Страница 24 из 26
«Что труднее исполнять в смысле эмоциональных, голосовых нагрузок: советские песни, романсы, оперы?» - спросила я певицу.
Любую музыку петь сложно, ответила она. Оперная музыка требует больших голосовых вложений. Какие-то эмоции идут на сцене театрально, крупным мазком. А в классических романсах есть полутона, которые исполнять не просто, поскольку не всякий голос поддается более тонким переливам: в одном месте надо показать одно настроение, в другом месте - другое. «Иногда говорят, - делится Светлана, - мол, вы неправильно берете ноту. Но я правильно беру ноту, я так хочу взять, мне хочется по настроению: как мысль идет, так и голос отвечает. Этому научить, мне кажется, нельзя, это чувствовать надо. Драматическое искусство как таковое в консерватории не преподается. Есть камерный класс, когда изучаются произведения малой формы, вокальные циклы, произведения более тонкие. У хорошего педагога можно многому научиться, но не всему: все-таки это надо чувствовать».
Светлана очень благодарна своим первым педагогам супругам Гудылевым, у которых она занималась в самодеятельной студии родного города Коврова. Виктор Иванович - оперный певец, Нина Алексеевна - певица оперетты. «Когда я дома громко пела, - вспоминает Светлана, - мне папа говорил, мол, иди позанимайся в студии. Я в 16 лет пошла и стала заниматься классическим пением. Именно Гудылевы, когда я пришла к ним, ввели меня в классическое исполнение, которому потом я продолжала обучаться уже в консерватории».
- Светлана, вы очень проникновенно исполняете русские романсы, старинные народные песни, лирический герой которых жил давно. Ваше сопереживание основывается на знании истории?
- Думаю, во все времена чувства одинаковы, когда бы ни жил человек. Но не каждый испытывает за жизнь всю гамму чувств, не каждому дается все понять, осознать пережитое. А у меня в жизни было много плохого, немало хорошего. Потому есть, что передать. Я человек чувствительный, ранимый, поэтому и в романсе сопереживаю героям.
Одни и те же песни в разном возрасте поются по-разному. Есть солнечные переживания, произведения, которые всегда одинаково поешь. Радость она радость и есть. Да, все семьи счастливы одинаково, а несчастны по-своему.
Чтобы возвратиться в детство, надо сохранить в себе ребенка, не забыть детское состояние, ощущения. Сейчас тяжело это состояние возобновить. Наша жизнь сильно испортилась, со всех сторон идет пошлость, и трудно не потерять состояние детскости, когда на душе светло, чисто, когда радуешься, что дождь идет, солнце светит. Это надо и в нашем взрослом возрасте чувствовать, а не подчинять всю жизнь и все многообразие переживаний лишь денежным проблемам.
Как и у большинства нынешних деятелей настоящего искусства, у Светланы много материальных проблем, бытовых неурядиц. Но она говорит о них со смущением, ей кажется неудобным в разговоре о музыке касаться этих тем, и она больше сетует по поводу того, что резко уменьшилось количество площадок, аудиторий для исполнения романса, старинной русской песни, оперной арии.
Светлана с большой благодарностью отзывается о генеральном директоре Москонцерта Беленьком Александре Григорьевиче, директоре филармонического отдела Полосине Льве Владимирови- че, которые, по мере их возможностей решив её жилищные проблемы, дав комнату в общежитии, таким образом дают ей саму возможность концертировать.
После концерта при мне к Светлане подошел молодой мужчина и признался, что ранее романсы практически не слышал, а на концерте, в живом исполнении не слышал вообще никогда. Но, оказавшись невольным слушателем на вечере Проханова, не смог сдержать слез - настолько задело за живое.
Интересуюсь у певицы: сейчас, когда романс почти ушел из нашей жизни, с радио, телевидения, - воспринимается ли неподготовленным слушателем такая музыка?
