Страница 21 из 78
— К милосердию прибегают неуверенные в себе,— вступил в разговор вошедший в тренировочный отсек Войен, с напыщенной серьезностью произнося одну из боевых аксиом.— Кто просит милосердия? — спросил он, сбрасывая с головы капюшон повседневного одеяния.
Андус кивнул на своего собеседника:
— Оно необходимо брату Ралю. Он уже в который раз ошибся, и это его сильно огорчило.
Раль, начиная сердиться не на шутку, оскалил зубы:
— Берегись, старик.
Хакур в притворном испуге закатил глаза.
— Ну а как ты, Мерик? Где ты был?
Вопрос был задан мимоходом, но Раль заметил искры напряженности в глазах апотекария.
— Занимался своим делом, Андус, и больше ничего.— Войен быстро постарался отвести разговор от своей персоны.— А ты, Пир, надеюсь, готов к предстоящей битве? Насколько я помню, счет еще в мою пользу, не так ли?
Тот кивнул.
Раль и Войен постоянно соревновались, кто из них первым убьет противника в начале каждой операции.
— Но считаем только воинов, помнишь? А то в прошлый раз это был сервитор.
— Сервитор-стрелок, — поправил его Войен. — И он наверняка бы меня подстрелил, если бы я ему позволил. — Он огляделся по сторонам. — Я думаю, что нам выпадет отличный шанс прощупать оборону Истваана. Операция будет проводиться по этапам, и сначала предстоит высадиться и разгромить станцию связи в удаленном мире. А потом последует полномасштабная атака на планету.
Хакур скривил губы:
— А ты неплохо проинформирован. Капитан Гарро еще не вернулся с корабля Воителя, а тебе уже известны все детали миссии.
Войен заколебался:
— Ну, это общеизвестное положение.
Тон его голоса изменился, стал более настороженным.
— Вот как? — Раль почувствовал что-то неладное. — А кто тебе сказал, брат?
— Какая разница? — раздраженно бросил апотекарий. — Информация поступила, и я решил поделиться с вами, но если вы предпочитаете оставаться в неведении…
— Об этом никто не говорил, — прервал его Андус. — Давай, Мерик, расскажи, откуда ты это узнал. От какого-то раненого в лазарете, под действием болеутоляющих средств, или от болтливого астропата?
Раль заметил, что все воины в комнате замолчали и прислушиваются к их перепалке. Даже денщик Гарро поднял голову в своем углу. Войен заметил интерес Калеба и метнул в него ледяной взгляд.
— Брат, я задал тебе вопрос, — произнес Хакур, и на этот раз в его голосе прозвучал металл, как на поле боя, когда сержант отдавал приказы и не сомневался в их исполнении.
У Войена напряглась челюсть.
— Я не могу сказать.
Апотекарий обошел ветерана и сделал несколько шагов к своей нише. Хакур остановил Войена, схватив его за руку.
— А что это у тебя в руке?
— Ничего, что было бы тебе интересно, сержант.
Ветеран-сержант был, по меньшей мере, вдвое старше апотекария, но за долгие годы службы боевой опыт Хакура нисколько не потускнел. Он легко повернул руку Войена и нажал на нервное окончание, так что пальцы разжались сами собой и на ладони открылась потертая медная монета.
— Что это? — негромко, но требовательно спросил Хакур.
— Ты и сам знаешь! — бросил в ответ Войен. — Не строй из себя глупца!
На тусклом металлическом диске виднелся символ Легиона.
— Знак ложи, — выдохнул Раль. — Ты состоишь в ложе? И давно?
— Я не могу сказать! — ответил Войен, стряхнул руку Хакура и шагнул к своей комнате, где хранились немногочисленные личные вещи. — Не спрашивай меня ни о чем!
— Тебе известно мнение боевого капитана о подобных вещах, — сказал Андус. — Он отвергает любые тайные сборища…
— Он отвергает, — прервал его Мерик. — Он, а не я. Если капитан Гарро отказывается вступить в братство ложи, то это его выбор, и твой тоже, раз уж ты во всем ему подражаешь. А я не отказываюсь. Я — член ложи. — Он резко вздохнул. — Ну вот. Все сказано.
Дециус вскочил на ноги.
— Мы все принадлежим к Седьмой роте, — крикнул он. — И капитан тоже! Гарро подает нам пример, которому мы должны следовать без всяких вопросов!
