Страница 49 из 52
Не его мысли. Это все было ему чуждо. Альбус Поттер никогда не жаждал власти и не стремился к ней. Но он заключил Проклятый Договор и пошел до конца, потому что видел, что станет с его миром, если не предпринять ничего. Ему нужна была эта сила. Нужна, чтобы остановить все это. Но сначала… Нужно убрать того, кто стоит у него на пути.
Он уже рядом. Они все рядом.
Дружба. Поддержка. Объединение. Предательство. Боль. Отчаяние.
Другого пути нет. Они оба знали это с самого начала. Все эти видения, руны, предсказания все вело только к одному – один из них умрет. И последняя Нить Судьбы оборвется, отбрасывая всех, кто рвался в этот мир, назад. Оставляя их там, где им и место - в глубинах мироздания.
Избранный уже стоял перед ним. В его глазах застыла мудрость семи поколений величайших магов. Как же сложно разглядеть друга за всем этим. Как же сложно найти ту тонкую, почти истлевшую нить, что связывала их так давно, нащупать ее в вихре силы, утянувшем обоих.
Вот она, бьется, пульсирует, натягиваясь и истончаясь, готовая порваться. Но она цела. Она еще цела.
- Ты со мной?
- Всегда.
- Авада Кедавра.
***
Скорпиус так и не понял, кто первым из них произнес смертельное заклятие.
Зеленый луч из палочки Альбуса ударил, схлестываясь с его лучом, в воздух взметнулись искры, отлетая на несколько метров. Наверное, со стороны это было даже красиво.
Сила, огромная, небывалая, струилась сквозь него. Он был лишь проводником для них всех, для Гриффиндора и Дамблдора, для Мерлина и Морганы, которые хотели помешать Мордреду обрести бессмертие, а Слизерину перекроить мир на свой лад.
Вот только они не учли силу материнской любви. Альбус Поттер был сильнее. Потому что ничто и никогда не могло бы пробить защиту матери, отдавшей свою жизнь, чтобы защитить своего ребенка.
Он был сильнее, и Скорпиус понимал это. Скоро, и Альбус это поймет. Отменить заклинание сейчас уже невозможно – им придется идти до конца. Нить будет оборвана в любом случае.
Альбус был сильнее, и Скорпиус был даже этому рад. Скоро все закончится для него, он уже на краю пропасти, к которой шел очень и очень давно. Разве можно предотвратить то, что должно произойти?
Альбус был сильнее, и понял это перед самым концом. Его лицо озарилось настоящим, неподдельным ужасом, когда он осознал, что побеждает. Он был готов умереть, Скорпиус видел это, он был готов заплатить свою цену, но они не учили одного – Слизерин был не готов сдаваться.
Зеленый луч достиг своей цели.
Скорпиус рухнул на колени – он даже не успел почувствовать боли. Один короткий предсмертный миг растянулся на целую жизнь. Он видел маму и отца, провожающих его в Хогвартс, снова протягивал руку смешному темноволосому мальчишке на ступенях, дрался с однокурсниками за него и читал заклятие братства торжественным голосом, клянясь быть братьями, пусть и не по крови. Он снова влюблялся в Лили Поттер и дразнил ее, не желая признавать эту влюбленность. Он снова смотрел в уставшие глаза отца, в который раз прося прощения за все то, чему суждено произойти.
Сердце больше не стучало – это было странным и удивительным, мир сжался в одну точку и распался на миллионы искр.
Скорпиус провалился в темноту.
========== Глава 27. После ==========
И уже оттуда ощутил резкий рывок, удерживающий его от падения и небытия. Кто-то положил руку ему на плечо и громко произнес:
- Эго Сакрифус, Скорпиус Малфой.
Мир снова покачнулся и замер. Краски постепенно возвращались, вдалеке кто-то истошно кричал. Пахло дымом и грозой, паленой плотью и смертью.
Сердце размеренно билось в груди, а напротив, также на коленях стоял Альбус Поттер, его губы безмолвно шевелились, в глазах повисла глухая тоска. Они смотрели друг на друга целую вечность. Глаза в глаза.
- Ал… - наконец произнес Скорпиус, потянувшись к нему.
Тот покачал головой, вскидывая руки и покорно протягивая их аврорам, заковывающим его в магические наручники и монотонно зачитывающим его приговор.
- Я хочу проститься с отцом, - глухо произнес он.
И только тогда Скорпиус понял.
Он оглянулся назад, все еще помня тепло руки на своем плече. Чтобы увидеть Гарри Поттера, лежащего навзничь с раскинутыми руками, принявшего на себя смертельный удар своего сына.
Тошнота подкатила к горлу, стало нечем дышать. Скорпиус попытался издать хоть какой-то звук, но из горла вырывалось лишь сипение.
