Страница 8 из 9
Понимая, что всё рассказанное — чистая правда, Лайя сжала зубы до скрипа, тело била дрожь, и она уже не могла скрывать то, как сильно боится. Дыхание стало рваным, глаза слезились.
— А в конце что?
— А в конце что? — повторил Влад и любовно оглядел помещение. — Окончательная духовная гибель. Гибель разума. Гибель принца. Мириады потерянных душ по его вине. Что, Лайя, такая сказка тебе уже не нравится?
— Ты для этого их решил сюда позвать, да? — прикусила она губу, не зная, как дальше вести себя. — Убить?! Лео, мою сестру? Так же, как убивал остальных? Знаешь что, Влад? Духовное чувствовать надо, а не только о нём думать. Зачем тебе смерть этих душ? Что с них? Ты так наслаждаешься? Свою погубил, а теперь все души с собой забираешь? — злилась она, испытывая непреодолимое желание вскочить и наброситься на Влада Дракулу.
— Ты думаешь, я не устал от всего этого? — раздражённо бросил он.
— Так сделай что-нибудь, Влад. У тебя последний лепесток розы остался. Ты лишишься рассудка. Думай, что ты можешь сделать, ради своей жизни!
Бёрнелл взывала к тому, что Дракула точно ценит: своё существование.
— Девочки всегда хотят спасти кого-либо, — совсем тихо произнёс Влад.
— Знаешь, я больше не хочу верить в том, что твоя душа мертва. И не нужно было насильно меня тут удерживать. Я бы осталась добровольно, Влад.
— Нет, не осталась бы. Никто не остаётся. Потому что глубоко внутри все боятся. И правильно. Я ведь монстр без души. Убиваю, забираю то, что не принадлежит мне, и думаю лишь о себе. А если ты останешься, я тебя сломаю. Как и других до тебя.
У Лайи миллион мыслей в голове, и все они о том, как помочь Дракуле. Страшно до мурашек на коже из-за того, что она не может знать, когда Влад искренен, а когда играет на чувствах. За короткое время уже нащупал те места, что более уязвимы.
— Спасибо за честность, Влад. Говоришь, те девушки тебя спасали? Проявляли эмпатию? А тебе только это и надо было? Ты их ломал, Влад? — Бёрнелл выстреливала вопросами, на которые они уже оба знали ответ. В горле пересыхало с каждым сказанным словом.
— Сделай хоть раз то, что не сделал бы никогда, Влад. Разорви порочный круг. Ты столь образован и начитан, ты прекрасно знаешь о любви, при этом никогда не испытывав её.
Его гематитовые глаза впились в её, вынуждая вздрогнуть. У девушки больше не было слов, мозг заполнили переживания о том, что же будет с близкими ей людьми теперь, когда Влад вновь сделает то, что совершал до этого. Ей казалось, что время остановилось ровно в тот миг, когда она осознала, что после смерти близких потеряет и себя. Повторит судьбу многих, приобретёт стокгольмский синдром, а потом сгинет от депрессии.
Её борьба не кулаками, а словами. Пытаться достучаться до того, у кого проблемы с эмпатией и любовью к ближнему — то ещё неблагодарное дело. На кону стояло слишком дорогое Лайе, однако с каждой минутой она теряла надежду, словно песок сквозь пальцы.
Гнетущую тишину прервал вошедший в столовую Антон.
— Прибыли гости.
— Так быстро, — пробормотала Бёрнелл. Горло сдавливало липкими щупальцами страха.
— Наверное, они были где-то неподалёку. Соскучились по тебе, — безэмоциально заявил Дракула и поднялся. У Лайи возникло желание броситься на колени перед ним и умолять не причинять боль тем, к кому она так сильно привязана.
Всё происходило далее, как в тумане: прибежала Милли, заключила в объятья сестру. Восхитилась тем, какое на Лайе дорогое атласное платье с кристаллами. Бёрнелл пребывала в раздражении: откуда Милли могла знать, что платье много стоит, а потом на себя же злилась за то, что перед смертью о таком думает. Именно детская непосредственность вызвала отторжение, ведь сейчас жизнь представлялась Лайе в её настоящем виде: жестоком и трагическом. Лео завёл разговор с Дракулой, Влад наказал подняться наверх и взять ту картину, над которой девушка работала. Милли радостно отправилась исследовать второй этаж замка, Лео с недоверием взглянул на Антона, что пошёл провожать их наверх.