— Если бы он нашел время выслушать, он бы все понял. — Мерик покачал головой и снова показал значок. — Вы должны понять, что это не какое-то секретное общество, это место, где люди могут свободно встречаться и разговаривать.
— Похоже, что так, — проворчал Сендек. — Из того, что ты недавно рассказал, выходит, что в ложе свободно передается даже самая секретная информация.
Войен сердито тряхнул головой:
— Все совершенно не так. Не искажайте мои слова.
— Ты должен выйти из ложи, Мерик, — сказал Хакур. — Поклянись нам, и мы больше не будем разговаривать на эту тему.
— Нет. — Он крепко сжал монету. — Вы все меня знаете. Мы боевые братья! Я лечил каждого из вас и некоторым даже спас жизнь. Я, Мерик Войен, ваш друг и товарищ по оружию. Неужели вы допускаете, что я мог бы принять участие в мятеже? — Он коротко рассмеялся. — Поверьте, если бы вы видели лица присутствующих там людей, вы бы поняли, что это вы вместе с Гарро остались в меньшинстве!
— Что делают Грульгор и Тифон в своих ротах, нас не касается, — заметил Дециус.
— И остальные тоже! — парировал Войен. — Я далеко не единственный представитель Седьмой роты в сообществе!
— Нет! — не поверил Хакур.
— Я бы никогда не стал тебе лгать, и если после такого разговора вы считаете меня недостойным… — После долгой паузы он подавленно опустил голову. — Значит, наше братство не настолько крепкое, как я думал.
Когда Войен снова поднял взгляд, в комнате появился кое-кто еще.
Резким от гнева голосом капитан Гарро бросил единственную команду:
— Освободите помещение!
Когда они остались одни и Калеб закрыл за собой дверь, тяжелый взгляд Гарро уперся в лицо подчиненного. Руки капитана в бронированных перчатках сжались в кулаки.
— Я не слышал, как ты вошел, — пробормотал Войен. — Как много ты успел услышать?
— Можешь не оправдываться, — ответил Гарро. — Я немного постоял в коридоре, прежде чем войти.
— Ха! — сухо рассмеялся апотекарий. — А я думал, что шпионит только твой денщик.
— Калеб рассказывает мне только то, что сочтет нужным. Я ничего ему не поручал.
— Значит, мы с ним похожи.
Гарро отвернулся.
— Ты говорил, что вступил в ложу, исходя из своих принципов. Это так?
— Да. Я старший апотекарий Седьмой роты, и мой долг знать истинные чувства состоящих в ней воинов. Иногда случаются ситуации, о которых люди скорее расскажут товарищам по ложе, чем апотекарию. — Войен говорил, уставившись в пол. — Должен ли я понимать, что в свете открывшихся фактов ты будешь настаивать на моем переводе в другую роту?
Какая-то часть Гарро была готова взорваться от гнева, но на самом деле он чувствовал лишь разочарование.
— Я всегда сторонился лож, а теперь узнаю, что один из самых доверенных моих друзей стал членом сообщества. Это ставит под сомнение мою проницательность и дальновидность.
— Нет! — воскликнул Войен. — Господин, поверь мне, я вступил в ложу не ради того, чтобы тебя подвести! Этот шаг был продиктован… личным выбором Мерика Войена.
Гарро долго молчал.
— Мы стали братьями за долгие десятилетия, проведенные в бесконечных битвах. Ты прекрасный воин и еще лучший апотекарий. В противном случае я бы не взял тебя к себе в роту. Но это… ты скрывал от всех нас, а значит, мало ценил нашу дружбу. Если ты решишь остаться под моим командованием, Мерик, тебе будет нелегко снова заслужить утраченное сегодня доверие. — Капитан посмотрел апотекарию в глаза. — Можешь оставаться, можешь уходить. Мерик Войен волен выбирать.
— Если я предпочту остаться, будет ли разрыв с ложей твоим условием, господин?
Капитан покачал головой:
— Я не стану тебя ни к чему принуждать. Ты все еще остаешься моим боевым братом, даже если твое мнение не всегда совпадает с моим. — Гарро шагнул вперед и протянул Войену руку. — Но я хочу попросить тебя об одном. Обещай, что если ложа когда-нибудь станет принуждать отвернуться от Императора Человечества, ты уничтожишь этот значок и порвешь с ними.