Их окружили маги, кто-то поднял его на ноги, но Скорпиус сделал рывок вперед, снова опускаясь на колени рядом с Гарри, кладя руку на его плечо, будто не веря, что тот безвозвратно ушел.
Чьи-то заботливые руки обняли его, закутывая в какую-то теплую кофту. Только теперь Скорпиус понял, как сильно замерз. Он повернулся и встретился взглядом с Гермионой Уизли, которая крепко держала его, не позволяя вырваться. И тогда он уткнулся в ее шею и глухо зарыдал, без звука и без слез.
***
Джеймс примчался по первому зову Патронуса отца. Он уже был на подступах к Хогвартсу, просто не мог остаться в стороне от того, что там происходило. Поэтому и подлететь на метле получилось быстро. Отец вручил ему Лили, которая не могла ходить сама и попросил пообещать, что будет заботиться о сестренке.
Об этом можно было бы и не просить – для Джеймса Лили всегда была любимицей в их семье.
Он помчался с ней прочь от битвы, ведомый только одной мыслью - вернуться, как только сможет, помочь отцу. Он не собирался переходить дорогу Альбусу, он не собирался сражаться с ним или с кем-то из его приспешников. Он просто хотел, чтобы его семья была в безопасности.
Лили он оставил относительно недалеко, так как та наотрез отказалась лететь куда-то дальше, и даже пригрозила спрыгнуть с метлы, если он не приземлится. Пришлось послушаться.
А когда Джеймс вернулся к Хогвартсу, то все было кончено.
Альбуса заковали в наручники и вели сквозь молчаливую толпу, а вокруг Скорпиуса собралась толпа зевак.
“Гарри Поттер” - произносили голоса то здесь, то там, и Джеймс шел сквозь эту истерзанную толпу, чтобы найти отца.
Он видел, что многие не пережили этой битвы. Фред Уизли, Чарли Нотт, директор Макгонагалл, профессор Аберфорт Дамблдор - и это было лишь началом длинного списка.
Приятели и знакомые, они все пали если не от рук его брата, то от рук тех, кто пошел за ним. С этим трудно будет смириться, понял Джеймс.
Когда он дошел до того места, где столпилось больше всего людей, то перед Джеймсом молчаливо расступились. Он сделал шаг, другой, уже подспудно понимая, что увидит. Но сознание отказывалось воспринимать действительность.
Сначала из общей картинки он выхватил Гермиону, она сидела рядом со Скорпиусом Малфоем, крепко обнимая того, укрывая чем-то от холода и любопытных глаз. Взгляд задержался на его измученном бледном лице. На секунду Скорпиус встретился с ним глазами. Столько боли, отчаянья и вины было в этом взгляде, что Джеймса прошиб холодный пот. Еще никогда он видел, чтобы Скорпиус выглядел настолько опустошенным. Мелькнула мысль, что для этого должна быть причина. Но он все еще отказывался верить, хотя мимолетный взгляд успел зацепить все: неподвижно лежащее тело в одежде отца, полное скорби и печали лицо Гермионы…
- Это… - он все-таки открыл рот, чтобы произнести.
Гермиона быстро кивнула, не отпуская Скорпиуса, который вцепился в ее плечи будто в спасательный плот. На секунду захлестнула холодная ярость: она утешает Малфоя, совершенно чужого для их семьи и плевать хотела на то, что чувствует он, Джеймс.
Не найдя в себе силы говорить что-либо, Джеймс резко развернулся и побежал, он хорошо помнил, куда они его повели.
- Альбус! - крикнул он, в спину удаляющимся аврорам. Те замерли, будто подчинились всему тому отчаянью, которое сквозило в голосе Джеймса. Альбус обернулся, глядя брату в глаза. Глядя его глазами. Как же они с отцом похожи… И как же далек от них теперь Джеймс.
- Ты убил его! - голос Джеймса звучал ломко, хрипло. Он все еще с трудом справлялся с яростью, что клокотала в нем. Если ему позволят… Джеймс выхватил палочку, направляя на Альбуса. Горячие слезы обожгли заиндевевшие на холоде щеки. Авроры не шевельнулись, продолжая стоять, Альбус смотрел ему прямо в глаза, даже не пытаясь отклониться и что-то сказать. Его честный взгляд был направлен прямо на Джеймса. Он словно старался запомнить брата таким, в его взгляде сквозило что-то, чего никогда там не было раньше - понимание. Он принимал то, что Джеймс собирался сделать, а значит был виновен. Джеймс глухо застонал сквозь стиснутые зубы, помотав головой. Палочка огнем прожигала руку, заклятие, готовое сорваться с ее кончика, уже почти было произнесено.