Страница 12 из 52
Но у Скорпиуса в комнате находился еще один портрет, на нем дед был один. Он стоял, опираясь на трость, и его ярко-синие глаза смотрели цепко прямо на того, кто оказывался перед портретом. Гордая осанка, холодный взгляд - для Скорпиуса Люциус Малфой был всегда примером для подражания, но очень далеким и чужим. Он не чувствовал никакого тепла по отношению к человеку на портрете. Никакой связи, что обычно положено испытывать родственникам друг к другу.
Но не в тот вечер. Скорпиус воспользовался камином отца, чтобы вернуться в поместье за сохраненным компонентом зелья жидкой удачи. Оно было ему просто необходимо. Брать в лаборатории отца он не рискнул - тот сразу заметил бы недостачу. А вот распотрошить свои личные запасы, о которых даже отец не был в курсе, можно было рискнуть. По крайней мере это решило бы некоторые его проблемы. Даже если у него и не получилось бы сварить его полностью как нужно, то какая-то толика удачи все равно оказалась бы кстати. На большее Скорпиус и не рассчитывал.
Тайком пробравшись в свой дом, аккуратно расплетая защитные чары и припечатав заклятьем молчания домовика, подвернувшегося под ноги, Скорпиус быстро прошел в свою комнату. Тогда-то портрет Люциуса на стене и заговорил. Впервые дед обратился к нему.
- Что ты ищешь? - спросил он ворчливо, даже не поздоровавшись, что удивило Скорпиуса. Он всегда считал деда воплощением вежливости.
Услышав знакомый голос, он вздрогнул. По спине прошел холодок - нахлынули воспоминания, когда несколько месяцев назад он оказался пленен Слизерином под личиной Люциуса. Скорпиус передернул плечами и, не показывая внутреннего смятения, подошел к портрету ближе.
Люциус выпрямился, поменял позу, но смотрел все так же - свысока.
- То, что мне необходимо, - осторожно ответил Скорпиус, стараясь скрыть свое волнение.
- Врать не научился, - протянул дед так по-отцовски знакомо.
Скорпиус опустил голову, ощущая стыд. Первое знакомство и такое неудачное.
- Можешь и не говорить, - холодно отчеканил Люциус. - Мой внук пробирается в поместье как какой-то вор!
- Это моя комната вообще-то, - усмехнулся Скорпиус, взглянув Люциусу прямо в глаза. - Это моя комната, а ты - всего лишь портрет. Мое представление о Люциусе Малфое.
- Да ты что? - Люциус вдруг рассмеялся. - Представление… Еще скажи - галлюцинация… Да что вы, живые, знаете о портретах, а? Что вам известно о пространстве вне вашей реальности? Да ничего, что позволяло бы делать такие скоропалительные выводы относительно моего появления здесь, юноша! Итак, повторяю вопрос: “Что ты ищешь”?
- Порошок клыка василиска, - шепотом ответил Скорпиус, чувствуя, как уши начинают предательски гореть.
- Это еще зачем? - нахмурился дед, и Скорпиус вдруг понял: это его отец - зельевар, один из лучших в волшебном мире. А дед-то таким не был… Вполне вероятно, он и понятия не имеет, для чего нужен порошок.
- Чтобы зелье сварить, дед, - ответил Скорпиус. - Важное и нужное мне сейчас. Я должен узнать кое-что.
- Молодежь, - вздохнул Люциус. - Ты мог бы спросить у старшего поколения, если приспичило, а не полагаться на какие-то там зелья, - его тон стал пренебрежительным, и Скорпиус осознал, что для деда тема зельеварения не очень понятна и приятна. Выросшего в доме зельевара Скорпиуса это рассмешило, но он постарался не показывать этого: неизвестно, как дед отреагирует на смешок.
- Тебе что-нибудь известно о Нити Судьбы? - вдруг выпалил Скорпиус. Он вроде и не собирался спрашивать, но с другой стороны понимал, что без чьих-либо подсказок не продвинется к разгадке того, что сказал ему Мерлин.
- Нитях, ты хотел сказать? - подумав, спросил Люциус. Глаза его при этом хищно блеснули. - Нити Судьбы. Я слышал… кое-что. Но это старая история. Возможно, ты сможешь отыскать ответ в библиотеке…
- Бла-бла-бла… - Скорпиус опустил плечи. Снова ссылка на библиотеку, как же это надоело. Нет там ничего! Он бы знал!
