Пока светит Пламя

− Кухарка не придет, − бросила она через плечо и загремела мисками.

− Угу, − мрачно буркнула Кати. Уселась за стол и задумчиво уставилась в окно. Что там кухарка, неизвестно, возможно ли теперь оплачивать услуги самой Женевьевы? Хорошо хоть дознаватели не стащили под шумок небольшую сумму, хранившуюся у Кати в спальне. Интересно, а Бен держал дома деньги? И сколько еще осталось на счету в банке?

Чувствуя себя слепым кутенком, вовсе не знающим жизни, она со вздохом уставилась в появившуюся перед ней тарелку с супом. Пахучим, наваристым, с зеленью и золотыми островками жира. Облизнулась и, взявшись за ложку, с раздумьями решила повременить − всё равно никуда не денутся.

Наевшись, Кати немного воспряла духом и решила во что бы то ни стало увидеть брата. Уж вместе они точно чего-нибудь придумают. Подняла голову и встретилась с жалостливым взглядом экономки. Женевьева сидела напротив и подпирала пухлым кулаком щеку.

− Что же теперь, мисс? Чего делать будете?

− Наверное, пойду к дознавателю, стану свидания просить. Или сразу в тюрьму надо?

− Вот ведь наивная душа, − Жени вздохнула. − Чтобы пленника увидеть, особое разрешение нужно. А кто вам его даст-то?

− Квадрига? − Кати задумчиво постучала ложкой по зубам.

− На этих даже не надейтесь, − скривилась толстуха, − дознаватели если и делают чего, так не за бесплатно. И больно расценки у них высокие.

− Деньги?

Экономка скривилась: − Если бы. Они тебе шаг навстречу, а после и сама не заметишь, как в кабале окажешься. Всякое случается…

Она наклонилась ближе и сделала страшные глаза:

− У карлика-то любимая присказка "Кажная услуга только другой услугой оплотится".

− Откуда знаешь?

− Люди говорят.

Женевьева снова вздохнула и подгребла к себе пустые тарелки.

− Может, у тетушки спросить? − вслух подумала Кати.

− А вот это дело, − кивнула экономка, − ваша тетя и в Храм вхожа, и самого мэра знает.

− И вправду. Ох, Жени, спасибо за совет!

Кати оживилась и, вскочив из-за стола, ринулась переодеваться. И даже не просохшие до конца туфли не умерили ее пыл. Спустя несколько минут она сбежала с крыльца и заторопилась в сторону рынка.

Народу на площади прибавилось. Самые смелые торговки уже стояли с корзинами, в которых, обильно пересыпанный солью, поблескивал чешуей улов. Заварухи заварухами, а портящегося товара было жалко.

У одного из домов, окружающих рынок, стояла компания горожан и вполголоса переговаривалась. Подойдя, Кати с любопытством уставилась на свежий лист бумаги, пришпиленный к доске объявлений. Крупные надписи призывали граждан Хоррхола доносить в ратушу обо всех подозрениях, касающихся бандитов, напавших на шествие. Была обещана и награда − пять монет серебром за каждого преступника. Катрина невольно усмехнулась, представив, сколько враждующих соседей будет ночевать сегодня в камерах. А потом наткнулась на подозрительный взгляд какой-то дородной бабы в красном платке и поспешила своей дорогой. Может, это Квадрига уже приставил соглядатая?

На соседней улице ей повезло − двуколка попалась сразу, и Кати, наплевав на экономию, решила добраться до Мадлены с удобствами. Тем более, город она всё ещё знала плохо, а заблудиться именно сейчас было мало того, что не ко времени, но и страшновато. Кучер всю дорогу причитал о диких зверствах, жертвах и волках, но Кати особо не прислушивалась, думая о том, что же станет рассказывать тетушке. Не говорить же ей о Моргане, в самом деле. В конце концов, подъехав к знакомому дому, она решила в точности пересказать то, что рассказала дознавателю. Мадлена, конечно, родственница, но кто ее знает, вдруг вздумает с кем поделиться?

Расплатившись с возницей, Кати нырнула за калитку, взлетела на крыльцо и, точно какая-нибудь невоспитанная голытьба, забарабанила в дверь.

