Страница 31 из 43
Сияющих оказалось примерно пятьдесят. Возможно, с таким малым числом защитников Рабониэль сумела бы занять башню, даже если бы они смогли сражаться. А может, и нет. В этих современных рыцарях было что-то особенное. Они постоянно удивляли Сплавленных. Все ждали от них беспомощности, неопытности. Рошар прожил столетия без уз между людьми и спренами. У новичков не было учителей, им все пришлось осваивать самостоятельно. Как же они сумели так преуспеть?
Тимбре пульсировала, выражая свои мысли по этому поводу. Иногда невежество было преимуществом, поскольку устраняло ожидания, обусловленные прошлым. Может, дело в этом. Или в чем-то другом. Усталым и древним душам Сплавленных теперь противостояли молодые спрены, полные энтузиазма.
Венли задержалась возле молодой женщины. Сияющие лежали на одеялах, накрытые простынями, как трупы, – обнаженными оставались только лица. Эта Сияющая, однако, шевелилась. Ее глаза были закрыты, но лицо подергивалось, как будто она была во власти ужасного кошмара. Может, и так. В прошлом Вражда вторгался в сознание Венли; кто знает, как далеко может зайти его развращающее прикосновение?
«Ветробегунья», – подумала Венли, читая надписи на полу рядом с женщиной. Здесь значилось все, что команда Венли выяснила об отдельных Сияющих, допросив обитателей башни. Она посмотрела в конец ряда на другого Сияющего, чье лицо выражало то же самое. Еще один ветробегун.
Закончив осмотр, она подошла поговорить с Дулом. Для Венли оказалось несложным передать своим доверенным помощникам заботу о павших Сияющих, поскольку Рабониэль считала, что это хорошее применение для них.
– Другие ветробегуны, – тихо проговорила Венли. – Они тоже выглядят так, словно…
– Вот-вот проснутся? – договорил Дул в ритме благоговения. – Ага. Верно. Если кто-то из них хоть шелохнется, это обязательно окажется ветробегун. Некоторые даже бормочут во сне.
– Рабониэль специально попросила меня это проверить, – призналась Венли в ритме тревоги. – Кажется, она предвидела, что так будет.
– Догадаться нетрудно. Тот Сияющий, что не заснул и предположительно бродит по башне – он тоже ветробегун, верно?
Венли кивнула, глядя вдоль рядов тел. Ее тайные сторонники ходили среди них, подавая бульон и меняя грязные простыни.
– Это был хороший маневр, пристроить нас сюда, – прошептал Дул. – Забота о человеках дает нам повод собрать одеяла и одежду для побега. Я начал откладывать бульонную пасту, нам должно хватить.
– Хорошо, – с тревогой сказала Венли. – Когда вокруг будут только наши, проверь этих ветробегунов и посмотри, не сможешь ли кого-нибудь разбудить.
– А если получится? – спросил Дул в ритме скепсиса. – По-моему, ужасная идея.
Первым порывом – даже сейчас – было дать ему пощечину. Как он смеет сомневаться в ее приказах? Она подавила это желание, хотя оно свидетельствовало, что Венли все та же эгоистка, несмотря ни на что. Несколько Слов не сделали ее лучше.
– Их силы будут подавлены, – объяснила Венли. – Значит, никакой угрозы. А если начнут буйствовать, убирайтесь – и пусть все думают, что кто-то проснулся спонтанно. Это убережет нас от подозрений в причастности.
– Хорошо, но зачем рисковать?
– Бежать и прятаться будет гораздо легче с помощью таких, как эти. По крайней мере, нам понадобится отвлекающий маневр, чтобы выбраться. Если ветробегуны внезапно проснутся и начнут драться, он нам гарантирован.
Она взглянула на Дула, который все еще напевал в ритме скепсиса.
– Послушай, – сказала Венли, когда они закончили обход комнаты, – я люблю человеков не больше, чем ты. Но если мы действительно хотим сбежать, нам нужно использовать все преимущества, которые сможем найти. – Она обвела рукой комнату с бессознательными Сияющими. – Это преимущество может оказаться очень важным.
Наконец Дул загудел в ритме примирения.