У Лайи в голове лишь отчаяние загнанного животного. Она с ужасом повернулась к Дракуле, что встал подле неё. От его близкого присутствия кружилась голова: он пах железом, кровью и мускатным орехом.
Лайя решилась сделать последний выстрел к его заледеневшему сердцу.
— Не знаю, во что ты веришь — в Бога, в богов, в судьбу, во Вселенную, но я верю в то, у человека, в твоём случае, у живого существа, всегда есть шанс раскаяться. Ты не потерян, Влад. И я знаю, чего хочу. Не хочу стать сломленной. Мне лучше уйти. Знай, что ты мне небезразличен. Я буду скучать. Сильно, — каждое слово занимало один вздох и выдох.
Лайю будто рвало на части, когда она делилась сокровенным.
В ледяных глазах что-то промелькнуло.
— Грех мой, — дотронулся он до ямки в основании её шеи. — Душа моя, — скользнул пальцами вниз, при этом сморщившись, как будто испытав огромный дискомфорт. Девушка вспомнила слова о том, что прикосновения к людям приносят ему боль, но он научился это терпеть. — Ла-йя, — его указательный палец остановился там, где совсем близко бешено колотилось сердце девушки. На несколько мгновений Бёрнелл перестала дышать. — Кончик языка совершает путь в два шажка вниз по нёбу, чтобы на втором толкнуться о зубы. Ла. Йа, — она словно чувствовала его прикосновения через одежду и через кости. Это пугало и одновременно будоражило. — У тебя чистая душа, Лайя, — прижал он ладонь к её груди, но не по-собственнически, а лишь невесомо касаясь. — Береги её. В наше время столь редко. А ещё — продолжай кусаться.
Девушке вдруг захотелось разрыдаться от переполнявших её чувств, как вдруг услышала звонкий хохот сестры, что неслась вниз по лестнице.
— Лайя, да это же просто замок самого Дракулы! Красотища! Лео тоже в шоке! — щебетала она, но по лицу друга Бёрнелл видела, что он, скорее, в замешательстве. Лайя тут же сделала два шага в сторону от Дракулы.
— Без клыков в этом мире сложно выживать, — еле слышно пробормотал он так, чтобы было сложно только девушке. — И я уважаю тех, кто борется.
— Мы можем ехать? — Лайя была поражена так, что еле удерживалась на ногах. Неужели ей не послышалось? Дракула сказал ей беречь душу? — Я не закончила картину. Могу взять её с собой? – голос девушки то и дело был готов сорваться.
— Да, возьми. Потом продай. За неё хорошо заплатят коллекционеры.
Лайя с тоской осмотрела помещение, не веря тому, что всё-таки покинет его. Лео слегка с раздражением взглянул на потерянную девушку. Она почувствовала его эмоции и решила поторопиться.
— Спасибо, Влад. Ты так щедр. Обязательно передам деньги в благотворительный центр, как и договорились, — Лайя врала, но лишь для того, что Лео не изводил разговорами: с чего вдруг такие дорогие подарки от малознакомого мужчины.
Влад жадно смотрел на неё, словно зверь на добычу, и такой его взгляд она увидела впервые. Она не могла объяснять его для самой себя и боялась за близких. Каждый шаг отдалял от Дракулы и кошмара и приближал к освобождению. Вместе с тем, за Лайей по пятам следовал удушающий страх.
Только когда она села в машину, пристегнула ремень, услышала рёв мотора, то словно град на неё обрушилось осознание: стало ясно, почему Влад так посмотрел на неё — он её добровольно отпустил.
Девушка разрыдалась в машине, напугав сестру и друга. Она рыдала, потому что слишком боялась эти две недели. Рыдала, потому что никак не могла сбросить всё скопившееся напряжение. Рыдала, потому что страх в груди заменила режущая тоска по Владу.
***
Одним субботним утром Лайя возвращалась из любимой кофейни. Наконец она оказалась дома, больше никаких поездок в Румынию до конца жизни. Теперь истории о вампирах наводили ужас и воскрешали тщательно похороненные воспоминания.
Прямо у двери находился чёрный прямоугольник, который незамедлительно привлёк внимание девушки. Бёрнелл села на корточки и подняла немного шершавый на ощупь тёмный конверт с алой фамильной печатью.