Страница 2 из 22
-Конечно, хочу…- я не научилась прятать дрожь в голосе. Это никогда не пройдет.
-И буду, - серьезно пообещала она. – До смерти.
В тот день она впервые сказала о ней.
***
Маленькая волшебница Элис встретила на своем пути много забавных существ. Познакомилась с Птицей, которая видит будущее…
***
-А что бы ты спросила у Птицы? – не прошло и пары дней от первого упоминания Лиззи о смерти, как это слово плотно залегло в палате. Прогноз врача был самым худшим. Мать плакала без остановки и я, объединившись впервые за долгое время с отцом, не позволила ей входить в палату.
Лиззи нельзя было видеть слез. Мать покорилась. Она выцветала вместе с дочерью. Отец стоял холодным изваянием на страже палаты и каменел и старел на глазах. А я проводила дни с Лиззи. И она будто бы все понимала, и не спрашивала, почему я иногда дрожу, и почему мама с папой такие грустные, когда приходят к ней.
Она вообще не спрашивала, но будто бы чувствовала: конец близко.
-Я? – я старалась ей лгать, но дети чувствуют ложь. – Я спросила бы у нее, куда мы с тобой отправимся в первую очередь. Когда ты выйдешь из больни…
-А я бы спросила, как вы будете жить после меня, - перебила Лиззи и эта фраза стоила ей слишком много сил. Не выдержав, она упала на подушки и затихла на несколько секунд, чтобы снова собраться с духом.
Когда я уже уходила в тот день, уступая пост у сестры родителям, Лиззи попросила меня:
-Эрмина, ты ведь всегда писала…напиши мне сказку. Без уколов.
И это «Эрмина» прозвучало слишком страшно. Я согласилась бы быть и Миной, и Эр, и кем угодно, лишь бы все было так, как раньше.
Я бы на многое согласилась.
У меня дрожали руки, когда я выбирала тетрадь для своей единственной сказки, из древнего, оставленного в далеком прошлом увлечения в сочинении маленьких историй для школьной и студенческой газеты.
Я выбрала самую лучшую. Там был нарисован замок, стоящий в облаках. Он был высок и величествен. Он был из сказки.
Из сказки, где нет капельниц.
***
Маленькая волшебница Элис доходит до края мира, и видит огромную белую лестницу. Светит луна, освещая каждую ступень, созданную самым великим магом.
***
Завтра Лиззи переводят под наблюдение экстренной помощи. Врач не скрывает: готовьтесь. Мать черна от горя, которое вот-вот обрушится на нас, отец едва шевелит губами, а я никак не хочу заканчивать самую глупую из сказок.
Ведь тогда Элис дойдет до Облачного замка.
Я вставляю листы в тетрадь и она распухает. Все разваливается в моих руках, но я дописываю и придумываю все новые и новые встречи. Я увожу Элис от лестницы, я кружу ее по лесам, я…
Я тяну время. Как будто бы именно это определяет сейчас судьбу Лиззи.
Новые детали и новые миры, подробно описываю комнаты и сокращаю количество прочитанных кусочков, обещаю чуть ли не трилогию…
-Эр…- просит Лиззи слабым голосом, - приведи Элис в Облачный Замок.
Я мотаю головой. произойдет что-то страшное, если это случится. Что-то, чего не должно быть и что-то, что уже не исправить, хоть испишись!
-Приведи…- просит Лиззи и пытается сесть. Я пытаюсь ей помочь, моя сестренка невесома, но я все равно не справляюсь. Ко всему ее телу подключены трубки.
Лиззи смотрит на меня растерянно. Я понимаю, что она хочет мне сказать. И я проклинаю себя за то, что понимаю это.
***
Девочка Элис восходит на первую ступень. Она полна надежд – впереди ее ждет Облачный Замок.
***
Лиззи заговаривается. Ночью у нее был приступ удушья. Количество трубок растет.
