Саит

Выпрямляюсь, держу Рича за руку, поворачиваюсь к подошедшему мужчине и пытаюсь справиться с первым шоком. Правая сторона лица обезображена. От самого виска до уголка губ тянется уродливый шрам. Зрелище ужасное. Я не могу отвести глаза в сторону, продолжая разглядывать его лицо.

— Здравствуй, Дева. — Поймав мой потрясенный взгляд, мужчина здоровается. Я машинально киваю головой и с трудом заставляю себя смотреть ему в глаза.

— Рад тебя видеть. Давно хотел повидаться. — Его губы трогает издевательская улыбка, а шрам словно оживает на секунду. — Нравится? — поворачивает голову, притрагивается указательным пальцем к уголку губ, где заканчивается шрам. Или начинается. Много вопросов возникает в голове.

Кто это сделал? Почти сразу же возникает догадка, но мне с трудом верится. Точнее я совсем не верю, потому что в моем мире таких людей нет, жаждущих изуродовать другого человека в отместку.

За что с ним так поступили? Тут долго думать не приходится. Месть.

— Здравствуй, Омар. Давно не виделись. — Я пытаюсь говорить твердо и ровно, но голос садится, как только мужчина устремляет на меня насмешливый взгляд.

— Как жизнь молодая? Смотрю, сын появился. — Омар переключает внимание с меня на Ричарда, который с насупленными бровями смотрит на него. Я заслоняю сына собой, готовясь защищать ребенка в любой момент.

— Какими судьбами ты в Англии? Один или с Мадиной? — вопрос о сестре вызывает у Омара гримасу отвращения. Кажется, семейная жизнь у парочки не заладилась.

— На чай пригласишь?

— И не подумаю.

— Хорошо.

Омар внезапно хватает меня за локоть и дергает на себя. Я от неожиданности выпускаю руку Ричарда и впечатываюсь в грудь бывшего жениха. Меня парализует от страха. Я не сразу понимаю, как сопротивляться. Испуганно смотрю в злые темные глаза и чувствую, как от Омара исходят волны ярости.

— Все из-за тебя, Дева! — стискивает мой локоть, от боли я морщусь. — Из-за тебя моя жизнь полетела к чертям!

— Каким боком я причастна? В спину не толкала! — голос звенит от напряжения, задираю подбородок, стараясь не показывать своего страха.

— Не понимаешь?

— Нет.

— Скоро поймешь. Пройдешь все круги ада, это я тебе обещаю. — Омар крепче сжимает мой локоть, тащит к той самой черной машине, которая с самого начала мне не понравилась.

Я сопротивляюсь, оглядываюсь назад. Ричард стоит неподвижно и смотрит на меня испуганными глазами. Его нижняя губа дрожит, а глаза полны непролитых слез.

— Омар, постой! Омар! — дергаю руку, пытаюсь вырвать из тисков. Безуспешно. — Пожалуйста, отпусти меня! — кричу, привлекая внимание прогуливающих людей по дорожке. Никто не спешит на помощь.

Отчаявшись, я нагибаюсь к Омару и кусаю его за руку. Он на секунду выпускает мой локоть, я успеваю сделать шаг по направлению к сыну, но тут меня хватаю за волосы и дергаю назад. Вскрикиваю, вскидываю руки к голове.

— Сука! — шипит Омар, волочит меня к машине. Открывает заднюю дверку джипа, заталкивает меня на сиденья. Слышу щелчок замка, кидаюсь к двери, дергаю ручку.

— Омар! Омар! Прошу тебя, забери Ричарда! Мы поедем с тобой, только забери его! — захлебываясь в слезах и словах, умоляю бывшего жениха, как только тот оказывается за рулем. Встречаемся глазами в зеркале заднего вида.

— Если он Каюм, то выживет, нет, значит сдохнет.

Чувствую, как сердце перестает биться. Откидываюсь на спинку сиденья, не в силах переварить услышанное. Машина трогается с места, и тут меня накрывает. Я дергаю опять ручку двери, стучу по стеклу, сквозь слезы смотрю, как маленькая фигурка сына уменьшается. Скулю. Через секунду взрываюсь. Кидаюсь на Омара, пытаюсь расцарапать ему лицо, выдавить глаза. Я чувствую, как звериная сущность выходит на передний план.

Не знаю, сколько по времени длится наша потасовка. Омар перехватывает меня за шею, нажимает на какие-то точки, и мое сознание плывет. Я еще раз вяло дергаюсь, но потом обмякаю и проваливаюсь в темноту.

