Город возможностей

Городские легенды — бесценный путеводитель для таких искателей артефактов, как я, но нельзя целиком полагаться на историю, ведь переданная через десятки поколений, она кардинально видоизменяется, обрастает слоями комментариев рассказчиков, которые не всегда дружат с логикой, но несомненно обладают богатой фантазией. Словом, на выходе она не представляет для уважаемого историка ничего ценного, однако в каждом слухе есть сердцевина, от которой и прорастает легенда. Нужно лишь снять слои вымысла. Кажется, нет ничего проще, однако…

Призраков я не видел — думаю, герои, которых ждал счастливый конец, а не ловушка Шеогората, упокаиваются с миром, — однако принял к сведению некоторые моменты. Шалидор точно не мог явиться обычной воительнице, а значит, искать следовало в старых зданиях, принадлежащих Гильдии магов — благо в твоих книгах оказались планы Виндхельма Второй эры.

Чужестранку точно должны были привлекать книги, однако старую библиотеку я решил осмотреть ночью. Скрывшись за дальними стеллажами, я дождался, когда хранители уйдут в комнаты, и неспешно прошёлся по залам, осмотрел полки, оценивая примерное время их появления. В одиночестве, собравшись с мыслями, я нашёл на нижних уровнях хранилище книг настолько древних, что от одного прикосновения те могли превратиться в пыль — что-то вроде последнего пристанища для умирающих старцев.

Коридоры древних зданий узкие, а комнаты маленькие — совсем не под рост среднего норда, что странно, — будто выдолбленные в скале. Продираясь сквозь уровни хранилищ, я думал о криптах, в которых находили последнее пристанище герои древности, и содрогался. Воистину, норды будто пытаются извратить всё, что касается удобства, и стать ещё злее.

Не помню, сколько шёл по этому лабиринту при свете наколдованного огонька. Я точно в тумане блуждал, продираясь сквозь застывшее время, пока вдруг не наткнулся на знак Эбонхартского Пакта — я перечитывал твои книги так часто, что его символ точно отпечатался где-то в подкорке. Пришлось аккуратно выдолбить камень с символом, чтобы добраться до ниши.

Нарил Атрен — так её звали. Теперь я знаю. Присутствие людей уже наполнило верхние уровни библиотеки, а я всё сидел там, внизу, глядя на обнаруженное сокровище, и не мог взять в толк, что мне теперь делать с такой огромной ответственностью. Гребень из хитиновой пластины с вырезанным именем и датой грелся в ладони впервые за долгие, долгие годы — никогда не перестану восхищаться этим чувством! — а я едва дышал, думая о его хозяйке.

Нарил растворилась во времени, как капля мёда в Море Призраков, и нет на свете того, кто помнил бы её имя, лицо и голос. Что значил этот гребень? Почему его следовало спрятать? Пропасть между нами глубока, но одна вещь на мгновение перекинула если не мостик, то отголосок.

Возможно, эти заметки найдут точно так же. Даже интересно, что бы обо мне подумали — поняли бы мотивы, мою любовь к тебе, моя милая, и цель, важнее которой ничего нет? Насколько длинную тень я оставлю?

И что мне нужно сделать, чтобы разрушить это проклятое время?

========== 4. Лучшее место в городе ==========

Сверившись с твоими книгами, я пошёл по самым значимым местам Виндхельма, но не обнаружил ни следа истории, кроме, конечно же, королевского дворца. Да и тот, судя по описанию и схематичному эскизу, заметно изменился. Время не щадит даже камни, моя милая.

Однако не стоит расстраиваться: время также несёт прогресс, поэтому деревянные постройки не просто сгнили и пошли на растопку, а выросли до каменных гигантов, пусть и похожих на скучные квадраты, — практичных и надёжных. Только фундамент остаётся — значит, и дух дома тоже. Норды пережили столько битв, что перестраивать дома из дерева на скорую руку стало просто невыгодно. Зато эти простоят точно парочку веков, если не больше.