- Я выступаю в разных аудиториях, не только в концертных залах, но и в школах, библиотеках. Может, и не всеми и не все, но романс воспринимается, большинство слушающих, даже школьники, понимают, о чем поешь. Когда истинное чувство заложено в произведение, когда человек поет и проникает в другого человека своими мыслями, эмоциями, то находит отклик. Людям надо дать выбор: не только попсу слушать в три аккорда, но и классические произведения. Жалко, что выбора сейчас практически нет. Говорят, что люди не хотят слушать, рейтинга нет. Но вы не даете возможности слушать классическую, народную музыку. Ни на радио ее нет, ни, тем более, на телевидении. Остались лишь какие-то небольшие фрагменты. Не каждый по разным причинам пойдет на концерт или в театр слушать оперу. А в провинции, например, куда человеку идти, где послушать оперу или романс?
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою…
Жизнь сейчас такова, что многие из нас забыли радость свою, оказались отлучены от нее. А моменты приобщения к искусству в совершенной форме, каковое состоялось на вечере Александра Проханова, возвращают нам эту радость.
Елена Антонова БАСОВЫЙ КЛЮЧ К УСПЕХУ
Неувядаемый Евгений Нестеренко
К своему 70-летнему юбилею всемирно известный русский бас - профессор Московской, Венской и Будапештской консерваторий, народный артист СССР Евгений Евгеньевич Нестеренко подошел в превосходной певческой форме. Как ему удалось сохранить её - тайна сия велика есть. Ведь только московским любителям музыки (а работает он сейчас в Вене, одной из музыкальных столиц мира, где и по сей день востребован на все 100%) Нестеренко подарил в дни юбилейных торжеств три незабываемых вечера, дав возможность испытать наслаждение от "искусства дивного" во всех жанрах басовой классики.
В день Рождества Христова Нестеренко исполнил в Большом зале консерватории сольную партию в "Рождественской оратории" для солистов, хора мальчиков, смешанного хора и симфонического оркестра архиепископа Венского и Австрийского Иларионона (Алфеева). Два речитатива, окаймляющие рассказ Евангелиста, вместе с центральной арией "Ныне отпущаеши", спетые его мягким с неповторимыми обертонами басом, создали тот эмоциональный настрой, который во многом предопределил большой успех этого современного симфо-хорового сочинения.
В начале февраля состоялось второе юбилейное выступление Евгения Евгеньевича, на этот раз - в Колонном зале Дома союзов, где все первое отделение было отдано юбиляру. Он не только с блеском спел романсы и песни Даргомыжского, Мусоргского, Гурилева, Свиридова, Хренникова - широко известную камерную классику басов, но и сыграл их так, что миниатюрные сценки, рождавшиеся прямо на глазах, заставляли зал взрываться шквалом аплодисментов. Исполнил Нестеренко и две арии: Сусанина из оперы Глинки "Жизнь за царя" и Кончака из оперы Бородина "Князь Игорь". Последняя потрясла особенно. Только что перед нами стоял и с улыбкой кланялся зрелый русский человек в концертном одеянии - и вдруг с первыми аккордами он превращается во властного, знающего себе цену сатрапа, который, отдавая должное храбрости и благородству пленника, любыми способами пытается добиться его приязни. Удивляет огромный профессионализм и артистизм певца, подвижность голоса и тонкость нюансировки, артикуляция и дикция, но, главное, его экспрессия и умное сердце. Закончилось отделение совместным пением юбиляра и Камерного хора под управлением Владимира Минина "Легенды о 12-ти разбойниках" и "Верую" Гречанинова. А потом хор спел здравицу Нестеренко - художнику, учителю, мастеру.
Во втором отделении юбиляр принимал поздравления от театров, консерваторий, иных учреждений культуры. Их было много. Веселых, остроумных, творческих и не очень. Вечер завершился залихватским пением басов "с улицы", где главным закоперщиком оказался сам мэтр. Вместе с басовитыми детьми (учениками) и внуками (учениками учеников) он с озорным блеском в глазах возглашал: "Улица, улица, ты, брат, пьяна!"