Эфирные археологи

Глава 56

В которой моё старенькое судно вводят в состав флота поддержки, а потом и используют как судно доставки (звучит обидно, да!)

Когда впереди показалась Руно, я уже был в форме — и в физической, и в капитанской — а ещё сидел за штурвалом и готовился швартовать корыто, которое кто-то и когда-то по ошибке назвал военным транспортником. Откуда-то со стороны кают-компании доносилось оживлённое обсуждение нашего маршрута, а точнее бурный спор между участниками экспедиции и адмиралом. Адмирал настаивал на том, что конец маршрута будет на Руно — и только там. А ещё сразу всех уведомил, что транспорт на Большую Скалу в ближайшее время отправится только один — курьерский с посланием. Все остальные суда он по прибытии сразу реквизирует.

Не прошло и десяти минут, как адмирал хлопнул дверью кают-компании и вошёл в рубку. Руки у него были всё ещё перевязаны, и ожоги до сих пор не зажили, но выглядел он вполне бодро.

— На Руно круг возрождения вышел из строя, — сообщил он хмуро. — Так что пока все привязываются на ближайшем к скале изначальном круге. Мы пока не успели, только новость получили курьером. Вон он — на холме в полутора мильпассах к северу. В общем, как высадишь всех нас на скалу, сбрасывай груз и лети привязывайся вместе со всей командой. Когда вернёшься, тебя уже встретит адъютант и временно зачислит в ряды флота. А там дальше разберёшься…

Я ещё подростком понял, что смысл подобных фраз не в том, что всё само собой сложится — хотя, конечно, эта жизнеутверждающая трактовка приходит на ум первой. Скорее, «там дальше разберёшься» надо воспринимать как «прояви активность и достань всех своими вопросами» — и никак иначе. И здесь на флоте это особенно сильно проявлялось.

Руно была базой флота на протяжении многих лет. Местное немногочисленное население давно и прочно вросло в эту функцию — и уже никак не отделяло себя от дирижаблей, порта и казарм. На почти лысом камне высилось более сорока причальных матч, а вокруг зависли в воздухе десятки дирижаблей. Самым, пожалуй, впечатляющим был флагман «Турон». Это был огромный эфирный корабль — примерно триста метров в длину. Причём, гондола у него вообще выглядела больше аэростата. Вокруг него расположился десяток дирижаблей поменьше (раза эдак в три) — это были дирижабли сопровождения. К каждому из них, словно в поисках защиты, жались эфирные корабли ещё меньше по размеру.

— Красавцы! — гордо заявил вошедший в рубку Селом, глава штурмовиков. — Нас переводят на скалу, кэп. Будем отбиваться там…

— Принято, — кивнул я. — От нас что-то нужно?

— Нет, кэп. Просто предупредил, — сказал тот. — И ещё… Вы не забудьте собрать все бумаги о вашем переводе до того, как улетит курьер… Это мой вам совет, кэп.

Я внимательно посмотрел на Селома, всё ещё не понимая, к чему тот клонит. И штурмовик пояснил:

— Я не думаю, что старик «Баун» переживёт этот бой. А вы же на практике… Получается, потеряете дирижабль, но никаких подтверждений, что вы следовали приказу, поначалу не будет… Ну и сами понимаете, кэп, сначала разбирательство будет… Потом ещё долго будут искать хвосты. Это всё может на годы затянуться…

— Я понял. Спасибо, Селом! — искренне поблагодарил я старого штурмовика за неутешительные новости.

— Удачи вам, кэп!

Следуя указаниям швартовочной команды, мы подвели дирижабль к нужной мачте и приступили к разгрузке. Появление адмирала вызвало на скале настоящий переполох, но благодаря тому, что привезли его именно мы, удалось сразу заполучить хорошую команду грузчиков, которые споро вынесли всё, что забивало трюм — включая имущество экспедиции. Всё ещё возмущённые пассажиры вскоре нас тоже покинули, и я, не теряя ни минуты, повёл дирижабль к точке возрождения.

Это была одна из тех точек, что были построены ещё изначальными. И у них было одно существенное преимущество перед рукотворными — они вообще не ломались. К сожалению, секрет их несокрушимости перед лицом времени так и не был раскрыт местными. Изначальная точка находилась на каменистом холме, посреди древних руин какого-то древнего строения. И сейчас флотские бригады вовсю возводили вокруг новые укрепления, используя для этого камни, элементы старой кладки и логосы.

После непродолжительной процедуры мы все оказались привязаны. А ещё местное инфополе, наконец, сообщило, что полученная просьба выполнена:

Просьба починить пневматические винты по рекомендациям и добраться до Руно за десять дней, чтобы не опоздать — выполнена!

Вы на шаг ближе к победе!

Немного поразмыслив над тем, к какой именно я приблизился победе, и над кем, я вернул дирижабль к выделенной нам причальной мачте и попрощался со штурмовиками. После чего вместе с болезненно худым адъютантом, которого прислал штаб флота, пошёл заполнять бумажки, ставить подписи и выслушивать инструкции.

— Как мне отправить все необходимые бумаги на Большую Скалу? — поинтересовался я.

— А вам зачем, капитан? — уточнил адъютант.

— Я пока ещё только практикант-капитан, — пояснил я, фактически повторяя то, что мне сказал Селом. — Без документов, подтверждающих, что транспорт причислили к флоту и что я выполнял приказы…

— Я понял, капитан. Тогда немного изменим наш маршрут, — предложил адъютант. — Займёмся сначала подписанием. Курьер уйдёт через пару часов — надо успеть…

Мы успели. Я лично бежал к курьерскому дирижаблю — передавать целую стопку документов для Большой Скалы. Курьеры летают быстро, так что всего через пять дней всё должны были доставить. Если, конечно, с курьерским дирижаблем ничего не случится — но я старался об этом не думать. Вместе с ним я отправил и свои личные вещи, представлявшие ценность — большой накопитель, папир и два жезла — чтобы их разместили в хранилище флота. Себе я оставил средненький накопитель с небольшим запасом в тысячу единиц, один жезл и временный документ, выданный в штабе флота.