Страница 15 из 43
Каладин прикоснулся к боковой стороне корпуса фонаря. Весь последний год он практиковался в сплетениях. Сигзил вел наблюдение, заставляя его, как обычно, проводить эксперименты. Они обнаружили, что обратное сплетение требует команды – или, по крайней мере, визуализации нужного результата. Наполняя стекло буресветом, он пытался вообразить, как оно притягивает предметы.
Нет, не все предметы. Конкретно защелку.
Буресвет сопротивлялся. Как и в случае с основным гравитационным сплетением, Каладин чувствовал силу, но что-то ее блокировало. Однако в этом случае препятствие было слабее. Он сосредоточился, надавил сильнее, и… свет хлынул из него, как вода через внезапно открывшийся шлюз. Обратное сплетение не вызвало яркой вспышки, которую стоило ждать, учитывая потраченный буресвет. Оно и в этом смысле действовало шиворот-навыворот. Но вслед за манипуляциями Каладина раздался слабый щелчок.
Невидимая сила потянула защелку, и та выскочила из корпуса. Каладин нетерпеливо открыл фонарь, вытащил самосвет и сунул в карман.
Сил выскочила наружу.
– Каладин, надо чаще практиковаться. У тебя не получается использовать его инстинктивно, как два других.
Он задумчиво кивнул и вернул буресвет, влитый в корпус фонаря. Затем они вдвоем украдкой двинулись по коридору, погружая его в темноту по мере того, как камни перемещались в карман Каладина.
– Обратное сплетение требует усилий, – тихо объяснил Каладин, обращаясь к Сил. – Однако это заставляет меня задуматься, смогу ли я каким-то образом заставить основные гравитационные сплетения функционировать.
Он привык полагаться на них в бою – на способность взлетать самому или отправлять в полет противника. Даже на простую возможность сделать себя легче, чтобы проще было сражаться.
Он разобрался с последним фонарем и остался доволен добычей: целый карман буресвета. По меркам родного города – настоящее богатство, хотя он уже привык распоряжаться такими деньгами. Спрятав самосветы в темный мешочек, чтобы карман не сиял, он решил, что пора приступить к следующему заданию – добыть припасы.
На этот раз они держались внутренней части этажа, откуда свет фонаря выдал бы им приближение патруля. Каладин повел Сил вниз по ступенькам, так как хорошо знал, где взять еду и воду.
Как он и надеялся, монастырь посреди четвертого этажа не представлял особого интереса для певцов. По пути ему попались всего два дозорных в униформе, но удалось прокрасться мимо них по боковому коридору и отыскать неохраняемую дверь.
Проникнув в монастырь, Каладин и Сил тихонечко прошли по коридору, вдоль которого тянулись камеры. Он все еще так о них думал, хотя здешние ревнители настаивали, что их приют – не тюрьма. Конечно, комнаты, в которых жили сами ревнители, были хорошо освещены, меблированы и по-домашнему уютны. Каладин нашел одну такую по свету из-под двери, проверил нарисованный на дереве глиф и проскользнул внутрь.
Внутри оказался ревнитель – тот самый, с которым он встретился, когда пришел сюда в первый раз. Каладин узнал, что его зовут Куно. Ревнитель читал, но попытался – и не смог – надвинуть очки на глаза, когда Каладин в спешке пересек комнату и знаком призвал его к молчанию.
– Другие охранники есть? – прошептал Каладин. – Кроме тех, что у парадного входа.
– Н-нет, светлорд, – ответил Куно, теребя бесполезные очки. – Я… Как? Как вы здесь оказались?
– Милостью божьей или удачей. Я еще не решил, что именно. Мне нужны припасы. Пайки, кувшины с водой. Медикаменты, если есть.
Мужчина икнул, затем наклонился ближе, не обращая внимания на очки в своей руке, и прищурился на Каладина:
– Клянусь Всемогущим. Это действительно вы, Благословенный Бурей…
– У тебя есть то, что мне нужно?
– Да, да.
Куно поднялся, проводя рукой по бритой голове, а затем вышел из комнаты.