Девочка Элис встречает на половине пути Волшебника. Он доволен, что кто-то нашел его Облачный замок, ведь Волшебник всегда хотел иметь друзей, но никто не желал разделить с ним бремя дружбы и только бежал дальше и дальше…
Лиззи лежит на подушках. Ее щеки запали. Ничего сейчас не напоминает в ней моей сестренки. Я бы и не узнала ее.
Волшебник дает ей руку и помогает идти по ступеням. Выше и выше…
***
-Это самая лучшая сказка, - шепчет Лиззи, когда я заканчиваю. Я стараюсь не смотреть на нее и презираю себя за эту слабость. – Теперь Элис будет играть с куклами…
Я не знаю, почему я не умираю от каждого слова сестренки, почему остаюсь сидеть в кресле, почему не вымаливаю у небес прощение.
Неужели – это смирение? Неужели – это опять просто трусость? Боги… я никогда не была воинственной, но неужели я осталась совсем ничтожной, если не предпринимаю больше ничего?
-Я хочу спать.
Я встаю. Укрываю ноги Лиззи еще одним одеялом – й постоянно холодно. Выхожу. Не гнутся руки, не гнутся ноги. И я едва не влетаю в мать, которая сидит тут же, у палаты, скрючившись.
Она встает. Смотрит на меня так, как будто бы не узнает…
Когда моя щека внезапно начинает пылать, я не понимаю даже с чего. И только запоздало приходит осознание: пощечина.
-Ты убила ее! – она с ненавистью отталкивает меня и я падаю на пол, покорная и спокойная.
***
Маленькая волшебница Элис входит в замок.
Маленькая девочка Лиззи не просыпается утром.
Облачный замок встречает своего единственного обитателя, а я, будто бы наяву видя вернувшегося на мост Волшебника, сжигаю ко всем чертям все тетради не ловкие листы и только потом позволяю рыданиям сжать весь мой мир до точки.
2. Дознаватель
Когда министр финансов Халет уже открыл дверь в свой кабинет и готов был перейти порог, его взор вдруг выцепил то, что ему хотелось меньше всего видеть, и он с огромным трудом подавил в себе желание закрыть дверь и броситься от нее прочь, по коридору.
В его собственном кресле сидел Королевский Дознаватель – Скиллар.
Сложно было представить себе человека, более невзрачного на вид, сгорбленного и какого-то почти бесцветного. Вдобавок, среди ярких тканей двора, его вечные, бессменные серые и коричневые плащи не делали его яркой персоной. К тому же, большую часть времени Скиллар проводил либо в своих подземельях, где вел очередное следствие (кое-кто поговаривал, что просто руководил пытками до тех пор, пока не получал признания), либо в «полевой» работе, проверял наряды и шпионов. Застать же его в верхних этажах было невозможно! Даже на многочисленных совещания короля Скиллар появлялся нерегулярно, чем, кстати, только радовал. Обед ему приносили лично в подземелья (но это, как негромко шутили те же остроумные придворные, скорее из-за страха Скиллара в том, что его отравят).
Единственной по-настоящему живой частью в этом человеке были его глаза. они как будто бы прожигали насквозь, точно зная, когда ты врешь и что держишь в уме. И этот взгляд сделал Скиллара в шелестах двора человеком совершенно жутким.
Халет сам слышал третьего дня, как Наина – одна из врачевателей, утверждала, что Скиллар знается с нечистой силой и в его глазах можно встретить взгляд самой тьмы и Дьявола. Халет еще посмеялся про себя…
Теперь вот было не смешно.
Нет, у каждого можно было найти недостатки в службе. Когда же речь касалась финансов, то и подавно – цепляйся – не хочу. Но Халет считал себя порядочным человеком. Он брал из казны только для порядка, понемногу, ведь если бы он не брал – ему все равно бы не поверили. А так – он не позволял ни себе, ни другим наживаться на казне.
-Скажите, что вы заблудились, - взмолился Халет, проскальзывая в свой кабинет, который не казался ему больше той самой неприкосновенной крепостью, куда не ступала ни нога короля, ни вездесущих прихлебателей его величества.