Верю Огню

– Для Сергея Петровича Стрижельского…, ― замурлыкал ди-джей, как это обычно делают все уважающие себя ведущие подобных передач, ― от его родителей, сестры, брата, в день его возвращения домой из рядов Вооруженных Сил Беларуси…

Для Геннадия…, просто Геннадия, от его подруги – Елены Завидовой. Для Игорька! Ого! Этого лучше не читать Игорьку, ведь он пока еще военнослужащий. Скажу только, скорей возвращайся, Игорек, тебя дома ждет что-то интересное! Итак, для всех, кто сейчас, как и Игорек, что называется «топчет сапоги» в караулах и нарядах, а также на боевых дежурствах: на волне нашего радио прозвучит песня Андрея Волкова и группы «Белый Запад» – «Дай мне руку, брат!»

Ловчиц с досады даже сплюнул. Включил четвертую передачу и жестко дал газ, не давая, таким образом, догнавшему его белому Форду «Скорпио» без боя себя обогнать. Сзади уже накатывал «КАМАЗ» с полуприцепом, еще бы, ведь стрелка спидометра только теперь, после того, как акселератор снова дал «девятке» жизни стала подползать к отметке 90 км/ч. «Скорпио», конечно же, не «Жигули» и поэтому легко заскочил вперед, будто его хозяину непременно нужно было заканчивать обгон до приближающегося впереди железнодорожного моста.

«Ну, козлище», ― выругался Иван Сергеевич, всем своим сердцем ненавидящий тех, кто обгоняет, «подрезает», становится впереди метрах в пятнадцати, да еще и сбрасывает скорость. Ловчиц лихо «притопил», грозя «Скорпио» быстро вернуть свое лидерство, но тут, пыхтящий сзади «КАМАЗ», перестроился в левый ряд и самым наглым образом попер на обгон легковушек.

«И куда ж это смотрит милиция?» ― не без иронии сказал вслух Ловчиц, выжидая момент, чтобы юркнуть за грузовиком и «сделать» Форд. «КАМАЗ» в отличие от «Скорпио» не стеснялся приближающегося моста и шумно рассекал прохладный утренний воздух, громыхая на все окрестности своим пустым полуприцепом. Злополучный «Скорпио» тут же рванул вперед, уступая место для завершения обгона грузовику между собой и «девяткой», но дальнобойщик ответил отказом на такой подарок и стал прижиматься к левой разделительной полосе, пропуская Ловчица в погоню за «Фордом».

Иван Сергеевич не заставил себя уговаривать. Он поравнялся с «КАМАЗ»ом, поднял палец к кнопке аварийной сигнализации, что бы выразить благодарность дальнобойщику на авто-языке за любезно предоставленную возможность поквитаться с иномаркой и от моста сигануть, что есть духу до самого поста ГАИ, но…

Грузовик резко метнулся вправо и последнее, что увидел Ловчиц, это несущуюся на него огромную опору железобетонного моста….

Он никогда не любил особенно долго нежиться в постели. Сегодня же ночью сном и не пахло – нервы. Вылет группы, даже если уверен в том, что все выверено и организовано безупречно, не дал бы уснуть. Ловчиц позвонил ему с аэродрома на рассвете и сообщил, что все хорошо: «трансляция началась…».

Если бы только господину Янушкевичу сегодня не нужно было обязательно появиться домой, ночевать. Делать это требовалось хотя бы для перестраховки, дескать, Шеф уехал домой, значит, никто и никуда сегодня не полетит, и начало операции – снова полная неизвестность. Да и что тут греха таить, побыть с женой, помыться, побриться в обычной обстановке, это большое дело. Кто знает, как оно дальше пойдет, может статься, что снова придется и дневать, и ночевать в кабинете.

Утро начало давить гнетущей тишиной. Вот-вот уже позвонит от подъезда Михайловский с сопровождением. Все идет подозрительно гладко, так, как будто никто никуда не полетел и ничего особенного вокруг не происходит.

Игорь Федорович Янушкевич как раз допил чай и решил «убить» оставшееся время ожидания на кухне у телевизора, но вдруг, на двадцать минут раньше обычного «проснулся» мобильный телефон:

– Да, ― коротко ответил генерал, включив связь.

– Игорь Федорович, ― скороговоркой затараторили в трубке, ― это Михайловский.

Генерал снова посмотрел на часы и удивленно вскинул брови.

– Извините, что раньше, ― продолжал ординарец.

