Страница 2 из 10
Быстрый коллапс (темп снижения на 10%) добычи нефти из-за геологических факторов сейчас кажется менее вероятным, отчасти потому, что устойчиво высокие цены на энергоносители (около 100 долларов за баррель) позволили частным и национальным энергетическим корпорациям внедрить много новых ископаемых и возобновляемых источников энергии, смягчающих влияние падения добычи на стареющих «сверхгигантских» месторождениях.
Наряду с массовым расширением сжигания угля, большинство этих новых энергетических проектов прямо или косвенно увеличили выбросы парниковых газов. Например, битуминозные пески, сверхглубокая нефть и сланцевая генерируют гораздо больше парниковых газов, чем традиционные источники, которые они заменили. Биотопливо косвенно использует ископаемые виды топлива или вредно влияет на почвенный и растительный углерод на уровнях, которые во многих случаях не гарантируют чистого сокращения GGE.
Когда мы смотрим на глобальную ситуацию через призму будущих сценариев, мы видим, что существенное замещение нетрадиционными источниками нефти и газа компенсировало значительное снижение добычи традиционной нефти с 2005 года по настоящее время, создавая условия для менее сурового сценария «зеленых технологий» и «коричневых технологий».
Важно отметить, что есть убедительные доказательства того, что глобальный финансовый кризис (GFC) и связанный с ним кризис суверенного долга ознаменовали начало конца глобального экономического роста. (5) Если это так, то уже установившееся сокращение потребления ресурсов (6) во многих чрезмерно развитых странах позволит предложению более точно соответствовать спросу на нефть и ресурсы в целом. С точки зрения макросистемы, экономический спад и распад устоявшегося потребления среднего класса - это адаптивные процессы, с помощью которых человечество справляется со снижением чистой доступности энергии.
Климат; Все хуже и хуже
Хотя исчерпание нефти кажется более умеренным, чем наихудшие прогнозы, ситуация с изменением климата, похоже, хуже научного моделирования. Выбросы парниковых газов увеличиваются быстрее, чем в наихудших сценариях, в сочетании с почти полным провалом международных соглашений по ограничению выбросов в будущем.
Эта ситуация сделала «опасное изменение климата» само собой разумеющимся и повысила вероятность более серьезных последствий. Помимо моделирования, именно учащение засух, экстремальных погодных явлений и удивительно быстрое исчезновение арктического морского льда явились четко определенными маркерами изменения климата в действии.
Падение глобальных выбросов, вызванное GFC 2008 года, было проигнорировано сообществом климатических активистов (7) как неудобная правда. После провала Копенгагенского саммита по климату я раскритиковал союз сообщества климатических активистов с хозяевами финансов и против ресурсных отраслей как наивный альянс. (8)
В то время как экономика пузыря на углеродных рынках, которую предпочитают банкиры, не возникла, количественное смягчение оказалось заменой, позволяющей крупным банкам зарабатывать деньги без риска увеличения безнадежных долгов, в то время как граждане накапливают непогашаемый частный и государственный долг на исторически беспрецедентный масштаб.
Экономический спад оказался намного хуже, чем показывает официальная статистика, но энергетический и ресурсный секторы оставались относительно устойчивыми в ответ на устойчиво высокие цены и постоянную доступность кредитов для поддержки крупных новых проектов. Продолжающийся доступ к кредитам, возможно, является наиболее важным фактором, предотвращающим снижение энергоснабжения.
Более низкая чистая отдача энергии от новых видов энергоресурсов означает, что реальные экономические выгоды для общества намного меньше, чем в прошлом, а выбросы парниковых газов (GGE) намного выше. Этот положительный отзыв о более высоком GGE, несмотря на экономический спад, является самой сутью моего сценария коричневых технологий.
Коричневые технологии; Здесь и сейчас
Итак, через десять лет после наших «дебатов» я должен признать, что Питер Харпер был прав в отношении климатической чрезвычайной ситуации, и что до сих пор Peak Oil ускоряла GGE за счет быстрой разработки угля, нефти и газа, а также фиаско с биотопливом. (9) Возможно, эти обсуждения с Питером оказали существенное влияние на сценарии будущего, потому что всего через 5 лет после того, как я написал сценарии, я пришел к выводу, что мир коричневых технологий (серьезного изменения климата, но медленного спада потребления энергии) уже появляется.
В «Сценариях будущего» я упомянул финансовую нестабильность и экономический пузырь как основные факторы, подкрепляющие мой первичный анализ «будущего с энергетическим спадом». Я видел эти факторы и результирующий GFC как симптомы более фундаментальных движущих сил пика добычи нефти (и, следовательно, пика чистой энергии, доступной для общества).
Мое внимание к этим геологическим и климатическим ограничениям, не зависящим от человека, привело меня к недооценке важности того, как сложность глобальной финансовой системы в краткосрочной перспективе повлияет на будущее.
В недавнем интервью о «Переоборудовании пригородов» (10) я признал, что после десятилетий сосредоточения внимания на биологических и энергетических основах устойчивой человеческой культуры, в последнее время я стал одержим деньгами как более краткосрочным двигателем зарождающегося будущего энергетического спада.
От того, как мы перейдем к сокращающейся экономике, будет зависеть, как мы будем бороться с трудноразрешимыми, более медленными движущими силами энергии и климата. Одна из великих дискуссий в кругах нефтяного сектора заключалась в том, вызовет ли Peak Oil гиперинфляцию или дефляцию.
К 2008 году работы системного аналитика Николь Фосс (11) и экономиста Стива Кина (12) убедили меня в том, что дефляционная экономика будет (и уже является) наиболее мощными факторами, формирующими наше ближайшее будущее.
Я считаю, что моя характеристика (в «Нефть против денег») самых могущественных агентов глобального капитализма, находящихся в состоянии войны друг с другом, по-прежнему полезна, но этот конфликт не остановил некую странную синергию между героической логистикой предприятий по сбору энергии и безумными денежными схемами центральных банков, подталкивающих мировую экономику к все более быстрому перерегулированию.
В то же время захватывающие дух формы бесплатных денег для банков и массовая передача финансового риска населению от банков удержали глобальную финансовую систему от коллапса, но с ухудшением условий для населения в наиболее уязвимых странах, включая ранее богатые, такие как Греция.
Мой сценарий зеленых технологий включал продолжительный бум возобновляемых источников энергии, стимулирующий сельскую и региональную экономику, частично реальную, а частично - мыльную экономику. Я представил, что сценарий Brown Tech движется за счет роста секторов ископаемого топлива и ядерной энергии под руководством возрождающихся националистических правительств, работающих в сфере ресурсов.
В США, Австралии, Канаде и других странах, по-прежнему приверженных рыночным решениям, мы наблюдаем сочетание реальных, но грязных проектов по созданию богатства наряду с другими проектами (такими как сланцевый газ), которые кажутся грязными без особого ущерба для реального богатства.
В презентациях и семинарах по сценариям будущего я отмечаю, что разные страны предрасположены к разным сценариям. Например, Новая Зеландия стремится к зеленым технологиям из-за относительной изоляции от последствий изменения климата и распределения богатства за счет сельского хозяйства, лесного хозяйства и возобновляемых источников энергии.