Страница 35 из 43
И все-таки эта идея заставляла ее настраиваться на тревогу. Ей не нравилось, как сильно брачная форма меняет образ мыслей. Она хотела быть собой, со своими желаниями и стремлениями, и чтобы никакая форма их не подавляла. Хотя, конечно, даже сейчас на нее влияла трудоформа…
Она настроилась на ритм решимости и выкинула эти мысли из головы. Где же Венли? Эшонай знала, что ей не следует бояться за сестру. Слушатели все время уходили в бурю, и, хотя это нельзя было назвать абсолютно безопасным, ей не стоило напевать в ритме тревоги, как делали люди, когда говорили о Великих бурях. Бури были естественной частью жизни, Рошар даровал их слушателям.
В самой глубине души шевельнулась мысль – насколько легче будет жить без Венли, без ее постоянного нытья, без ее зависти, – но Эшонай не хотела ее признавать. Все в делах Эшонай – каждый разговор, или план, или вылазка, – усложнялось, когда вмешивалась Венли. Проблемы возникали из ничего.
Такие мысли были слабостью Эшонай. Ей надлежало любить сестру. И она действительно не хотела, чтобы с Венли что-нибудь случилось, но было трудно не вспоминать, как спокойно все шло без участия этой дурочки, склонной все драматизировать…
Из бури появилась блестящая от дождя фигура, подсвеченная молнией. Разглядев, что это Венли, Эшонай снова почувствовала угрызения совести и с усилием настроилась на радость. Она вышла в бурю и помогла сестре одолеть остаток пути.
Венли осталась в трудоформе. Мокрая, дрожащая фемалена в трудоформе.
– Не сработало, да? – спросил ее Тьюд.
Венли посмотрела на него, приоткрыв рот, но оставаясь немой, словно человек. Затем она нервно улыбнулась. Улыбка была безумная, совсем на нее не похожая.
– Нет, Тьюд, – сказала Венли. – Не сработало. Мне придется еще много-много раз пытаться найти боеформу.
Он загудел в ритме примирения, бросил взгляд на Эшонай. Она была права – о бракоформе Венли и не подумала.
– Хочу посидеть у огня, – сказала ее сестра. – И согреться.
– Венли? – сказала Эшонай. – Твои слова… Где их ритм?
Венли помолчала. Затем она – как будто превозмогая сопротивление – начала напевать в ритме веселья, но получилось не с первой попытки.
– Что за ерунда, – наконец сказала Венли. – Ты просто была невнимательна.
И она зашагала к огню с видом еще более чванным, чем обычно, – высокомерной походкой фемалены, уверенной, что управляет бурями.
58. Даль-перья
Я нахожу этот опыт таким странным. Я работаю с ученой из древних времен, когда о современной научной теории еще никто не знал. Я все время забываю о том, что моей напарнице абсолютно неизвестны некоторые тысячелетние традиции.
С глухим стуком Каладин приземлился на балкон. Сил светящейся лентой устремилась вглубь башни. Он не видел дозорных, которые собрали вещи и ушли вместе с даль-перьями, но верил, что Сил наблюдает за ними.
Он последовал за ней в темноту, переместив свой буресвет в сферу, чтобы не светиться. Ему не удалось тайком проследить за Клятвенными вратами, но если он каким-то образом сумеет украсть одно из этих пустосветных даль-перьев, то поможет Навани хоть в чем-то.
Держась рукой за стену, он шел во тьме так быстро, как только осмеливался. Вскоре он приблизился к коридору с фонарями вдоль стены; это был третий этаж башни, по большей части заселенный и освещенный. В свете фонарей впереди показались две певицы-фемалены, одетые в хавы и тихо болтающие между собой. Сил осторожно пробиралась за ними, шныряя по боковым туннелям и закоулкам.
Каладин тащился далеко позади, полагаясь на Сил, указывающую повороты, так как две певицы нередко оказывались вне его прямой видимости. В этой части башни располагалась большая прачечная, куда темноглазые приходили, чтобы воспользоваться общественной водой и мылом. Он миновал несколько больших комнат без дверей, где пол представлял собой череду бассейнов.