– Что там?

– У нас проблема, товарищ генерал.

– Говори.

– Ловчиц разбился на Слуцком шоссе, насмерть. Машина за вами вот-вот подъедет. Я на место ДТП, буду ждать там.

– Стой! …Сережа!

– Да.

– Оцепить все! Никого не пускать на место! Движение? Он не мешает движению?!

– Он уже никому не мешает. Машину эвакуировали. Иван Сергеевич в морге, в больнице скорой медицинской помощи, на Кижеватова.

– Что ты мне…? Что я, не знаю где больница?! – генерал дрожащей рукой вытер несуществующий на лбу пот. – Все правильно, ― добавил он, смягчившись, ― давай туда, Сергей, собирай информацию. Позвони в отдел Ловчица, поднимай всех по «тревоге». Поисковиков тоже туда, всех! Все перевернуть, слышишь? Информацию, Сережа, информацию!

– Понял, товарищ генерал….

Янушкевич отключил «трубку» и подошел к окну. Багровый пожар восхода поплыл в горькой пелене прорывающихся сквозь волевое усилие слез. Игорь Федорович опустил руки и до хруста сжал кулаки.

– Что там, Игорь? – услышал он за спиной из коридора заспанный голос своей супруги.

– Иван Ловчиц разбился, ― треснувшим голосом сказал генерал, хватаясь за сердце и бледнея….

Озадаченные дорожники толпились на полянке у грозящего вот-вот застопориться «пробкой» шоссе, а работники ГАИ по указанию «сверху» не пускали на место дорожно-транспортного происшествия никого. Михайловский прибыл в тот момент, когда стал назревать скандал. Дорожники рвались к железобетонной опоре, в которую врезалась служебная «девятка» Ловчица, поскольку им нужно было выяснить, какие имеются повреждения у этой конструкции после аварии. Михайловский спокойно подошел к нервно спорившим людям и представился: «помощник Председателя Комитета госбезопасности». Все тут же умолкли…

– Товарищ полковник, ― моментально воспользовавшись паузой, обратился к Сергею пузатый мужик в сером костюме.

– Я майор, ― тихо уточнил Михайловский.

– Ну, майор, какая мне разница, ― напирал «пузатый», ― нам же составы надо гнать по мосту, пустите экспертов.

– А сколько их?

– Э-э-эф-ф-ф, – задумался технарь, – …человек пять.

– Троих пущу, не больше, ― твердо заявил Михайловский, хотя и сам не знал, почему согласился именно на троих, а не, скажем, на всех пятерых. – Товарищ полковник, ― обратился он к начальнику ГАИ города, ― скоро прибудет Янушкевич. С движением проблем не будет?

– Что, ― испуганно озадачился Стрельский, ― сам?! Со «Стрелой?»

– Нет, наверное, без них.

– Со «Стрелой» вступил в разговор капитан, стоявший за спиной начальника ГАИ, ― по рации слышно, уже ведут.

– Ну, ― развел руками полковник милиции, ― встретим…

Михайловский бросил грустный взгляд на исцарапанную железобетонную опору.

– Там ничего нет, ― ответил на его взгляд полковник Стрельский. – Он по касательной пошел, мимо опоры, справа от проезжей части, за мост. Машина во-о-он там лежала, на зеленой полосе. Правую сторону «Жигуля» начисто снесло, стойки порвало. Вашего сотрудника спасатели вырезали из корпуса.

– А как, …ну, ― замялся Михайловский, ― эвакуировали почему?

– Обижаете, ― снова развел руками Стрельский. – ДТП за день десятки, если не сотни! Машина разбилась, хорошо хоть не сгорела. Труп. Документов сразу не обнаружили. Он, кстати, не сильно пострадал, хоть и не пристегнут был, а отчего умер? В больнице скажут. Наверное, внутреннее что-то. Наряд все зафиксировал. Схемы и так далее, как на неизвестного гражданина.

Битый транспорт убрали, чтоб «зеваки» с утра не останавливались. Знаете, бывает, что глядя на ДТП еще несколько следом. Мы ее на эвакуатор. Инспекторы «пробили» номера – машина вашего ведомства. «Подняли» меня. То – се. Через дежурного узнали, кто на ней уехал. Чуть допросились, пока не сказали, что водитель погиб. Скорость у него была порядочная. Бригада скорой помощи констатировала смерть, вот и….

Михайловский кивнул:

– Ясно, ― тихо сказал он, ― на месте ничего нет?