– Ты был прав, – сказала Сил с плеча Каладина, когда он последовал за ревнителем. – Вероятно, они захватили все посты охраны, клиники и казармы. Но не отдаленный приют для душевнобольных…
Куно отвел их в маленькую кладовую. Внутри Каладин смог найти почти все, что ему требовалось. Больничный халат и судно для Тефта. Различные другие предметы одежды. Губку и тазик для умывания, даже большой шприц для кормления больных в бессознательном состоянии.
Каладин упаковал все в мешок вместе с бинтами, фатомной корой от боли и антисептиком. Затем последовали сухие пайки, в основном духозаклятые, но и они годились. Он привязал четыре деревянных кувшина с водой к веревке, которую мог повесить себе на шею, затем заметил ведро с какими-то чистящими средствами. Он выбрал четыре щетки для мытья пола – с толстой щетиной и крепкими деревянными ручками.
– Собираетесь… драить полы, Сияющий? – удивился ревнитель.
– Нет, но я больше не могу летать, поэтому мне нужны эти штуки, – сказал Каладин, запихивая их в сумку. – У тебя ведь нет бульона?
– Готового нет.
– Жаль. А как насчет оружия?
– Оружия? Зачем? У вас же есть клинок.
– Сейчас он не работает.
– Ну, мы не держим здесь оружия, светлорд, – сказал Куно, вытирая струящийся по лицу пот. – Буря свидетельница. Вы что же… собираетесь с ними драться?
– По крайней мере, сопротивляться. – Каладин накинул веревку с кувшинами себе на шею, затем с некоторым усилием встал и поправил груз так, чтобы веревка не слишком сильно впивалась. – Не говори никому обо мне. Я не хочу, чтобы тебя потащили на допрос. Мне понадобится больше припасов.
– Вы… вы вернетесь? Будете делать это… регулярно? – Ревнитель снял очки и снова вытер лицо.
Каладин положил руку ему на плечо.
– Если потеряем башню, то проиграем войну. Я не в том состоянии, чтобы сражаться. Но другого выхода нет. Мне не надо, чтобы ты брался за копье, но если сможешь готовить для меня бульон и заполнять мои кувшины водой раз в несколько дней…
– Ладно. – юноша кивнул. – Я смогу… Я справлюсь.
– Славный малый, – ответил Каладин. – Как я уже сказал, держи это в секрете. Не хочу, чтобы люди вбили себе в голову, что им надо хвататься за оружие и воевать против Сплавленных. Я должен либо передать весточку Далинару, либо разбудить других Сияющих, иначе мы не выберемся из этого бардака.
Он втянул немного буресвета, чтобы проще было нести груз, и при виде свечения ревнитель явно приободрился.
– Жизнь прежде смерти, – сказал ему Каладин.
– Жизнь прежде смерти, Сияющий, – отозвался Куно.
Каладин подхватил свои мешки и направился в темноту. Он шел медленно, но в конце концов добрался до одиннадцатого этажа. Здесь он сориентировался, пока Сил рыскала вокруг, пытаясь вспомнить дорогу. Им не стоило беспокоиться – в гранатовой жиле на полу появилась маленькая искорка света.
Они последовали за светом в комнату, где оставили Тефта. Дверь открылась легко, не требуя для этого большого количества буресвета. Внутри Каладин сложил свои припасы, проверил, как там его друг, а затем начал более тщательную инвентаризацию добычи. Гранатовый огонек сверкнул на полу рядом с ним, и он провел пальцами по хрустальной жиле.
Тут же в его голове раздался голос:
«Великий маршал? Это правда? Ты в сознании и способен действовать?»
Каладин вздрогнул. Это был голос королевы.
«Светлость Навани? – произнес голос Каладина в голове бывшей королевы. – Я в сознании. В основном способен действовать. Мои силы… ведут себя странно. Не знаю, почему я не в коме, как остальные».
Навани с облегчением перевела дух. Сородич видел, как он прокрался на четвертый этаж, а потом совершил набег на монастырь за припасами. Пока он возвращался, Навани сделала несколько кругов по библиотечной комнате – разговаривала с учеными, подбадривала их, – чтобы не вызвать подозрений. Теперь она вернулась на прежнее место: сидела, прислонившись к стене, и изображала скуку.
На самом деле она испытывала совсем другие чувства. У нее появился Сияющий рыцарь – может, два, если Сородич найдет Крадунью.