В столь поздний час здесь почти никого не было. Похоже, наносы башни перенастроили, чтобы они работали на пустосвете, но все-таки Каладину пришлось спрятаться от нескольких водовозных отрядов – повозки тянули люди, а охранниками были певцы, – которые шли по туннелям. Вскоре вернулась Сил, и он нырнул в темную нишу рядом с пустой комнатой, полной корзин для белья. Пахло мылом.
– Впереди сторожевой пост, – прошептала Сил. – Певицы пошли дальше. Что ты собираешься делать?
– Сплавленные поблизости есть?
– Я не видела. Только обычные певцы.
– Теоретически рядовые стражи не должны тебя увидеть, если ты им не позволишь. Следуй за этими певицами с даль-перьями. Надеюсь, их комнаты недалеко. Если они разделятся, выбери ту, что в синей хаве, – вышивка указывает на более высокий статус. Когда узнаешь, где ее комната, возвращайся, и мы придумаем, как туда пробраться другим путем, чтобы украсть даль-перо.
– Хорошо. Но если они уйдут слишком далеко от тебя, я потеряю разум…
– Возвращайся, если почувствуешь себя плохо. Мы можем попробовать в другой раз.
Без единого слова Сил взлетела, оставив Каладина прятаться в комнате с корзинами. К сожалению, вскоре он услышал голоса – и увидел пару певцов с корзинами, идущих по коридору. Похоже, даже воины-захватчики, прислужники древнего зла, нуждались в стирке. Каладин закрыл дверь, погрузившись в темноту, а затем, сообразив, что они могут прийти со своей ношей в эту самую комнату, схватил метлу и сплетением закрепил ее поперек двери.
Поскольку он зарядил концы метлы, буресвет не должен был просачиваться через дверь. Миг спустя она задребезжала: кто-то попытался ее толкнуть. Раздраженные голоса снаружи пожаловались по-азирски, дверь опять затряслась. Каладин сжал скальпель, чувствуя, как давит на плечи темнота. Ужас ночных кошмаров и усталость, которая намного превосходила предыдущее физическое напряжение. Изнеможение, которое он испытывал так давно, что привык считать нормальным.
Когда дверь снова задребезжала, он был уверен, что это темная сила пришла за ним. Он услышал гудение тетивы и крики Газа, призывавшего мостовиков бежать. Крики умирающих, и… и…
Каладин моргнул. Дверь замерла. Когда… когда это случилось? Он подождал несколько минут, вытирая пот со лба, затем отменил сплетение и приоткрыл дверь. Рядом стояли две корзины, певцов не было видно. Он глубоко вздохнул, затем расслабил пальцы, сжимающие скальпель, и спрятал его.
Наконец Сил вернулась.
– Они шли не к себе, – сообщила она, оживленно летая вокруг него в виде светящейся ленты и рисуя узоры в воздухе. – Они оставили даль-перья в комнате чуть дальше – их там десятки! Комнату охраняют две пожилые фемалены.
Каладин кивнул, глубоко дыша, борясь с усталостью.
– Ты… в порядке? – спросила Сил.
– В порядке. Выходит, ты нашла центральное хранилище даль-перьев. Логично, что они устроили такое в башне.
Содержание сотен даль-перьев – непростое дело, поэтому многие великие лорды и леди создавали центральные хранилища. Из разных мест – например, постов охраны вокруг башни – могли посылать отчеты в этот центр, где специальные работники выбирали важные сведения и отправляли вышестоящим чиновникам.
Певцы держали свои перья в центральных хранилищах, возвращали их туда после использования. Все было под контролем. Письмоводительницы не забирали эти штуковины домой. В такое хранилище будет не так просто забраться, как в чью-то спальню, но это открывало дополнительные возможности.
– Надо пройти мимо этого поста, – прошептал Каладин, пряча усталость.
– Есть кое-что еще, Каладин, – сказала Сил. – Посмотри за дверь, в туннель.
Нахмурившись, он сделал так, как она просила. Сперва ничего – а потом он увидел, как что-то мелькнуло в воздухе. Рябь, очертаниями похожая на красную молнию.
– Новый вид спренов пустоты, – сказал Каладин.