Хоть здания и одинаково каменные, всё же с первого взгляда видно, где живёт богач, а где те, кому повезло меньше. Чувство прекрасного выражается в деталях: камень местами будто пластичный, неровный; ему придают форму драконьих голов или диких зверей, символы кланов украшают фасады, будто говоря: «Подумай сто раз, куда лезешь». Крыши, кажется, целиком состоят из острых углов. Чудо, что ничего не отваливается. Дома данмеров, напротив, похожи на двухэтажные каменные муравейники, будто в насмешку над их образом жизни на родине. Улицы узкие, поэтому своды крыш низко склоняются над головой прохожего, закрывая небо почти полностью. Этот район создан, чтобы подавлять волю.

Обожаю гулять в жилых районах Виндхельма. Только здесь, в тишине и спокойствии, видишь, что норды — такие же люди, как ты и я: беззащитные, уязвимые. Этот город создан, чтобы внушить спокойствие его жителям, поэтому внутри своих домов они чувствуют себя расслабленно, не видят подвоха, когда их окружают стены высотой с гору. У каждого ореха, если задуматься, есть мягкая сердцевина.

Это знание придало лёгкости мыслям. Моя новая знакомая вручила дубликат ключей от своего дома, видимо, в надежде на продолжительные отношения, но я понял, что лучше укрытия, чем жилой дом норда, в Виндхельме просто не найти.

========== 5. Типичная погода ==========

Никогда не думал, что снег и мороз могут принести пользу. У нас в Сиродиле будто наступает очередной прорыв Обливиона, как только лёгкий белый иней покрывает траву и листья: жители массово скупают у торговцев продукты и тёплые вещи впрок, запираются по домам, спасают, а то и забивают скот. Я уже отмечал, что имперцы много думают, а теперь добавлю: и много драматизируют. С этим недостатком, как видишь, я так и не справился.

В Виндхельме даже курицы спокойно бороздят сугробы на фермах (кто-то должен остановить этих безумцев!) — наверное, это какой-то морозоустойчивый вид, не иначе, ведь в этих краях выживает сильнейший. Норды страшно пугаются, когда видят ростки травы между камней. Лишь недавно я узнал о методе строительства на промёрзшей земле, которым пользовались ещё их предки во времена Культа драконов. Суть его в том, что земля под зданием должна оставаться промёрзшей, как застывший цемент, иначе, оттаяв, фундамент развалится. Летом, в периоды оттепелей, баланс поддерживается криомагами, но к их услугам обращаются крайне редко: видимо, нордская гордость не позволяет лишний раз связываться с Коллегией Винтерхолда, хотя у тех после землетрясения мост разрушился, но всё равно продолжает висеть прямо над пропастью — удивительное дело! Как закончу дела в Виндхельме, обязательно с тобой съездим дальше на север, хотя морально я пока не готов к таким подвигам.

Для начала пришлось сделать обход вокруг города, насколько позволяла местность, чтобы отметить все входы и выходы и заодно взглянуть на древнего гиганта со стороны. Лёд окружил его со всех сторон; это похоже на нескончаемую схватку, где проще к войне привыкнуть и приспособиться. Замёрзшие стоки выглядят внушающе, будто прекрасные снежные водопады — и не задумываешься даже об их содержимом.

Одно раздражает — под ногами вечный гололёд, который изредка посыпается каменной крошкой. Я купил сапоги с прибитыми шипами, чтобы не переломать ноги, однако ходить в них — очередной сорт пытки, как только покидаешь ледяную поверхность. Первое время я не отлипал от стен, пока пересекал улицу, а подъёмов и спусков боялся больше, чем даже обморожения или нападения саблезуба. В тавернах местные передвигаются уверенно, однако запасную пару обуви они с собой не носят.

Как видишь, настроение у меня сугубо оптимистичное, в работе есть серьёзные подвижки: один из наших артефактов Второй эры оказался куда мощнее и древнее, чем тебе казалось, а принадлежал он в том числе талантливому магу, имя которого в приличном обществе называть не принято. Я держу в руках только ничтожную часть его величия, но едва не захлёбываюсь той силой, что заключило в себя зачарование. Пришлось снова повозиться ночью в Зале Мёртвых и замести следы экспериментов, но зато я точно знаю, что он работает. Значит, уже скоро мы снова свидимся. Как говорил мой друг Финис, «для древнейшей школы магии нет ничего невозможного».