Открыв глаза, я не сразу понимаю, где нахожусь. Вокруг темно и пахнет машинным маслом. Со стоном поднимаю с дощатого пола, хватаясь руками за голову. Боль пульсирует в висках, хочется сдохнуть. Оглядываюсь по сторонам. Полоска света из-под двери единственный источник освещения.

Где я? Что со мной будет? Что с Ричардом? Надеюсь, о нем кто-то сейчас заботится. От мысли о сыне у меня случается тихая истерика. Я кусаю свою руку, чтобы не выдать себя Омару, другой рукой размазываю по лицу слезы. В голову лезут чудовищные картины, как мой мальчик теряется, никто о нем не беспокоится, он плачет и хочет к маме. Самая страшная пытка для матери — не знать, что с ее ребенком.

Слышу шаги, задерживаю дыхание. Дверь открывают, и свет из другого помещения падает прямо на меня. Щурюсь, прикрываю глаза, так как мне физически больно.

— Очнулась? — слышу насмешливый голос Омара. — Вставай.

Я не шевелюсь, все еще жмурюсь. Тогда бывший жених подходит ко мне, больно хватает за локоть и дергает вверх. Морщась от боли, встаю на ноги. Он волочит меня за собой, я едва поспеваю переставлять ноги. Помещение, котором горит свет, отказывает просторной комнатой со скудной обстановкой: два стула, стол, продавленный диван и тумбочка со старым телевизором с выпуклым экраном. Меня усаживаю на стул, Омар садится напротив, положив руки на стол.

— Что тебе от меня надо? — дрожащим голосом от переживаний за сына, спрашиваю этого ублюдка, который оставил моего мальчика одного на улице. Будь я сильнее, врезала ему в морду. Настолько меня обуревает злость за его омерзительный поступок.

— Соскучился. До Канады далеко лететь, а тут птичка сама в лапки коту юркнула, — усмехается, шрам оживает, делая лицо Омара еще безобразнее, чем есть.

— Я не скрывалась.

— Я в курсе. Правда, малого ты хорошо прятала. Удивительно, что о нем никто среди твоей родни не знает.

— И не нужно им знать

— Думаю, твой дед жутко обрадуется, узнав, что стал прадедом внука самого Каюма. Сучка ты, Дева. Так подставила меня с этой подменой невесты. Мне эта Мадина на хрен сдалась, ее можно только трахать и все, а вот с тобой было интересно разговаривать.

Грубость Омара вызывает еще большую неприязнь к нему, я стараюсь смотреть на него бесстрастно. Сочувствую Мадине, о том, что Омар ее ни во что не ставит, я предупреждала. Увы, любовь зла, полюбишь и козла.

— Ты с Мадиной развелся? — участь сестры мне не очень интересна, но поддержать разговор с Омаром нужно, за одно попробую выпытать у него, что он планирует делать со мной.

— Нет, конечно. Ваш дед, чтобы погасить скандал в зародыше, больше половины своего бизнеса и имущества мне отписал, — ухмыляется, сверкнув довольно глазами. — А Мадина, по сути, удобная жена. Послушная, мужу в рот смотрит и всегда дает, как только я от нее требую секса. Сейчас вторым беременна. Надеюсь пацаном, первая у нас девка.

— Поздравляю.

— А могла бы на ее месте быть ты! — на «ты» Омар особенно делает упор, намекая, от чего я такая дура отказалась. — Я ведь люблю тебя, Дева… — неожиданно ласковым голосом признается мужчина, вдруг опустившись передо мной на колени. Я, опешив от такой смены его настроения, растерянно смотрю в его пылающие карие глаза.

— С первой встречи люблю тебя. Только тобой и брежу все эти годы…

Омар берет мои руки, трепетно перебирает пальцы. Он нагибается и целует каждый фаланг, потом прижимается колючей щекой к моей ладони, так доверчиво и интимно, словно мы с ним в отношениях. Во мне ноль эмоций. Самое страшное, что я не знаю, как реагировать на его нежность, ласку. Однозначно сейчас мне не нужно его провоцировать. Омар похож на озлобленного зверя, который вдруг потянулся к человеку, на время забыв, что он хищник, а не домашняя животина.

— Ты знаешь, что значит болеть человеком? — смотрит на меня доверчивым взглядом преданного пса. — Это когда ты думаешь о нем каждую минуту, не важно рядом ты с этим человеком или нет. Ты называешь его именем других и жутко злишься, когда те тебя поправляют, потому что понимаешь, любимый человек только в твоем воображении с тобой.