– Полагаю, ты права. Стоит попробовать, хотя я не знаю, как их разбудить. Нам нужен лекарь. Он бы в любом случае пригодился; у некоторых из них, похоже, появляются язвы, а они могут привлечь спренов гниения. Другие не принимают бульон, хотя вокруг них так и кишат спрены голода.
Венли настроилась на ритм мира, и тут ее осенило.
– Я найду тебе лекарей. На самом деле, знаю одного, который может согласиться помочь. Он человек. Он вынужден прятаться из-за кое-каких дел, о которых нам не следует распространяться. Но я думаю, что его можно поместить сюда, и пусть работает.
Дул кивнул, напевая в ритме признательности. Венли вышла в атриум с его длинной вертикальной шахтой, ведущей к вершине башни. Миновала нескольких Царственных, стоявших на страже у двери в комнату с моделью. Лешви велела ей поместить лекаря и его семью в безопасное место; что ж, все складывалось удачно.
Приближался комендантский час, поэтому здесь, на первом этаже атриума, все спешили завершить свои дела. Человеки – уже не сидящие под домашним арестом – выползли из раковин, как лозы после бури. Многие из них жили вокруг атриума, и они вытаскивали тележки, устраивая временные магазины возле большого окна. Человеки тянулись к солнечному свету, как спрены к Стремлениям.
Сегодня они вели себя робко и держались на расстоянии от Венли, как будто не могли поверить, что жизнь продолжается, словно ничего не случилось. Венли нашла лестницу и поспешила наверх; несколько человеческих женщин отпрянули с ее пути и тихо ахнули, притягивая червеобразного спрена страха. Иногда Венли забывала, как устрашающе выглядит ее Царственный облик. Она привыкла, все больше воспринимая эту форму как естественную, пусть даже в ее светсердце сидел пойманный в ловушку спрен пустоты.
На втором этаже Венли направилась к месту встречи возле балкона атриума. Сегодня вечером она должна была обслужить команду Сплавленных, на случай если им понадобится переводчик. Многим Сплавленным было трудно разговаривать с современными певцами. Логично, учитывая, как мало времени прошло с их возвращения. Венли показалось еще более странным, что некоторые, как Рабониэль, уже научились говорить на современном алетийском.
Прибыв на место встречи, Венли с удивлением обнаружила нескольких Глубинных – странных сплавленных с гибкими телами и молочно-белыми глазами, на дне которых светились красные огоньки. Им нравилось проводить время погруженными в камень, как Небесным – парить. Иногда Венли заходила в какую-нибудь комнату и обнаруживала там одного-двух Глубинных утонувшими в полу, так что снаружи виднелись только лица с закрытыми глазами.
Этим вечером четверо из них собрались в кучку, а рядом стояли несколько обычных певцов, которые принесли оборудование. Сплавленные спорили между собой на своем языке.
– Я не думал, что песок сработает, – сказал один из Глубинных. Его ритмы звучали странно. Они были приглушены. – В этом я оказался прав. Признай.
– В башне слишком много разных фабриалей, – ответил другой. – И слишком много спренов. Устройство, которое мы ищем, спрятано и потому не оставляет достаточно сильного отпечатка.
– Вы ищете фабриаль, который создает щит вокруг самосветной колонны, – догадалась Венли.
Рабониэль упоминала, что поле создает фабриаль, который, по ее теории, должен иметь несколько самосветов, так называемых узлов, поддерживающих его и спрятанных где-то в башне.
Глубинные не упрекнули Венли за то, что она заговорила без разрешения. Как Голос Рабониэли, Венли обладала определенными правами даже по отношению к ним. Командовать не могла, но вступать в беседу – вполне.
– Почему бы не использовать спренов тайны? – спросила она. – Они же могут находить фабриали так же легко, как и Сияющих?
– Вся башня – один сплошной фабриаль, – сказал Глубинный. – Спрены тайны здесь бесполезны, они кружатся на месте, сбитые с толку. Просить их найти тут свет, примененный особым образом, – все равно что просить найти определенный участок воды в океане.
– Бесполезны, – подытожил другой. – А спренов хаоса видела?
Венли видела. Эта разновидность спренов пустоты, обычно видимая лишь избранным, теперь оставляла в воздухе искры, словно каким-то образом реагируя на гасящее поле. Даже тот, кто не мог заглянуть в Шейдсмар, понимал, что за ним следят.