Страница 2 из 12
Юлю перспектива спускаться в этот подвал особо не радовала, но я уже топал по лестнице.
– Вау! – сказал я, спустившись вниз и войдя в кафе.
В нос мне ударил аромат табачного дыма, и на меня обернулись штук пять мужских лиц с характерными кавказскими чертами, а также одно женское, тоже не менее кавказское.
– Вы дальше прахадить! – говорил в это время материализовавшийся за нашими спинами хозяин заведения. – Тут свои сидят, к жара привычный. Там дальше кондиционэр есть!
– Вау! – сказал я. – А wi-fi? А то мы русские, туристы, только с самолета, такси хотим вызвать, чтобы в отель добраться.
За моей спиной Юля хлопнула себя ладонью по лбу и обреченно вздохнула. Ей уже не казалось, что путешествуя с мужчиной она может ни о чем не беспокоиться. Она уже думала о том, что путешествуя со мной она в десятки раз уменьшает вероятность вернуться домой целой и невредимой. Ей уже казалось даже, что путешествие в одиночку по горным районам Афганистана не так опасно, как поездка куда-либо в моем обществе.
– Wi-fi, есть, правда, только тут ловит, там не ловит. Но вы сначала пожрат, потом wi-fi! Проходите в кабинка! Нурай, проводи гостей!
Нурай проводила нас в дальний угол кафе. Там и в самом деле было не так жарко, а где-то под потолком надсадно хрипел и кашлял кондиционер, выплевывая из себя чуточку менее горячий воздух.
Кабинка представляла из себя деревянный загон. Я сел, закинув в угол сумки, а Юля почему-то задержалась у дверцы, что-то на ней рассматривая.
– Ты чего? – спросил я.
– Проверяю, есть ли замок снаружи.
– Нафига?
– Ну, вдруг нас здесь запрут?
Я от души рассмеялся.
– Юленька… Даже если на этой двери есть замок, я ее вышибу даже не плечом, а кулаком. Вся эта кабинка хлипкая, как вооруженные силы Уругвая. Вот только если эти люди задумали по отношению к нам что-то дурное… Я даже не уверен, что вырублю в случае чего хозяина, хотя против него у меня шанс еще есть. А вот против остальных пятерых, прости, ни малейшего. Так что если нас хотят убить, запирать нас у них нет никакой необходимости, поверь. Так что просто наслаждайся.
– Наслаждайся, блин… Ты вообще зачем ему с порога выложил, что мы не местные?
– Юля… Как бы так тебе сказать… Мы с тобой с сумками и в куртках, посреди жаркого Баку. И морды у нас с тобой вот ни разу не кавказские! Ты думаешь, если бы я ему не сказал, он бы не догадался? Садись! Ждем официантку.
Нурай вернулась минут через пять и встала перед нами в позе "ученик шаолиньского монастыря ожидает указаний от Великого Мастера Дракона". Она явно ждала от нас заказа, но какой нафиг заказ, если мы здесь впервые в жизни и местной кухни не знаем вообще?
– А можно нам меню? – попросил я.
– Меню? Зачем меню? Я – меню!
– Хм… Эм… Ы…. М-да… Ладно. Что бы вы посоветовали заказать? Что-нибудь мясное.
– Кебаб!
Кебаб – это хорошо. Мы с Юлей переглянулись, и синхронно кивнули. Начинать знакомство с бакинской кухней с кебаба – это правильно.
– Да, кебаб.
– Адын?
– Почему адын? Два. Каждому по кебабу.
Меню посмотрела нас с уважением. Особенно уважительным был взгляд, которым она окинула изящную Юлину фигуру.
– Хорошо. Кебаб – два. Попить? Чай?
– Да, чай – это хорошо. Зеленый у вас есть?
– Вы в Баку! Здесь нет зеленый чай! – меню гордо вскинула голову. Думаю, таким же тоном советские партизаны отвечали нацистам: "Здесь нет предателей!"
– Понял. Тогда черный.
Нурай собралось уже удалиться, когда я вспомнил, что не задал ей один очень важный вопрос.
– Простите, а где у вас тут можно… ну… руки помыть?
– Руки помыть, или… как это по-русски… отлить?
– Эм… И то и другое хотелось бы.
– Если руки помыть, то вот туда и налево. А если отлить, то вот туда и направо.
– Понял вас.
