекровь растрезвонит всему свету то, о чем никто знать не должен – о нашем с ее сыном скором разводе.

Дикость просто!

О том, как я себя чувствую, о том, что дети дома остались без моего присмотра, ей было плевать. Знаете, еще было обидно, что она пришла ко мне с пустыми руками… Внутри все даже как-то оборвалось. Теплилась надежда на то, что наши испорченные отношения хоть когда-нибудь перестанут быть таковыми, ведь я старалась звонить, быть примерной дочерью, но, по всей видимости, была просто не нужна.

А ее поведение, когда пришел Максим, мне совсем не понравилось. Да этот человек за несколько дней сделал больше, чем все мои родственники вместе взятые за все прошедшие годы! Но самое страшное, что мама до сих пор думает, что может указывать, кого мне выбирать и что делать. Да, когда-то я сильно зависела от родителей и их мнения, не имела собственного права голоса, с возрастом все изменилось, я хоть и коряво, но научилась отстаивать свою точку зрения. Тут можно сказать отдельное спасибо издательству, в котором я работаю, там меня не только тянули, подсказывая, что и как делать, но и учили самому элементарному. На бумаге, в своих статьях, я могла высказать не только мнение, но и разгромить какую-нибудь сенсацию, а вот если передо мной стоит оппонент, то все слова разом терялись. Девочка-наставница, да и руководство, чуть ли не состязания устраивали, помогая мне справиться со своими страхами, с неуверенностью, которая очень долго шла со мной рука об руку.

И вот сейчас этот человек, совсем не зная учителя моего дочери, смеет его оценивать, и, более того, пытается охаять? Что я, что Максим, сразу поняли, к чему подводится итог разговора, и если я не имела сил возразить, так как накрыл очередной приступ головокружения и тошноты, то поведение соседа вызывало гордость. Но самое страшное, она оценивала не поступки, а его финансовые возможности. Мне захотелось провалиться сквозь землю, такой сильный стыд испытывала. Благо, Максим себя в обиду не дал, он вообще отличный парень, который отпор даст любому.

Молодой человек довольно быстро выпроводил маму из палаты, а она даже и задерживаться не стала! Ну и ладно, пусть будет так. Видит бог, я делала все, что было в моих силах, но дальше буду отстаивать свою позицию и собственное мнение. Хватит, пожила чужим, а в итоге из действительно родных остались только дети, и те на попечении незнакомых людей. Ладно, один из них почти незнакомый.

Молодец-человек со мной пробыл некоторое время и умчался на работу, а я осмелилась заглянуть в тумбочку, где, помимо того, что я просила купить, была еще небольшая мягкая игрушка. Маленький серый мышонок смотрел на меня своими черными глазками, а я была готова разреветься, потому что никогда вот таких милых и приятных неожиданных подарков не получала.

Регина, которая все видела собственными глазами, сама ко мне подошла, крепко обняла и тихо сказала:

- Ты за этого Максима держись, - даже в глаза мне заглянула, чтобы я точно была уверена, что она не смеется надо мной или что-то в этом роде, - пусть учитель, пусть маленькая зарплата, но он хороший человек, таких сразу видно. Он и подрабатывать будет, и делать все, чтобы вам с детьми было комфортно.

Уже хотела было возразить, мол,  зачем я ему, да еще с двумя прицепами, как женщина одним махом разбила все моим переживания:

- Из сожаления он мог бы просто привезти тебя в больницу и с чувством выполненного долга забыть обо всем, что было. А Максим твой и родителей подключил, которые с малышами сидят, и к тебе ездит, и звонит каждый день. Я уж молчу о том, какими глазами он на тебя смотрит!

Вот тогда я окончательно сдалась и стала принимать такую нужную мне помощь более спокойно. Совесть уже не грызла, когда звонила мужчине и просила что-то купить. Я ведь потом все-все ему отдам, но то, что он делал для меня и моих детей, конечно, бесценно.

Пару раз за время моего пребывания в больнице звонил Михаил, но я трубку не брала и молилась, чтобы он не додумался вернуться домой. Нет, путь ему туда однозначно закрыт, и тут без вариантов или сомнений. Конечно, квартира, в которой я живу, принадлежала раньше бабушке, которая в свое время оформила бумаги на мать. А она, как понятно из нашего «тесного» общения, может сделать все, что угодно, значит, мне нужно подумать о том, чтобы в самое ближайшее время куда-то переехать. Брать ипотеку или кредит на новую квартиру я просто не могу: зарплата не позволит мне выплачивать крупную сумму, да еще и детей содержать. Но решать что-то надо! Однозначно!

Это чудесно, когда голова, которая все это время болела и казалась тяжелее чугунка, вдруг начала работать, а поток мыслей в ней стал столько разнообразными и грандиозными, что я радовалась этому, как маленький ребенок. У меня есть цель, буду идти к ней, не видя перед собой преград. И все обязательно получится!

Сейчас самое главное – до конца развестись, стребовать с мужа алименты и продолжить общаться с Максимом. Он ведь каждый день ко мне забегает перед тренировкой. Точнее, до последнего думала, что он сам занимается в зале, не верила, что еще кого-то там тренирует, а оказывается, этот человек уже нашел подработку, носится из школы домой, из дома ко мне, потом в фитнес-центр и обратно домой, но при этом счастливо улыбается, шутит и смеется, хоть взгляд у него уставший и вид невероятно вымотанный.Даже захотелось его обнять, прижать к себе и сказать, что я скоро часть проблем вновь на себя заберу, осталось потерпеть еще немного.

Сегодня, в субботу, я снова думала о многом, пока телефон вновь не запиликал. Посмотрев на экран, увидела имя мужа, вздохнула и хотела вызов отклонить, но… Сколько можно бегать и прятаться? Нужно уже что-то нам решать. Жить с ним я точно больше не буду, видеться тоже не хочу, правда, право встречаться с детьми отнять не могу. Но за последнее время, когда разговаривала с Ромой и Ариной, только и слышала про бабушку Дашу, про деда Сергея и самого молодого учителя. Слова «папа» из детской речи неожиданно испарилось, зато появилось много новых слов, а еще восторженные вздохи и ахи. Хотя Миша сам виноват: дети его ждали долго, упорно, Арина звонила, что-то ему рассказывала, как-то старалась приблизить если не к семье, то к себе, но все ее усилия оказались тщетными. Он сам выбрал этот путь, вот пусть теперь по нему и топает куда угодно.

- Слушаю, - все же поднесла трубку к уху телефона.

- Славка, привет! - как ни в чем не бывало поздоровался супруг. Никогда не любила, как он ко мне обращается, словно к дружбану какому-то, а то и к собаке.

- Привет, - я поднялась со своей кровати и вышла в коридор, не очень хотелось, чтобы кто-то слышал этот разговор.

- Как дела? - я вот не могла понять, он надо мной издевается, или мама реально еще любимому зятю ничего не сказала?

- Нормально, - отошла к окну и уставилась на стекло, по обратной стороне которого стекали капельки воды. Сентябрь уже подошел к концу, теперь вот октябрь вступил в свои права. Надеюсь, совсем скоро пойдет снег и спрячет под собой эти лужи, серость и грязь.