- Ты не понимаешь, - вдруг прошептал Люциус, подзывая его наклониться к портрету движением руки. - Это не то, что будет даже в запретной секции. Или в фамильной библиотеке. Это то, что находится в Бесконечном Ряду. А Бесконечный Ряд открывается не каждому…
- Это еще что за штука? - Скорпиус выпрямился, хмуро смотря на Люциуса.
- Я не могу ответить, - пожал плечами Люциус. - Не в этом состоянии. Но, думаю, ты поймешь, когда до него доберешься. Не знаю, зачем тебе это понадобилось, но верю, что мой внук преодолеет все препятствия. Помни, ты - Малфой. Гордись этим. И помни, имя в волшебном мире, исконно волшебном, глубинном, значит очень многое. Сколько бы не выпячивали грязнокровки свои привилегии, имя имеет значение. Помни об этом.
***
От дня рождения в этом году Адель ничего особенного и не ждала. Нет, еще буквально полгода назад, она представляла этот день совсем по-другому - некоей отправной точкой для себя, она верила, что сможет прояснить то, что давно уже ее мучило.
Но все пошло наперекосяк, и ее детские симпатии перестали иметь значение. Вообще. Значение имело только одно: Альбус больше не вернется. Он выбрал другой путь, который приведет его либо к величию, либо к гибели, и там, на этом пути, точно нет места для нее, девчонки, которая и сама не может понять природу своей привязанности.
Но тем не менее, этот день наступил, и Адель, сдержанно улыбаясь, принимала поздравления от однокурсников. Она не могла назвать их друзьями, так как не была ни с кем особо близка. Для Джо она приготовила милый сюрприз, даже не прилагая усилий: она знала брата и давно придерживалась принципа - дари то, что хочешь сама для себя, со скидкой, что делаешь это для мальчика. Самого близкого мальчика в этом мире.
Джованни тоже угадал. Адель с восторгом приняла зачарованный шейный платок: изящный, ультрамаринового цвета, который мог менять цвет по желанию владельца под наряд. Но и сам по себе он был прекрасен. Адель обожала такие аксессуары - простенькие и в то же время всегда выгодно оттеняющие цвет глаз и кожи.
Обняв брата, она искренне прошептала: “Спасибо!”. Джо тоже поблагодарил за подарок, и они разошлись по своим делам - учебный день никто не отменял.
Конечно, Адель ждала и сов с поздравлениями для нее и Джо от родителей и многочисленных родственников. Поэтому отправилась в совятню сразу же после завтрака, чтобы успеть до занятий.
Улыбнувшись небольшой посылке от отца, Адель сразу же обратила внимание на большого угольно-черного филина, который сидел поодаль и лениво наблюдал за ней желтым глазом, склонив голову набок. Она могла поклясться, что не видела его раньше, да и вообще такой птицы не видела в принципе.
Филин гулко ухнул, привлекая внимание, и Адель, снедаемая любопытством, подошла. Конечно, небольшой сверток, привязанный к его ноге, мог быть адресован вовсе не ей, но в этом случае Адель просто не стала бы его раскрывать. Однако, что-то ей подсказывало, что необычный филин появился здесь именно по ее душу.
Он с готовностью протянул лапку, хмуро, почти по-человечески, глядя, как она чуть дрожащими руками распутывает нитку. На свертке значилось ее имя, а значит, ошибки быть не могло. А самое главное - не было ничего для Джо. Только для нее. Так поступить мог только один человек на всем белом свете. И Адель захотелось растянуть это особенное мгновение, распаковывать коробочку вечно, чтобы верить, что это от него. Она знала, что могло быть и по-другому, но вера в то, что это Альбус про нее вспомнил, была самой сильной и яркой эмоцией за последние несколько месяцев.
Внутри коробочки находился серебряный плетеный браслет, состоящий из нескольких звеньев. Адель чувствовала исходящую от вещицы магию, но не могла точно определить, что это. Внизу, под браслетом, нашлась записка.
“Для тебя. Веришь мне?”
Больше не было ничего. Ни слова, от кого это. Ни намека, для чего. Адель внимательно осмотрела всю коробочку, перевернув ее вверх дном, но больше не нашла ничего. Она шумно выдохнула и провела пальцем по браслету, чуть теплому от скрытой в нем магии. Сердце трепыхнулось и забилось сильней.