Юля осталась ждать кебабы, а я отправился искать, где тут, как это по-русски, руки помыть. Туалет обнаружился довольно быстро, вот только… Да, я снова сказал: "Вау!"
Сначала я открыл дверь. Потом двумя руками я раздвинул висевшую в воздухе пелену из мух. Их количество в туалете исчислялось сотнями, и создавалось ощущение, что это особый вид бакинских сторожевых мух. Они не вылетали из туалета. Вообще. Это был их дом, и открытая дверь не воспринималась, как путь на свободу. Мухам было хорошо и тут, в замкнутом и ароматном пространстве, и они милостиво согласились ненадолго впустить меня на свою территорию.
После посещения этого места хотелось мыть не только руки. Хотелось мыть все…
Я вернулся за стол, к напряженно оглядывающейся по сторонам Юле.
– Нашел? – спросила она меня.
Я представил Юлю, тщательно протиравшую стол перед едой в нашей съемной квартире, входящей в это обиталище бакинских мух… Представил выражение ее лица, и понял, что оно будет нецензурным. Да и мухам Юлин визит наверняка не понравится, а мы все-таки гости в их стране.
– Нашел, – ответил я, – но ты это… Не ходи туда, пожалуй. Не стоит, правда. Это опасно. Там мухи.
– Много?
Я уточнил, сколько. В этой короткой реплике я не использовал числительные. Я обошелся предлогом "до" и упоминанием мужского полового органа. Названное мной число примерно соответствовало количеству шпал на Транссибирской магистрали.
– Поняла! Потерплю. А руки тут помыть можно?
– Руки помыть – да. Вроде безопасно.
Минут через 10 нам принесли два кебаба и чай… И вот тогда я понял, почему меню с таким уважением смотрела на Юлю! Будь этот кебаб еще чуть больше, последние его кусочки пришлось бы утрамбовывать мне за щеку, потому что желудок и пищевод были забиты до отказа. Но остановиться мы не могли! Это был самый вкусный кебаб на свете! Выбирая между лобстером на гриле и кебабом в бакинский забегаловке я бы не колеблясь выбрал второе.
Наевшись до отвала, Юля перестала даже с опаской коситься на проходивших мимо азербайджанцев. Пора было откланяться и вызывать-таки такси, и мы подозвали проходившую мимо официантку.
– Счет, пожалуйста! – попросил я.
– Счет? Сейчас… Так… Я в России немного жила, русский язык еще помню. Как там это… Сейчас… Десят, одиннадцат…
– Так десять, или одиннадцать?
– Да не. После десят же идет одиннадцат, да?
– Да, так с нас сколько?
– Десят манат.
– Десять манат???
Мы съели два самых вкусных на свете кебаба со свежими помидорками, и запили их неимоверно вкусным азербайджанским чаем, к которому нам дали по "Сникерсу", и все это примерно за 350 рублей??? Да я жить останусь в этой стране!
Мы расплатились, вызвали такси, поболтали немного с гостеприимным хозяином, и сердечно распрощались. Оттаяла даже Юля, переставшая ощущать себя Ринсвиндом, зашедшим в "Залатанный барабан" в компании Двацветка.
На собственном примере мы опробовали заповедь, известную всем матерым туристам: есть нужно в тех местах, где едят местные, а не там, где вам рекомендуют отельные гиды.
Мы погрузились в такси, мы помчались к отелю. Могучий бакинский ветер хлестал с гор в открытое окно машины. Я улыбался Баку, улыбался горам и ветру, улыбался Юле, а та улыбалась мне в ответ.
– Чудесный город! – сказал я водителю. – Мы к вам ненадолго, всего на пару дней. Мы из России. Туристы. Вот, только с самолета сошли…
Вы верите в телепатию? Я вот иногда отчетливо слышу мысли. В тот момент я четко и внятно услышал, как Юля подумала: "Мля…"
2. "Покатай меня, "Бибигон"!
– А хотите я вообще яхту боком поставлю? – спросила Настя.
– Да! – воскликнул я.
– НЕТ!!! – возмутилась жена.
– Конечно! – сказал ребенок.
– Блин… – обреченно согласилась жена.
И "Бибигон" тут же лег на бок, уверенно скользя по волнам Обского моря, едва не черпая воду бортом.
Нет, не с того начал.
– А знаешь, оказывается я могу держаться за борт попой, – сообщила мне жена, руками и ногами держа сына, который, когда яхта давала крен, порывался вывалиться за борт.