Ей долго не открывали. Сначала показалось, что в окошке второго этажа колыхнулась занавеска, но потом всё быстро успокоилось. В конце концов Кати решила, что дома никого нет. Она устало присела на ступени, чтобы дождаться возвращения тетки. А спустя несколько минут вздрогнула от неожиданности − в замке щелкнул ключ.

− Наконец-то! − возбужденно воскликнула Кати, вскакивая, − я уж думала…

И осеклась, глядя в застывшее чужое лицо дворецкого.

− Госпожа Харт не принимают, − проскрипел старик, старательно уставившись поверх головы гостьи.

− Ричард, это же я, − растерянно пробормотала Кати, но тот ее как будто не услышал. Вот только алые пятна ярко зацвели на обвисших старческих щеках.

− Никого пускать не велено. Идите себе, мисс, − бесцветным голосом произнес Ричард и без суеты, но решительно закрыл дверь.

Какое-то время Кати созерцала старую царапину на дубовой створке, а после, зябко обхватив себя за плечи, развернулась и прислонилась к косяку.

Растерянность сменилась горькой обидой, подбородок предательски задрожал. По щекам потекли слезы. Вот значит, как… Стоило племяннику попасть под подозрение, даже не будучи еще обвиненным, милая тетушка решила срочно отречься от родства? Быстро, однако, в Хоррхоле разносятся вести. Или коротышка и Мадлену успел навестить?

И в который раз за день на Катрину накатила отрезвляющая злость. Сойдя с крыльца, она повернулась к дому и, сжав кулаки, что есть сил проорала:

− Старая горгулья!

Даже если не тетка, так кто-нибудь из соседей обязательно услышит. Вот пусть и посплетничают всласть, чего же там такое сделала Мадлена.

Кати покосилась на расшатанный камень, из тех, что обрамляли клумбу, но вовремя себя одернула. На разбитое окошко противная родственница уж точно страже пожалуется. Мысленно пообещав страшно отомстить, Кати со всей дури громыхнула калиткой, а потом ринулась вдоль по улице, широко шагая и размахивая руками.

Примерно через квартал она немного успокоилась. Остановилась у чьей-то ограды, шумно выдохнула и задумалась, а что же дальше? Может, действительно, сходить к коротышке? Притвориться испуганной несчастной овечкой, сказать, что у нее к брату неотложное дело, да хоть наврать, что нужно, к примеру, подписать договор на жилье. Но Кати вспомнила проницательный взгляд Квадриги, крупные зубы, мелькнувшие из-под добродушной с виду, но все равно опасной, улыбки. Поежилась. Не сказать, чтобы она так уж поверила сплетням Женевьевы, да вот только личная встреча с дознавателем и на саму Кати произвела нехорошее впечатление. Словно протягиваешь руку, чтобы коснуться красавицы-крачки, а та…

Кати вздрогнула, вспоминая недавний кошмар, а потом с досадой постучала себя по лбу. Что она, в самом деле, ну точно Света Пламени не чтит? К кому добрый прихожанин должен прибегать, будто к отцу родному?

Она облегченно выдохнула и огляделась. Кажется, по этой дороге в первый раз и шли они в Храм? Она, Бен и тетка. И какой же спокойной казалась тогда жизнь.

Кати снова всхлипнула и свернула в ближайший переулок. Только бы брат Марк оказался на месте. Только бы помог…

Немного поплутав по улицам, она вышла наконец на храмовую площадь. Сейчас тут не было ни суматохи, ни горожан, спешащих вознести молитвы Свету Пламени. Только несколько Воинов с алыми перьями на шлемах мерили шагами мостовую.

Кати услышала негромкое басовитое гудение и разглядела нечто, похожее на розоватую паутину, накрывающую Храм. Наверное, это было какое-то охранное заклинание, и Кати удивленно заморгала — в Тумаллане ей ни разу не доводилось видеть такого проявления магии. Кружево паутины мягко мерцало, дрожало, а местами ярко вспыхивало, когда сквозь листву вековых дубов на него падали лучи заходящего солнца.

Правда, долго глазеть на чудо не вышло − жесткая рука в латной перчатке легла на плечо. Кати испуганно обернулась и съежилась под холодным взглядом из шлемных глазниц.

− Храм закрыт.

− Но как же…

− Никого не пускают, завтра приходи.

Кати прикусила губу и, собравшись с духом, выпалила:

− А я не могу завтра. Меня сегодня наставник вызвал. Срочно.